Рамиро запутался в собственных аналогиях и грустно заглянул в кружку.
– Я бы предпочел, чтбы Южный берег оставался независим, – серьезно сказал Виль. – Но кто ж меня просит.
– Ты ведь политический журналист...
– Ну и..?
– В Совете лордов в последнее время только и разговоров об испытаниях в Ферворе. Я слежу за новостями.
Виль посмотрел на Рамиро и взгляд у него был мрачный.
– Подробностей хочешь? Я ничего не знаю.
– А что там знать, все на пальцах ясно. Фервор занимает добрую часть южного континента. Лестан с ними граничит. Дальше только Алое море, потом делянка правнуков папы Ливьяно и мы. Большая часть семей Лестана присоединилась к Фервору сразу же после того, как они взорвали эту хренотень. “Во имя древней дружбы». Хотя доселе эта дружба в основном заключалась в том, что жители приграничных селений воровали друг у друга коз. Хотелось бы знать, не воспылает ли той же древней дружбой и Южный берег?
– Я вроде не пророк.
– Ты вроде владеешь вопросом.
Кто-то тронул Рамиро за плечо. Художник оглянулся – рядом стоял Ньет и по обыкновению ухмылялся. Девчонка маячила рядом, обхватив себя за тощие плечики – по веранде растекалась знобкая сырость. За домами угрожающе громыхнуло.
– Мы пойдем, – сказал Ньет.
– Погоди, куртку возьми, замерзнете.
Рамиро поднялся – в голове мягко ухнуло, свет чуть расплылся – сунул парню свою куртку.
– Там ключи если что... в кармане, – неизвестно зачем пояснил он. – Виль, пошли внутрь, а то околеем тут. Обсудим... вопросы дружбы.
Заходя в теплое и ярко освещенное нутро кафе, Рамиро оглянулся.
Ньет и Десире как раз шагнули с террасы под ливневые струи, снова громыхнуло, их силуэты выхватило вспышкой молнии.
Одна куртка на двоих, из под нее торчат четыре трогательные ноги, ладошка Десире сползла на тощую Ньетову задницу...
– Родич твой? – поинтересовался Виль из-за спины. – Лара тебя прикончит, если узнает.
– Угу, вроде того. Может не узнает.
***
Амарела отпустила оруженосца, велела ждать в машине, пошла вперед по широкому, ярко освещенному коридору. Ни души, только два охранника в гвардейских мундирах у темной, резного дерева двери.
Личные королевские покои.
Ни толпы придворных, ни магниевых вспышек, ни возбужденного шума голосов.
Ее шаги негромко отдавались от дубового паркета и тонули в гобеленовых драпировках.
Королевские гвардейцы при виде нее встали навытяжку, поклонились и синхронно распахнули резные створки.
– Ее величество рейна Амарела.
Она вошла в просторную комнату с огромным витражным окном во всю стену и остановилась, исподволь оглядывая помещение. Братцы Лавенги застыли в картинных позах – младший у окна, спиной к двери, светлая форма авиатора, серебряные волосы по плечам, в левой руке пара перчаток.
Старший в кресле, свободный серый костюм пошит по дролерийской моде, серебряные волосы по плечам, левой рукой подпер щеку.
Первый обернулся, второй поднялся, вежливо склонил голову. Близнецы, идентичные отражения, сияющая мечта.
Кого послабее мог бы и удар хватить, но она не из таковских. Виделись уже на дневном приеме.
– Герейн, Алисан, – она начала разговор первой. – Рада видеть снова.
– Хороший вечер, госпожа, – вежливо сказал король. Его брат просиял улыбкой, как будто всю жизнь мечтал о встрече.
Задрав хвост, подошла серая тощая кошка, отерлась о голенище.
Герейн протянул было руку, предлагая гостье кресло, но она уже села в другое, не дожилаясь приглашения, вытянула длинные ноги в начищенных сапогах.
На столе лежал раскрытый географический атлас, еще какие-то бумаги, стояла старомодная чернильница с пером.
– Надеюсь, беседа будет непринужденной и закончится к всеобщему удовлетоврению.
– И мы надееемся. Принести напитки?
– Нет, спасибо. Я буду краткой.
– Мы слушаем, – Герейн вернулся в кресло, а его брат остался стоять.
Интересно, переодеваются они, когда старшему надоедает королевствовать? “Cэнни, нацепи корону и полезай на трон, у меня сегодня похмелье, побудешь за главного».
– Мы готовы предложить вам землю под заводы и помощь в строительстве, торговые скидки по предоставленному списку и право свободного прохода по Маржине, – без предисловий начала Амарела.
Герейн спокойно смотрел на нее кошачьими серебряными глазами и внимательно слушал.
– Вы вкладываете деньги и ресурсы, как и предлагали.
Молчание. Серебряные глаза мягко отражают свет, словно радужки покрыты изнутри амальгамой.
Чудовищное, если вдуматься, зрелище. Не для людей.
Говорят, они триста лет пробыли в Сумерках и не состарились ни на мгновение. Дролери не позволили.
– На таких условиях я готова подписать договор о взаимовыгодном союзе.
Герейн посмотрел на брата, потом вздохнул.
– Условия переменились, – сказал он. – Поэтому я настаивал на частной беседе.
– Я слушаю.
– Ситуация теперь такова, что мы не вполне уверены в безопасности наших инвестиций. Фервор активизировался, Лестан тяготеет к нему, следующая очередь ваша.
А то я этого не знаю, засранец.
– Нам бы хотелось быть уверенными, что этому проекту ничего не грозит. Разрешите начать строительство военной базы и аэродрома рядом с Вьенто Мареро. В таком случае наш союз будет... более весомым.
Вот оно.
– Я понимаю ваши опасения, – довольно резко сказала Амарела. – Но изначально договор выглядел иначе.
– Все меняется.
– Я... должна подумать.
– Рейна Амарела, – голос Герейна звучал мягко и убеждающе. – Соглашение может оказаться выгодным для обеих сторон. Вы обретаете собственное производство. Я знаю, что Марген дель Сур нуждается в развитии промышленности. Нельзя жить только за счет торговых пошлин, не имея своих ресурсов. Южные Уста – свободный порт, но как долго он останется свободным?
– У нас отличный флот. Мой флот.
– А у нас отличные самолеты.
– Другими словами, вы собираетесь использовать нас, как щит против Лестана и Фервора. Вам недостаточно баз и аэродромов на севере? Говорят, что найлский авианосец "Авалакх" несет на себе дарские истребители.
– Без помощи Дара они бы его не построили.
– Герейн, Алисан, – она поднялась и стояла, касаясь пальцами руки края стола.
Привычный, расшитый серебром воротник адмиральского мундира стиснул шею, дышать стало вроде бы труднее.
– Так уж вышло, что найлам нечего терять. Их земли бесплодны, Полуночное море холодно, как смерть, без нефти и газа, которые вы из них выкачиваете, они остались бы на уровне средневековья. Даже если их чащобы и каменистые холмы зальют напалмом, ничего не изменится. Но моя земля цветет. Наше море дарит людям богатство испокон веков. Я не могу допустить, чтобы над садами Марген дель Сур летали тяжелые бомбардировщики лорда Макабрина и истребители Лавенгов.
