— Большая честь, господин, — сказал он с уважением. — Тем более негоже, чтоб вы в первом встречном вшивнике ночевали. Не изволите ли к нам? В «Корону и магию»? Там лучшие харчи в этом драном городе, бородой своей клянусь! Наш караван там все комнаты выкупил, весь второй этаж. Чтоб не селился абы кто. Так что и для вас места хватит, и для вашей языкастой юной госпожи.
Сокол покосился на меня с сомнением.
— Да уж, Йована. И почему у меня такое чувство, будто ты оказалась в привычной среде? — я пожала плечами. Он огорченно покачал головой. — Что ж, раз подвернулся такой случай, мы с удовольствием воспользуемся вашим гостеприимством.
— Вот это дело! Не будем тянуть пса за… — островитянин покосился на меня — хвост. Вилли, шугани-ка тех, впереди, чего они еле тащатся! Пока мы доползем, в «Короне» все пиво выжрут!
Но он ошибался. В таверне «Корона и магия» выпивка, похоже, не кончалась никогда. Это было шумное заведение, обставленное с размахом и щедростью. Глядя на его украшенный лепниной и разноцветными фонариками фасад, вывеска на котором была самой большой на всей улице, я подумала, что дела у бьорнландцев идут хорошо, чем бы они не торговали. Интересно, сколько стоит нанять тут все комнаты? Черт, я ведь маг. Надо бы переставать считать каждый грош.
В огромном, ярко освещенном зале играла музыка и носились такие аппетитные ароматы, что я украдкой сглотнула слюну. Когда вошли наши спутники, раздался хор приветственных голосов.
— Друзья! — выкрикнул тот, что постарше. Густав. Его зовут Густав. Чужеземные имена я почему-то запоминаю лучше. — У нас сегодня уважаемые гости! Это, — он показал рукой на Сокола, — мудрейшество Радомир, он не просто маг, а повелитель ветра, а эта барышня тоже маг и его спутница. Давайте же, братцы, покажем им, что такое гостеприимство Бьорнланда!
В ответ раздался вой десятка глоток, руки с кружками, полными пива, взметнулись в воздух. Сокол поднял руку в ответном приветствии.
— Значит так, Йована. С бьорнландцами не флиртовать. От пива вежливо отказываться, — тихо напутствовал он, пока мы шли к столу в центре зала, где пировали островитяне. — Не выражаться. Никого не поджигать, не морозить и не бить молнией. И вообще не бить. Помни, что ты дворянка и волшебница и веди себя достойно. Пожалуйста.
Разглядывая шумное и пестрое общество, я рассеянно кивала в ответ. Он ведь меня так мало знает, с чего взял, что я собираюсь вытворять все перечисленное? И в мыслях не было. Я вообще ни разу ни в одной таверне не была. Правда, после того как он мне это сказал, вдруг захотелось непременно сделать хоть что-нибудь из списка. Должна же я внести свою лепту в веселье?
Но когда нас усадили за стол, я забыла обо всем, кроме еды. Ее было так много, что глаза разбегались. Источающее пряный аромат жаркое. Молочный поросенок с хреном. Желтоватая репа, плавающая в растопленном масле. Какая-то мелкая птица с зажаренной до хруста корочкой. Нежно-розовая форель…
Отметив непринужденные манеры присутствующих, я решила наплевать на приличия и положила в свою тарелку по хорошей порции всего, до чего смогла дотянуться. Тем более Сокол отвлекся на разговор с соседями по столу. Получилась внушительная гора. Черт возьми, как есть-то, оказывается, хотелось!
Я с наслаждением вгрызлась в ножку птицы. Вкусно. Ничего вкуснее не пробовала. Островитяне посмотрели на меня с уважением.
— Вот это правильно! У добрых людей и аппетит добрый. А вот и пиво.
Перед нами поставили две огромные кружки. Белая пена стекала через край, запах солода защекотал ноздри.
— Моя ученица не пьет, — сказал Сокол, метнув на меня строгий взгляд. И чтобы заранее прервать их уговоры, добавил: — но я вполне справлюсь за двоих.
Сокол будет пиво? Да еще в таком количестве? Это совершенно не вязалось с его утонченным образом. Интересно, он напьется? Я попыталась представить его во хмелю, но ничего не выходило. Вряд ли он себе такое позволяет. Он же маг. Не захочет, может и вовсе не опьянеть, хоть бочку выпьет.
Но к кружке он приложился с видимым удовольствием. Вкусно, наверное. Ну почему мне нельзя хоть глоточек? Я ведь не ребенок, что бы он там себе не воображал. Вздохнув, я принялась за жаркое.
Тем временем бьорнландцы подошли к главной части беседы, объясняющей столь дружелюбный к нам интерес. Дорога через перевал была намного короче, но в это время года слишком опасной. Но не для архимага, управляющего погодой.
— Груз у нас небольшой, так что пойдем споро, — говорил Густав. — Вас не замедлим. И фуражом снабдим — на станции втридорога дерут. Да и веселее с нами будет, а, юная госпожа?
Он подмигнул мне с таким озорным видом, что я не смогла не улыбнуться в ответ. Сокол внимательно слушал, потягивая пиво. Густав подумал немного и выложил последний аргумент:
— И с платой не обидим, не подумайте.
— Я возьму вас в попутчики, — сказал Сокол, усмехнувшись. — С условием, что караван веду я. Если вы хотите добраться благополучно, должны слушаться меня без возражений. Отправляемся завтра до рассвета, времени медлить нет. Фураж в качестве оплаты меня вполне устроит.
— Вот и сговорились! — с явным облегчением ответил Густав. Видимо, денег ему было все же жалко. — За ребят моих не бойся, это тут они гуляют без удержу, а в деле с ними проблем не будет. И вас, юная госпожа, никто не обидит, слово даю.
— Пф! Я тоже никого из них не обижу, — отбрила я. — Слово мага.
— Вот ведь бойкая барышня! — рассмеялся Густав.
— Да уж, палец в рот не клади, а, юная госпожа? — улыбнулся Вилли. Молодой мужчина со шрамом.
— Вы часом не целительница? — спросил Густав.
— Нет, она тоже повелитель ветра, — ответил Сокол за меня. — Начинающий. Но если вам нужен целитель, почему бы не поискать его в городе? Здесь есть очень хорошие.
— В этом вашем городе они денег прорву за услуги берут!
— После этих слов вряд ли кто-то усомнится, что вы купцы, — сказал Сокол со смехом. — Не упустите случая перехватить дармовщину! Расскажешь потом про свою болезнь, может, чем и помогу. Но целителя не заменю.
— Да ему главное, чтоб в штанах не чесалось, — выкрикнул кто-то из соседей. Раздался смех. Я покраснела. Проведя детство в компании отнюдь не отпрысков знатных семей, к грубости я привыкла. Но от развязности этих людей даже мне становилось порой неловко.
7
Комната нам досталась превосходная — большая, светлая, хорошо натопленная. По просьбе Сокола даже горячую ванну приготовили, огромную лохань, в которую при желании можно было спокойно втроем поместиться. Только вот спальня одна. Обрадованные такой удачной сделкой, бьорнландцы готовы были потесниться и дать нам две раздельные комнаты, но Сокол вежливо отказался.
И сейчас, пока я отогревалась в ванной после беготни по рынку, он сидел в спальне. Конечно, он как лучше хочет, но я ведь маг. Пусть кто-то попробует ко мне сунуться, так получит, что мало не покажется. Не нужен мне сторож! Тем более, в спальне.
Я погрузилась в воду с головой. Досадно и неловко все это. Ладно хоть, кроватей две.
И хорошо, что у меня есть одежда для сна, в которой не стыдно показаться. Ружена подарила перед отъездом шелковую сорочку и прелестный пеньюар, отделанный кружевом. Мне удалось его взять тайком от Сокола — ревизия моих вещей, к счастью, нижней одежды не коснулась. Вытеревшись, я облачилась во все это и с удовольствием оглядела себя в зеркало. Холодновато, зато красиво.
На моего наставника наряд произвел не то впечатление, на которое я рассчитывала.
— Боги! Откуда это у тебя?!
— Подарили, — буркнула я. — Мне же нужно в чем-то спать.
— Но… — он озадаченно потер висок. — Ладно. При случае поменяем на что-нибудь более практичное. И теплое.
Я представила, что именно он может для меня выбрать, и обхватила себя руками. Ну уж нет! Последнюю по-настоящему красивую вещь я без боя не отдам!
— Это подарок! И не говорите, что лошадь надорвется. Он почти ничего не весит.
