Сознание возвращалось долго и мучительно. Черные круги и страшная, раскалывающая голову боль. Марех застонала, приоткрыла глаза. Попыталась пошевелить руками и ногами, но не смогла. В панике дернулась, взвыла от стрелы жуткой боли, пронзившей голову. Наконец, закусила нижнюю губу и уставилась на собственное тело, привязанное к кровати. Руки и ноги замотаны туго, не пошевелишься. Кудиан-ведьма вдруг почувствовала холод металла на горле. Тихий голос прошептал ей в ухо:
— Если будешь дергаться или начнешь шептать заклинание, клянусь Мирозданием, перережу тебе глотку, Кудианова шлюха! Что там, Ваадж?
Марех бросила попытки вывернуть шею, чтобы увидеть притаившегося за изголовьем кровати обладателя зловещего голоса и перевела взгляд на притаившегося возле приоткрытой двери человека в широкополой шляпе.
— Крик, — прошептал человек в шляпе.
— Кто кричит? — спросил невидимый с кинжалом. — Гости, что явились утром? Купец?
— Нет… ребенок.
Топот ног и шум голосов заставил Вааджа выхватить меч. Йиля обошла кровать, не обращая внимания на дернувшуюся в ужасе Марех. Кудиан-ведьма тихонько заскулила.
— Лайимар…лайимар!..
Великанша резко повернулась, и Марех сразу съежилась.
— Помолчи, ведьма, — прошептала лайимар угрожающе.
Снизу раздался чей-то отчаянный вопль. Ваадж нервно оглянулся.
— Что будем делать?
— Ничего, — Йиля присела перед кроватью на корточки, играя ножом. — Пока будем ждать. Тем более, — глаза великанши сверкнули, — что наша подруга пришла в себя.
Марех изо всех сил пыталась унять дрожь в руках и ногах, но не могла. Лайимар! Хотя великанша напустила на себя иллюзию, но Марех прекрасно видела, кто перед ней. Как такое может быть? Откуда здесь лайимар? Кто ее спутник? Это они привязали ее к кровати, но зачем?
Шум на первом этаже утих, и Ваадж осторожно высунул голову в коридор, предварительно стянув шляпу.
— Тишина, — прошептал он.
Йиля села на жалобно заскрипевшую кровать, вгляделась в расширенные от страха глаза Марех.
— Я буду спрашивать, хвостатая шлёндра, а ты отвечать.
Марех отвела взгляд. Лайимар пригнулась, прищурилась и вдруг резким движением стала щупать за поясом затрясшейся кудиан-ведьма. Ваадж деликатно отвернулся. Наконец, великанша удовлетворенно хмыкнула и убрала руку.
— Так и есть, клянусь Мирозданием! Человек. Тем лучше.
Марех в отчаянии пыталась найти выход из ловушки. Но руки безжалостно связаны, а нож лайимар слишком близко — она не успеет произнести и пары слов из заклинания, как великанша перережет ей горло. Кудиан-ведьма мысленно застонала и расслабилась. Оставалось надеяться лишь на…
— Хорошо, — улыбнулась Йиля. — Ты правильно сделала. Не стоит волноваться, если все равно ничего не изменишь. Нервная система — весьма хрупкая вещь. Ты наверняка изучала вопросы анатомии, не так ли?
Марех гневно сверкнула глазами. Обычное спокойствие, наконец, вернулось к ней. Улыбка лайимар стала еще шире.
— Отродье кудианово… грязь. Хочу, чтобы ты знала: ваша Вайна обделалась, медиум обезврежен и находится в добром здравии…Ах, как ты красиво дернулась, хоть картину пиши! Слушай внимательно, ведьма. Если еще раз вы покуситесь на жизнь моего воспитанника, клянусь Столпами Вселенной, мы выловим вас всех и повесим жариться на собственных хвостах.
— Вы? — прохрипела Марех.
Йиля приблизила к ведьме бледное лицо. Черные глаза угрожающе сверкнули.
— Ты не ослышалась, потаскуха. Мы. Я знаю, твои подружки разыщут тебя и очень скоро. Мы могли бы прирезать тебя, как собаку, но я…
Ваадж поднял руку. Несколько мгновений он прислушивался, затем кивнул: все спокойно. Йиля повернулась к яростно вращающей глазами Марех.
— Или ты не хочешь снова увидеть своего любимого, подстилка хвостатых?
Марех замерла. Губы лайимар тронула улыбка. Она извлекла портрет бравого молодца с залихватскими усами на загорелом лице и ткнула в лицо ведьме.
— Сайрак, его ведь так зовут, э? Дергайся, дергайся… Шлюха из Грани!
Кудиан-ведьма взвыла от ярости и принялась раскачивать кровать.
— Тебя никто не услышит, ведьма, — засмеялась Йиля. — Эта замечательная комната изолирована надежно.
Марех метнула взгляд на человека в шляпе. Значит, все-таки чародей. Проклятье!
Лайимар неожиданно опустила глаза и заговорила тихим спокойным голосом.
— Послушай, ведьма… Мой воспитанник рассказал мне все про этого Сайрака. Ты, похоже, не зря таскаешь его портрет в сумке. Может, и его хочешь погубить, а? Не похоже. Для этого портрет не нужен. Значит, не равнодушна ты к сыну человеческому!
Марех напряженно слушала, чуть приоткрыв рот. Капля слюны медленно скекала с уголка ее перекошенных от злобы губ.
— Так и есть, — кивнула Йиля, пряча нож и поднимая глаза к потолку. — Итак, кудиан-ведьма воспылала страстью к обычному смертному. О, Столп Мироздания! Или, может, ты вспомнила, что когда-то…сама была человеком, а не кудиановским дерьмом, а?!
— Лайимарская погань! — словно выплюнула Марех. — А твой ублюдок Зезва…
Ведьма запнулась и в страхе отпрянула. Затряслась кровать. А Йиля, приставив лезвие к горлу Марех, очень тихо произнесла:
— Я знаю, Рокапа не остановится, пока не отомстит за смерть Миранды… Только знай, хвостатая, что тогда я доберусь и до нее, не будь я Йиля из Пурпурной Страны! Советую хорошо подумать над моим предложением.
— Предложением? — скривилась Марех.
— Именно так. Вы оставите в покое моего воспитанника, а я оставлю в покое вас. Что, — Йиля приблизила лицо к лицу Марех так близко, что та почувствовала ее дыхание, — думаешь, не справлюсь? Я отпускаю тебя.
Кудиан-ведьма в изумлении воззрилась на лайимар.
— Чего пялишься, хвостатая? Ты не ослышалась. Сможешь вернуться к своему Сайраку, заодно поблагодаришь его за собственную невредимую шкуру…Хотя, погоди.
Йиля во второй раз убрала нож, и некоторое время испытывающе вглядывалась в напряженное лицо Марех.
— Можешь вызвать Рокапу?
Ведьма засмеялась. Через мгновенье Йиля присоединилась. Ваадж удивленно поглядывал на обеих.
— Отлично, — лайимар покосилась на пентаграмму и застывшие недогоревшие свечи. — Она сама скоро пожалует, не так ли?
Марех подавилась смехом. Ее глаза чуть не вылезли из орбит, а руки затряслись. Йиля подмигнула ошеломленному Вааджу.
Поглазев на гончих, егерей и расфуфыренных рыцарей, Зезва и Каспер решили проехаться к месту, где, как они выяснили у пробегавшего псаря, расположились с привалом светлейшие Мурман и Красень. Приятели-тевады мудро решили, что несолидно в их возрасте гоняться за оленями, высунув язык. Пусть себе гости развлекаются. Целая армия прислуги под зорким оком Аристофана творила пищу насущную. Чего там только не было: свинина на вертеле, предварительно вымоченная в вине и присыпанная нарезанным луком, баранина в горшочках с петрушкой, киндзой и чесноком, сырные лепешки трех или четырех разновидностей, копченные куры и жареные гуси, море овощей и фруктов, ну и, конечно, пиво и вино, хоть залейся. Мурман обрадовался появлению Зезвы с Каспером, и немедленно пригласил "откушать скромной трапезы, едрит нашу жизнь".
