– А кто такая Лаута сеххи Натиби?
– Тебе об этом лучше не знать, – буркнул Тибор.
После обеда троллям велели отмыть котел, чем они и занялись, распугав и рыбу, и зубастых водяных ящеров длиной с бревно, а Венуста, Мунсырех, Тибор, Онгтарб, Рен, Гаян и Рис уселись в кружок в стороне от остальных. Лиум, хоть ее и не приглашали, подошла и устроилась возле брата.
– Не гоните, не разболтаю, а если вы против Живодера замышляете, может, и подсоблю, чем сумею.
Мунсырех задумчиво поглядел на нее из-под складчатых сизых век и согласно кивнул.
Айвара Венуста безапелляционно отослала. Пушок убежал на песчаную отмель, где возились тролли, но чародейка подозревала, что этот пес, если захочет, и оттуда каждое слово разберет, несмотря на гомон и плеск.
– Рассказывай, что узнал, – предложил шаман.
– Лучше с самого начала и по порядку, ладно? Принцесса Лорма была когда-то одинокой и несчастной маленькой девочкой и придумала себе друга, который однажды придет и всех поубивает. Тех, кто к ней плохо относится, тех, кто живет не так, как ей бы понравилось, тех, кто ничего о ней не знает – она считала, все они виноваты в том, что ей плохо, и хотела, чтобы они умирали в мучениях. При этом Лорма понимала – если вообще всех убить, вокруг никого не останется, и решила: ее друг будет убивать тех, кто попадется, а остальные пусть живут в страхе, что с ними случится то же самое. Так бы все это и осталось у нее в мечтах, но она Порождающая, и придуманный друг в конце концов стал настоящим живым существом. Точь-в-точь таким, как мечталось Лорме.
«Тавше, можно было догадаться, – подумала Венуста, рассеянно теребя конец газового шарфа с пришитыми вдоль кромки жемчужинами. – Наши девичьи мечты – это иногда страшная сила… С акцентом на слове «страшная».
– Гонбер – как бы ответвившаяся часть ее души, – продолжал Рис. – Лорма поделилась с ним своим очарованием, поэтому он кажется окружающим привлекательным, но это обаяние вроде расписной ширмы или блестящей обертки, под которой ничего интересного нет. Каждый видит в нем то, что хотел бы увидеть, даже герцог Эонхийский на это повелся, хоть и маг, но на самом деле там, внутри, только голод и ненасытная пустота. Гонбер не добрый и не злой, просто его все время тянет побольше слопать, а кормится он чужими страданиями, болью всех разновидностей, тоской, тревогами, страхом. Да, человеческий страх – это для него очень важно, это больше, чем просто пища. Гонбера не убить, потому что его удерживает целая паутина черных канатов… Ну, так оно выглядит для магического зрения, а сплетаются эти канаты из страха многих людей. Чем больше его боятся, тем больше он неуязвим.
Одна из бугристых темных жемчужинок оторвалась, и Венуста, спохватившись, оставила шарф в покое.
– Лорме этого мало, она задумала перекроить мир, чтобы Унбарх и Гонбер стали богами заместо прежних. Унбарх по этому замыслу будет добрым богом, а Гонбер – злым, вроде как белое и черное.
– Да какой же Унбарх добрый, он же Хальнора сгубил! – жалобно и негодующе воскликнула Лиузама.
– По сравнению с Живодером, – Рис криво усмехнулся под своей челкой. – Потому что никакого другого выбора не останется. Они для того и ведут переговоры с Унбархом, который наверняка согласится.
– Общественное мнение против него, – с примесью растерянности возразил Гаян. – Им придется изрядно постараться, чтобы всех переубедить.
– Еще как убедят! – снова вмешалась Лиум, теперь уже брату в поддержку. – Вот у нас в Кунотае, до того как деревню-то разорили, мужик один был, Докучнешем звали, в честь репья цеплючего, жадный какой был – страсть. Кажду осень яблоки возил на продажу, и ежели яблоки уродились не хороши, все равно без остатка продавал, потому что торговал умеючи. Выложит под конец те, что поплоше, а рядом положит совсем негодящие. Народ сравнивает и думает: эти все ж таки получше тех гнилых, надобно купить – и покупали! Знающий в этом деле был мужик. Вот и они так же подсуетятся, показавши Унбарха рядом с Гонбером.
– Верно говоришь, Морская Госпожа, – угрюмо подтвердил старый тролль.
– Только невдомек мне, боги-то наши разве ж такое допустят? – польщенно зардевшись, добавила Лиум.
– Боги боятся, – хмуро сказал Рис. – Если я все это узнал, Госпожа Вероятностей Лухинь тем более знает, и боги в ужасе от того, что может случиться дальше. Их сила зависит от веры и поклонения – без этого они могут ослабеть, впасть в спячку, даже умереть. Сейчас им страшно, что Унбарх и Гонбер займут их место. Это будет похоже на качели: на одном конце – Унбарх в качестве добра, на другом – Гонбер в качестве зла, и деваться некуда. Кроме того, еще и Хиала взбесится.
– Это как? – спросил Тибор.
– Сейчас Хиала населена многими сущностями, и они разноцветные… Не в смысле того цвета, который видишь глазами, просто они между собой очень разные. Есть безобидные и вредные, мудрые и легкомысленные, те, кто может помочь, и те, кто всегда готов кого-нибудь съесть, те, которые хорошо относятся к живущим на этой стороне, и злобные ненавистники. Но если воцарятся Унбарх и Гонбер, одни сущности станут слугами Унбарха, а другие заразятся голодом Гонбера и превратятся в свору людоедов. Тех, которые сами по себе, не останется, их просто изведут с двух сторон. Унбарх и Гонбер поделят Хиалу, и Унбарх на своей половине устроит сплошной застенок для тех умерших, кто при жизни нарушал его запреты, или был с ним не согласен, или просто не испытывал к нему почтения и любви, а на половине Гонбера будут кишмя кишеть голодные упыри. В общем, я думаю, Сонхи обойдется и без такого зла, как Гонбер, и без такого добра, как Унбарх.
«Хотела бы я знать, кто в свое время додумался исключить Риса из Школы? Это же клад бесценный! К чародейству не способен, но в паре с сильным и знающим магом… Наемный убийца – и тот оказался умнее наших школьных наставников. Можно сказать, дожили… И ведь я тоже его проглядела, хотя могла бы забрать к себе домой, взять в ученики, заодно приучила бы к порядку…»
С досады Венусте хотелось губы кусать, но она, естественно, сдерживалась, на нее же смотрят.
– Да, при этом на них будет завязано равновесие мира. Нужно помешать им раньше, чем они превратят Сонхи в такие качели.
– Каким образом от них будет зависеть равновесие?
– Если сравнивать, здоровый человек ходит самостоятельно, а калеке для этого нужны костыли. Они собираются искалечить наш мир, чтобы без них, то есть без костылей, потом уже никак не обойтись. Гонбера надо уничтожить сейчас, пока этого не случилось. Госпожа Венуста, мне понадобится ваша помощь.
– И как ты предполагаешь его уничтожить? – взяв себя в руки, хотя ее передергивало от нарисованной Кеврисом перспективы, осведомилась чародейка.
