Значит, он все-таки вновь овладел магией, но она и представления не имела, есть ли у него шанс выжить после такого заклинания. Если бы у нее только были старые свитки из библиотеки шабаша…
- Черт, как же все сложно.
К сожалению, все ответы ей мог дать только лишь один Том, но бесследно исчез и ее не помнил. К сожалению, ей остается только гадать, что с ним случилось, когда ее не было рядом.
Она протерла пальцами уставшие глаза и смахнула со щек образовавшиеся слезы.
«Ну что, дура ты старая, - подумала она, мысленно обращаясь к Альме, - разбились все твои надежды. И мои тоже»
Она протянула ногу вперед и пощупала носком сапога воздух, а когда убедилась, что перед ней все же твердая поверхность, уверенно пошла вперед, даже не представляя, куда.
Время шло – а может, и не шло вовсе, - и ее мысли все никак не хотели отставать от Тома, видя в нем спасительный круг утопающего.
Господи, он ведь действительно сошел с ума!
Она смотрела на него, наблюдала за ним, не в силах оторвать глаз от того, кого до сих пор любила всем сердцем, и ее душа захлебывалась от отчаяния. Он был собой, но одновременно с этим в нем будто сливались сразу несколько личностей, и каждая из них рвалась наружу.
Она сотни раз видела такое, когда шабаш прилюдно изгонял спятивших от неудачных заклятий ведьм, и каждая заканчивала одинаково: сначала безумие, а затем самоубийство.
Она стиснула зубы, не понимая, радоваться ей или плакать. С одной стороны это казалось ей абсурдом: фантомы не переносят никого назад во времени, - но с другой идея с посланием казалась вполне логичной. Он не доверял никому, но не мог вечно все скрывать и держать в себе, ему нужен был собеседник, и он у него появился.
Нет, хватить слез. Пусть он ее и не знает, но она-то его помнит!
И ради чего он вообще все это затеял? Что такого важного хранил, что для этого ему пришлось воззвать к самой Великой Пустоте – вместилищу всей черной не-магической энергии, которой страшились даже самые опытные ведьмы?
Она смачно выругалась, коря себя за глупость. Надо было не глазеть на Тома, а смотреть, что происходит вокруг!
- А-а-а! – Лори раздраженно топнула ногой, и тут ее будто осенило – она внезапно вспомнила, что упустила из виду. – Денна!
Дьявол, и как же ей теперь отсюда выбраться? Ей срочно нужно с ней поговорить!
Но как она еще жива, прошло же сто лет. Ах, ну да, ну да, это их бессмертие. Вполне себе простенькая магия, только требует постоянной подпитки магией. Ведьмы тоже все почти бессмертны, но если лишить их волшебства, то стареют так же, как и другие.
Вот холера, она же теперь без единой крупицы чар!
- Правильно.
Она вздрогнула и замотала головой, пытаясь понять, откуда идет голос.
- Правильно, - еще раз повторил он холодно и бесстрастно, и от его тона, не предвещавшего ничего хорошего, у нее по спине пробежали мурашки. – Теперь ты без магии, воровка, - раздался злобный свист где-то за спиной.
Она рывком развернулась на каблуках, но ничего так и не увидела и стала медленно отступать – желания встретиться с очередным монстром (к тому же говорящим и читающим мысли!) у нее совсем не было.
- Я не монстр.
- Да? – она поморщилась. – Тогда не читай мои мысли!
- Читать мысли? – возмутилась тьма. – Я умоляю, я не читаю мысли!
- Во-о-от, как? – протянула девушка. – По мне так ты только это и делаешь.
- Ложь!
Она ойкнула и осела на пол, сбитая с ног порывом штормового воздуха, который ударил ее в грудь и откинул на несколько метров, прижав к земле.
- Больно, между прочим, - прошипела она, ощупывая на целостность свои ребра.
- О, извини, но прощения я у тебя просить не собираюсь.
Лори фыркнула.
- Только что это и сделал.
- Хм, - голос на несколько секунд задумался. – На этот раз правда. Вот только мысли я все равно не читаю. Я могу все, но это – нет.
- Тогда как?..
- Запах.
- М-м-м?
- Ты пахнешь.
- Ну, спасибо, - в такие нервные моменты ее страх странным образом обращался в излишнюю язвительность. – Между прочим, все пахнут, знаешь ли!
- А, ну да, ну да, - кажется, голос сам засмущался. – За сотню лет, что я нахожусь здесь, я немного разучился разговаривать с людьми.
- Это видно.
- Но правда есть правда в любом виде. Я не читаю твои мысли, я лишь чую их запах, и ты лжешь. Ты не считаешь себя воровкой. Это не так.
- И на что же ты намекаешь? Объясни! – потребовала она. - Я у тебя ничего не крала.
- У меня ничего и нет. Почти. Магия – единственная драгоценность, что я храню, и ты на нее посягнула, бессовестно забрав себе ее часть. Ты, как и остальные, видишь в ней лишь власть, что она с собой несет, и даже не раздумываешь над тем, что она истинно из себя представляет. Ваша главная ошибка, люди, в вашем невежестве.
- Хватит! – вспыхнула она. – Это все, что ты можешь сказать? Обвиняешь меня в невежестве, так что ли? Да, я забрала себе ее часть – мельчайшую, между прочим, часть, - и с радостью сделала бы это еще раз, будь она хоть сто раз твоя, но что-то мне подсказывает, что эта магия, о которой ты так печешься, и не твоя вовсе, а? Что на это скажешь?
- Ошибаешься. Моя.
Она осеклась. Эти два его слова заставили ее серьезно задуматься.
Неужели?..
- Сколько, говоришь, лет ты здесь провел? – спросила она уже спокойным тоном.
- Нет времени, - ответил он. - В этом месте нет времени. Но, думаю, около века уж точно. Но это не важно, мы не договорили. Я, что ли, зря ушел и отдал свою жизнь, скажи мне? Неужели вы ничуть не изменились? Каждый раз сюда приходят новые и новые охотники до власти, и каждый раз я вынужден втолковывать им, насколько опасно иметь хоть крупицу подобного могущества, а тут приходишь ты и…
- Ты сводишь их с ума, - прошептала она. – Это из-за тебя они теряют разум…
- Снова ошибка. Я не свожу их с ума. Я лишь показываю правду, а выдерживает их хлипкий разум эту правду или нет – уже не моя забота.
- Отговорки, - отсекла девушка, взмахнув рукой. – Для всего лишь хранителя ты слишком уж печешься о магии, тебе не кажется? И не слишком ли это жестокая мера – сводить их с ума и заставлять охранять собственные владения?
- Это не мои владения. Это не жестокая мера. В вопросах магии никогда не стоит проявлять снисхождения, а хранитель просто обязан понимать всю ту ответственность, возложенную на него.
Она цокнула языком, пытаясь сохранить самообладание.
- Что-то мне подсказывает, что ты и сам безумец.
- Чего так? – всполошился голос.
- Сначала покажись.
Что-то ей подсказывало, что вопрос здравости ума является его больной мозолью, мучающей его уже не один десяток лет. Ну, конечно, в одиночестве еще не до такого докатишься!
