— Что? — взвыл Мурильо, стремглав кинувшись к Коллу. Он вытаращился на погребальную яму, затем обернулся к Рыцарю. — Мхиби жива, ты, болван!
Воин вперил безжизненный взгляд в Мурильо.
— Приготовления завершены, — повторил Рыцарь Смерти.
Мхиби брела пустошью, по щиколотку утопая в пыли. Тундра исчезла вместе с её преследователями, демоническими охотниками, которые так долго составляли ей непрошеную компанию. Мхиби поняла, что опустошение вокруг оказалось гораздо хуже. Ни травы под ногами, ни сладкого прохладного ветерка. Жужжание мух, этих мелких жадных до её плоти созданий, тоже исчезло, хотя кожа всё ещё чесалась, словно несколько насекомых избежали уничтожения.
Рхиви слабела. Молодые мышцы будто каким-то невообразимым образом истончились. Не только усталость, но и что-то вроде постоянного растворения. Она медленно таяла, и понимание этого было страшней всего.
На бесцветном небе над головой не было ни облака, ни даже солнца, хотя из невидимого источника лился слабый свет. Небо казалось невозможно далёким — смотреть вверх грозило потерей рассудка, сознание отказывалось понимать то, что видели глаза.
Поэтому Мхиби старалась смотреть только перед собой. Взгляду, куда ни кинь, было не за что зацепиться. Она, должно быть, уже ходила по кругу, пусть и очень большому, но собственных следов пока не встречала. У неё не было целей в этом путешествии духа, как и воли, чтобы попытаться изменить гибельный пейзаж, теперь Мхиби это понимала.
Её лёгкие болели, будто тоже отказывались работать. Мхиби казалось, что она и сама скоро растворится, это юное тело умрёт совсем не так, как она боялась так долго. Её не разорвут на части волки. Волки исчезли. Нет, она знала, что всё изменилось — стало другим, таинственным, обернулось загадкой, которую она ещё не разрешила. А сейчас слишком поздно. Небытие пришло и к ней.
Бездна, которая являлась к ней в кошмарах давным-давно, была оплотом хаоса, ярости, взращённой в душах, ядовитых воспоминаний, которые множились и разлетались всё дальше на крыльях бури. Наверное, те видения породил её собственный разум. Теперь, куда бы ни устремила взгляд, она видела истинную Бездну…
Что-то нарушило неясную линию горизонта справа, что-то чудовищное и сгорбленное, звериное. Этого создания не было там мгновение назад.
Или, может, было. Может, этот мир был очень изогнут, и когда она сделала несколько шагов, увидела то, что лежало за краем.
Рхиви в ужасе закричала, когда её ноги сами изменили направление, понесли её прямо к чудовищу.
С каждым пройдённым шагом оно становилось всё больше, кошмарно разрасталось, пока не заняло треть неба. Розовые прожилки, хрупкие, вздымающиеся вверх кости, клетка из рёбер, каждое испещрено шрамами, узловатыми канатами, пористыми наростами, трещинами, сколами и надломами. Натянутая кожа между костями просвечивала, открывая взору внутренности. Кровеносные сосуды пронизывали кожу, дрожали и пульсировали тусклым красным светом.
Для этого существа буйство жизни заканчивалось. Как и для неё.
— Ты моё? — спросила Мхиби дрожащим голосом, когда подошла ещё на двадцать шагов к кошмарной клетке. — Это моё сердце лежит внутри? Замедляясь с каждым ударом? Ты — это я?
Внезапно её захлестнули чувства — не её собственные, а пришедшие откуда-то из глубины клетки. Мука. Невыносимая боль.
Она хотела убежать.
Но существо почувствовало её. И приказало остаться.
Подойти ближе.
На расстояние вытянутой руки.
Коснуться.
Мхиби закричала. Она упала на колени в забивающем глаза облаке пыли, чувствуя, как будто разрывается на части — её дух, каждая её частичка восстала в последний раз в отчаянной попытке выжить. Сопротивляться призыву. Убежать.
Но она не могла пошевелиться.
К ней потянулась сила. Потащила.
Земля вздрогнула и накренилась. Пыль улеглась. Стала гладкой, как стекло.
Стоя на четвереньках, Мхиби вскинула голову, мир вращался перед слезящимися глазами.
Рёбра исчезли. Вместо них вздымались ноги.
Кожа превратилась в паутину.
Мхиби скользила вниз.
Если бы Чёрные моранты были разговорчивы, история Свершителя Вывиха была бы известна. И знай мы о ней — о временах до союза с Малазанской империей, о его деяниях во время кампании в Генабакисе, а также о его жизни в самой Морантской гегемонии — можно предположить, что повесть эта породила бы не одну легенду.
Бадарк Натийский. Утраченные герои
На западе, затмевая звёзды, высились горы Видения. Прислонившись спиной к корням поваленного дерева, Хватка плотнее закуталась в плащ. По левую руку от неё, за освещённой звёздами рекой чернели изрезанной линией далёкие стены Сетты. Город оказался ближе к реке и горам, чем указывали карты, и это было хорошо.
Хватка не сводила взгляда с тропы внизу, чтобы не упустить малейшего движения. Добро хоть дождь закончился, хотя уже начал собираться туман. Она прислушалась к мерной капели: отовсюду с сосновых ветвей текла вода.
Сапог чавкнул по мокрой, замшелой земле, затем скрипнул на граните. Хватка подняла взгляд, затем вновь посмотрела на тропу.
— Ждать ещё долго, — прошептал Паран. — Путь неблизкий.
— Ага, — согласилась Хватка. — Только Дымка быстро ходит, сэр. У неё глаза, как у кошки.
— Будем надеяться, она не бросит остальных сзади.
— Не бросит. — Пусть только попробует.
Паран неспешно присел рядом.
— Думаю, мы могли бы просто пролететь над городом. Сэкономить время и не посылать пеших солдат на проверку.
— И если там сидят дозорные, они нас заметят. Не стоит в своих решениях сомневаться, капитан. Мы не знаем, как Паннионский Провидец следит за этими землями, но уж точно мы тут не одни. И так уже рискуем, раз считаем, будто можем передвигаться ночью и нас не увидят.
— Быстрый Бен говорит, тут только кондоры и больше никого, лейтенант, а они поднимаются в небо только днём. Пока держимся в укрытии днём, всё у нас должно получиться.
Хватка медленно кивнула в темноте.
— Штырь то же говорит. И Перл, и Чубук, и Пальчик. Капитан, пока мы и только мы, «Мостожоги», порхаем с места на место с морантами, поводов для тревоги мало. Но раз уж мы летим прямо в…
