Как все-таки хорошо он меня знал, сразу понял, что угрожать мне могли только кем-то из близких.
- Рей, - я покачал головой, - это не важно. Я принял решение. Так нужно, так правильно. В признании написал, что действовал один, никто ничего не знал, так что вас тронуть не должны.
- Кому из нас они угрожали? - он вдруг просунул руки между прутьев и схватил меня за грудки. - Кому? Говори.
Я скосил глаза на его кулаки под своим горлом и ровным голосом попросил:
- Отпусти.
Рейнел уставился мне прямо в глаза, будто пытался найти в них ответ, потом резко выдохнул, отпустил меня, отступил на шаг назад и только потом громко выругался.
- Ты кретин, - простонал он.
- Взаимно, - огрызнулся я. - Ты думаешь, ты у нас один жертва бродячая? Это мое решение, и я имею на него право.
- А ты о Карадене подумал? - снова взвился Гердер. - Ты что не понимаешь, как ты важен для королевства?
На это у меня уже был ответ.
- Рей, я один человек, всего лишь один человек. Вот если бы я погиб в Союзе Правобережья, это было бы проблемой, потому что могло повлечь за собой войну. Теперь ничего страшного не случится. Министров интересует только Столичный Округ, а провинции сейчас сильны как никогда, во главе каждой из них стоят умные талантливые люди.
- Ладно, допустим, - не сдавался Гердер. - А Эйнира? Ты о ней подумал?
- Ты о ней позаботишься, - уверенно ответил я.
- Она ТЕБЯ любит, идиот ты этакий!
Любит, и я ее люблю. Но и она, и все мои друзья останутся живы. Да, Эйнире будет больно, но она это переживет. Это самое главное. Если бы я не сдался сейчас, начав с Рейнела, они бы дошли и до нее, и до мага с монахом - до всех, кого я люблю, - пока не добились бы своего. Поэтому лучше обрубить все разом, и хотя бы обезопасить дорогих мне людей. История Георга и его сына все же многому меня научила. Я понял, что королевство королевством, но семья дороже всего.
- Рей, все уже сделано, - сказал я, - у Сакернавена документ, написанный моей рукой и с моей подписью. Нечего тут больше обсуждать.
Гердер спсиху ударил ладонью о решетку и зашипел от боли.
- Прекрати, - попросил я.
- Я тебя вытащу, - уверенно пообещал Рей, разминая ушибленную кисть. - Я не я буду, но я тебя вытащу.
Я напрягся.
- Глупостей не смей делать.
- А это мы еще посмотрим, - мстительно пообещал он, отступая от решетки. - Не скучай! Эйни пойдет к тебе, попрошу захватить тебе книжек, чтобы не скучал! Пока!
- Стой! - я схватился за решетку обеими руками, прижался к ней лицом, но как ни косил глаза, уже не мог увидеть быстро удалявшегося друга. Только его шаги гулко разносились по пустому коридору. - Вот дерьмо! - в сердцах выругался я, и сам со всей дури стукнул по прутьям.
***
После разговора с Реем я бесился, кружил тигром по камере, но больше никто не приходил, охрана не появлялась. Мне оставалось только надеяться, что Гердер одумается, и не станет делать глупостей. Может, министрам и наплевать на него, но если он нарвется сам, жалеть его они не будут, просто уберут, как надоедливую помеху.
Ну почему он такой упрямый?
"А ты сам?" - спросил докучливый внутренний голос, но я его проигнорировал. Сейчас речь не обо мне.
***
На следующий день пришли Мел и Леонер. Как всегда вместе.
Я ждал Эйниру, но она не появлялась. Не пускали? Не хотела меня видеть?
Маг и монах остановились напротив моей камеры, и оба замерли со скорбными лицами. Нет, они меня, что, доконать решили?
- Вообще-то я еще живой, - раздраженно напомнил я.
Мельвидор вздохнул так тяжело, будто я действительно уж умер, если вообще уже не погребен.
- Мальчик мой, мне так жаль. Так жаль...
Я с ужасом увидел слезы в глазах старого волшебника. Вот этого нам точно не надо.
Я спрыгнул с койки, на которой сидел и подскочил к решетке.
- Мел, прекрати сейчас же, - потребовал я.
- Это мы во всем виноваты, - не менее скорбно сказал Леонер, теребя крест на груди. - Господь не простит нас...
- Эй! - возмутился я. - Не ты ли говорил, что Господь все прощает?
Монах только вздохнул, но промолчал.
- Ладно, - отмахнулся я. Хотят страдать по мне и оплакивать меня еще при жизни, пускай, если им хочется, сейчас меня интересовало и тревожило не это. - Где Рей? Он ничего не затеял?
Мельвидор покачал головой.
- Мечется. Пытается что-то придумать, но после твоего собственноручно написанного признания мы ничего не можем сделать.
- Вот и хорошо, - пробормотал я. - Мел, - он вскинул на меня глаза, - я прошу вас обоих, пожалуйста, проследите за ним. Рей может натворить глупостей. Не позволяйте ему, министры больше шутить не будут.
- Постараемся, - ответил за обоих Леонер и в свою очередь задал вопрос: - Это правда, что министры угрожали ему, и поэтому ты написал признание?
Я поморщился. Это обсуждать я точно не хотел.
- Неважно кому. Начали с одного, закончили бы кем-то из вас. Они узнали правду, а раз узнали, доказательства бы все равно нашли, рано или поздно.
- Но ты смог бы сбежать, - заметил Мел.
Я уперся в него упрямым взглядом.
- Я не ваш Эридан, чтобы бегать, как заяц, - едко произнес я.
- Ты не он, - покладисто согласился Мельвидор, - и ты не заслуживаешь такого конца. Это наша вина...
- Если ты будешь рассуждать об этом особенно громко, - напомнил я, понизив голос, - то займешь соседнюю камеру, как пособник, - потом снова заговорил громче: - Никто никого не винит. Хорошо? - они оба закивали. Я выдохнул с облегчением. - Вот и отлично.
- Я попробую поговорить с остальными министрами, - пообещал Мельвидор. - Может быть, они что-то придумают. Шааген, Ингер, Варнус...
- Варнус? - скептически переспросил я. - Да он ненавидит меня с самого начала.
- После последней финансовой реформы он у тебя готов с руки есть, - возразил волшебник.
Я только пожал плечами, с руки, так с руки. И если Мелу хочется поговорить с ними, пусть говорит, это ничего не изменит.
- Мы придем завтра, - пообещал монах на прощание.
- Приходите, - разрешил я.
Что ж, если дела пойдут так, как я думаю, они все успеют ко мне прийти ни один раз. Сакернавен и Холдер непременно решили устроить показательное выступление из моей казни, такое же, какое я учинил для Эрвина и Лигурда. А это займет время, гости же должны успеть съехаться со всех провинций.
Я поднял голову к потолку и невесело рассмеялся.
- Ты слышишь меня, Эрвин? Твои проклятия сбываются, ты отмщен.
Но потолок не ответил, и на том спасибо.
Я еще немного побродил по камере и упал на койку, на этот раз лицом вниз.
***
Эйнира пришла только через три дня. Выглядела она спокойной, в отличие от остальных посетителей: не злая, как Гердер, и не скорбящая раньше времени, как Мел и Леонер.
