"Скромная трапеза" оказалось настолько скромной, что объевшиеся друзья некоторое время могли лищь хлопать глазами и икать под добродушные смешки светлейших, которые наворачивали с завидным аппетитом и в таких количествах, что несчастные слуги сбились с ног. Немного отдышавшись, Ныряльщик принялся расспрашивать про охоту. Светлейший махнул волосатой рукой и заявил, что "все идет, как обычно, то есть непонятно, чей хрен в чьей заднице". А Вож Красень, хохотнув, добавил, что "Гастон Черный носится, как ненормальный". Зезва переглянулся с Каспером и предположил, что можно уже и по домам. Мурман помрачнел и погрозил Ныряльщику обглоданной костью.
— Ты, сынок, не спеши так. Успеешь домой-то.
Зезва нахмурился, наклонился к блюду с фруктами и долго выбирал себе яблоко, прежде чем ответить.
— Светлейший тевад, как я посмотрю, наслушался указаний тети Йили?
— Щенок! — побагровел Мурман. — Наглая твоя морда, едрит твою душу в дупло! Баран недоделанный, вот ты кто, понял!
Зезва вздохнул. Вож Красень задумчиво пил пиво из огромной кружки, зябко подергивая плечами. Холодновато уже для пикников. Каспер отставил недопитый стакан с вином и оглянулся на лошадей. Толстик восторженно обнюхивал гнедую кобылу, зазывающе шевеля ушами. Кобыла стоически жевала траву.
— Ладно, хрен с тобой, — проворчал Мурман и громко зачавкал персиком. — Катись уже, надоел. И будь наготове.
— К чему? — повернулся Ныряльщик.
Мурман вздохнул, разрывая курицу на две части.
— Скоро узнаешь, сынок. Ее величество, похоже, приняла решение, — тевад в сердцах запулил кость в сторону, едва не угодив в Аристофана. Лакей величественно уклонился. — Времени, времени нет у меня, чтобы козодрючеров подучить получше! Дерьмо!
— Разве понадобятся новобранцы? — тихо спросил Каспер, переводя взгляд на помрачневшего Зезву. — Мобилизация?
Наместник Верхнего тевадства в ответ лишь молча покачал головой и махнул рукой: мол, езжайте уже.
Когда Зезва и Каспер скрылись за деревьями, Вож Красень пристально взглянул на жующего Мурмана. Наместник Верхнего тевадства громко рыгнул и коротко свистнул. Аристофан коротко кивнул и скрылся за деревьями. Почти сразу же вернулся, наклонился к волосатому уху тевада и что-то прошептал. Вож Красень налил себе пива. Вкусное, зараза.
— Тише!
Зезва поднял руку, призывая Каспера к тишине. Юноша умолк и принялся озираться. Они находились возле края длинного оврага, что пересекал поперек северо-восточную часть Королевского леса и уходил по обрыву вниз, к мутным водам Урры. Широкая река огибала Лес и спешила дальше на восток, чтобы неподалеку от Мзума соединиться с чистыми водами Гаравы. Овраг тянулся почти до самого противоположного края Леса, по нему журчал довольно широкий, хоть и мелкий ручей. А совсем рядом, за молодыми дубками, находился старый-престарый каменный мостик, соединяющий разрезанные оврагом стороны Королевского Леса. Тропинка, что привела их к мосту, тянулась вдоль обрыва.
— Слышишь?
Каспер недоуменно покачал головой.
— Нет, Зезва, ничего не слышу. Это ветер шумит.
Ныряльщик сплюнул и, соскочив с Толстика, припал к земле. Долго к чему-то прислушивался. Наконец, поднялся, тщательно стряхнул пыль с одежды.
— Показалось, наверное, — с этим словами Зезва вскочил в седло, причмокнул: — Ну, Толстик, шевели окороками, уф! Ползешь, как элигерский тяжеловоз.
Рыжий жеребец оскорблено тряхнул гривой, но послушно прибавил шагу. Флегматичная гнедая Каспера решила не отставать и тоже стала бодрее шевелить ногами.
Желтые и красные листья шуршали под копытами, новые обреченно летели вниз, а усилившийся ветер крутил их в воздухе, словно давал представление замысловатыми золотистыми красками.
Показался заросший дикой ажиной каменный мост. Снизу доносилось журчание воды. Каспер привстал в стременах, вглядываясь на противоположную сторону. Ничего особенного: такой же Королевский Лес. Чирикают воробьи, падают листья, а холодный ветер так и норовит пробрать до костей любого, кто путешествует по лесу в конце винного месяца.
Но Зезва по-прежнему настороженно озирался.
— Что с тобой? — немного раздраженно спросил Каспер. Такой тон был для уравновешенного юноши чем-то вроде яростного вопля, поэтому Ныряльщик удивленно скосил глаза. Немного смущенный, Каспер слез с кобылы и повел ее на поводу к мосту. — Просто хочется ноги размять.
— Задница заболела? — буркнул Зезва, но тоже спрыгнул на мягкую от листьев землю.
Они подошли к краю оврага, по правую сторону от почерневших камней моста и заглянули вниз. Каспер вдруг оступился и наверняка покатился бы по склону, если бы Зезва не схватил его вовремя за руку. Но сумка юноши полетела вниз, прямо в кустарник на дне оврага.
— Ох, спасибо… — Каспер первым делом по привычке схватился за ножны. Отцовский меч на месте, и юноша виновато взглянул на хмурого Ныряльщика. — Я полезу, достану. Жалко, новая совсем.
— Ну, давай, — Зезва уселся на землю, облокотившись спиной о большой камень перед мостом. На темном валуне еще можно было разобрать высеченный рисунок: Ормаз на небесной колеснице разит молниями дэвов. — Осторожнее только.
— Конечно, — заулыбался Каспер и стал осторожно спускаться. Зезва некоторое время прислушивался к треску сухих веток. Затем наступила тишина. Ныряльщик поднялся, потрепал Толстика по холке, осмотрел флегматичную гнедую кобылу, критически хмыкнул и оглянулся на овраг. Каспера не было. Начавший тревожиться Зезва уже прикидывал, как бы половчее спуститься в овраг, не сорвавшись, когда возле камня с колесницей Ормаза показалась голова юного Победителя. Зезва уже собрался поинтересоваться, почему, курвова могила, поиски сумки так сильно задержались, но Каспер приложил палец к губам и сделал страшные глаза. Зезва машинально схватился за меч и припал к земле. Тихо заржал Толстик, весьма удивленный такими прыжками хозяина. Флегматичная кобыла лишь обмахнулась хвостом. Каспер поманил рукой, высматривая что-то внизу. Зезва погрозил Толстику кулаком и, слегка пригнувшись, подбежал к юноше.
— Что там?
— Тише… спускайся за мной. Ах, только бы лошади не ржали!
— Твою кобылу можно в засады брать, Каспер! А вот Толстик мой…
Они спрыгнули на рыхлую влажную землю, которой было покрыто дно оврага. Ветер стал еще сильнее и носился по оврагу как бешенный, завывая и обваливая с кривоватых низеньких деревьев последние листья.
— Гляди, — показал Каспер. — Я сюда полез, сумку искал. Нашел, но вот…
Зезва присел на корточки, огляделся, вытащил меч, оглядел его со всех сторон, и лишь после этого взглянул на место, на которое указывал Победитель.
