– Если ты посмотришь на полубак корабля, то увидишь, что там нас ждет его владелец.
– Грапнель! Грапнель Мурис!
Стоящий на полубаке помахал им рукой.
Когда они добрались до корабля, Грапнель шумно приветствовал их. После быстрых объятий Эйджер отступил на шаг, чтобы хорошенько рассмотреть судовладельца. Тот был высоким, коротко остриженным шатеном с огромными серьгами в мочках обоих ушей и белесыми шрамами на щеках, которые соединялись с уголками его рта, придавая ему такое выражение лица, словно он сардонически усмехался.
– Ты совсем не изменился! – широко ухмыльнулся Эйджер.
– Да ведь с тех пор, как мы в последний раз встречались, прошло всего полтора года, – удивился Грапнель.
– Боже, а кажется, будто это случилось десять лет назад. Столько всего произошло, – подивился Эйджер. Улыбка его исчезла. – Полагаю, Линан рассказал тебе о Камале и Дженрозе.
Грапнель мрачно кивнул.
– Печальная весть. Не думал я, будто что-то может убить Камаля. Я ожидал, что он всех нас переживет. И хотя я встречал Дженрозу только однажды, она казалась храброй девушкой. Сочувствую вашей потере.
– А что ты здесь делаешь? – быстро спросил Эйджер, меняя тему. – И чем занимался все это время?
– А что еще может делать купец, кроме как играть в торговлю? – пожал плечами Грапнель. – Дело свое в Кендре я, конечно, потерял и знал, что мне надо залечь на дно и не высовываться. После того, как я помог вашей команде скрыться из Кендры, я ушел в море так далеко, насколько смел. Путешествие вышло долгим, опасным, рассказом о нем я вам наскучу как-нибудь вечером. В конечном итоге мы добрались до Колби. Там я оставался полгода, сменил название корабля и начал бороздить прибрежные воды между Хаксусом и здешним краем. Когда прошел слух, что Томар встал на сторону Линана, я пошел во дворец.
– И был сразу же мобилизован служить в разведке, – закончил Линан. – Эйджер, познакомься с адмиралом, возглавляющим мой флот.
– Адмирал Мурис? И сколько в вашем распоряжении кораблей, адмирал? – поинтересовался Эйджер.
– Один, – ответил Грапнель. – Но зато какой красавец.
– Чудесно, – невольно усмехнулся Эйджер. – У Королевского флота Линана есть один корабль, и называется он «Пыль Суши».
– Теперь уже недолго «Пыль Суши», – грубовато поправил его Грапнель. – Завтра к этому времени он снова будет «Брызгами Моря».
– Грапнель заберет «Брызги Моря» и выйдет в океан; никакой другой корабль и экипаж в Тиире не обладает таким опытом плавания в открытом море. Томар получит предупреждение задолго до того, как флоту Аривы прикажут напасть на Чандру.
– Прежде чем это произойдет, здесь нужно многое сделать, – сказал Грапнель. – Поэтому, с вашего разрешения, мы с моим экипажем должны поработать. А вот когда все закончится, мы можем хоть всю ночь травить друг другу байки о своих приключениях.
Линан и Эйджер попрощались с Грапнелем и смотрели ему вслед, когда тот поднялся на борт своего корабля.
– Странно, до чего близким он мне кажется, – проговорил Эйджер. – Я не встречался с ним до того, как мы бежали из дворца, и совсем недолго говорил с ним за то короткое время, которое мы провели в его доме. И все же я испытываю к нему такие чувства, какие мог бы испытывать к брату, которого много лет не видел.
– Мы связаны общим несчастьем, – печально сказал Линан.
Эйджер положил руку ему на плечо.
– Я тоже не могу перестать думать о ней.
– Ей следовало быть с нами здесь. Если бы я решительней и смелей боролся с властью Силоны, возможно, она по-прежнему была бы жива.
– Рассуждая в том же духе, если бы ты лучше командовал армией в нашей первой битве с войсками Гренды-Лир, то и Камаль по-прежнему был бы жив.
Линан резко поднял голову, удрученно посмотрев на Эйджера.
– И если ты будешь рассуждать в подобном духе и дальше, – сердито продолжал Эйджер, – то и Берейма встретил свой конец тогда, когда это произошло, потому что ты был слишком поглощен собой, чтобы догадаться о замыслах Оркида и Деджануса.
– Это несправедливо! – воскликнул Линан.
Эйджер с силой ткнул его пальцем в грудь.
– А винить себя в смерти Дженрозы – разве нет?
Линан покраснел.
– Я… я сожалею. Мне не следовало говорить всего этого.
Гнев Эйджера иссяк.
– Да, но горе может заставить нас сказать и сделать такое, чего мы не собирались.
Эйджер хотел сказать еще многое, хотел поговорить с Линаном о Камале и Дженрозе, но тут их догнали Коригана с Гудоном, и момент ушел.
– О чем вы так серьезно говорили? – легкомысленно спросил Гудон.
Эйджер махнул рукой в сторону «Пыли Суши».
– Наш военный флот, – уведомил он их.
На Гудона это явно произвело впечатление.
– Прекрасный корабль. Хорошее начало.
– Да, – согласился Эйджер. – Начало невеликое, но хорошее. Ну, Линан, этим снимаются заботы об угрозе со стороны моря. А как насчет угрозы со стороны Великой Армии? Как ты собираешься разобраться с ней?
– Собираюсь атаковать, конечно.
– О какой численности мы говорим?
– Учитывая вклад Томара, наши силы достигнут примерно двадцати тысяч.
– А у Аривы?
Линан пожал плечами.
– Примерно сорок тысяч.
Трое соратников уставились на него, разинув рты.
– Плюс-минус одна-две тысячи, – добавил Линан. – Какие-то части могли присоединиться уже после разрыва Томара с Аривой. – Он зашагал обратно ко дворцу Томара. – Пошли. Нам надо очень многое сделать.
– Что за спешка? – спросил Эйджер. – Мы же только-только пришли сюда.
– Я хочу напасть на Великую Армию, пока она не сделалась еще более многочисленной. Если мы уничтожим ее, то, думаю, сможем закончить войну еще до наступления зимы.
Спасаясь от вони горящих тел, Макон старался не дышать глубоко. Он пригнулся за низкой каменной стеной, и перед глазами у него болталась обугленная рука аманского солдата со скрюченными, словно когти, пальцами. Макон оглянулся через плечо, отыскивая взглядом Эйнона. Вождь клана все еще руководил обстрелом дворца огненными стрелами, гарантировавшими, что аманским лучникам будет плохо видно, куда стрелять, когда Макон и его три эскадрона Красноруких бросятся в атаку. Он рискнул осторожно выглянуть из-за стены. Между ним и дворцом лежало открытое пространство примерно в шестьдесят шагов; там повсюду валялись тела убитых, словно странные скульптуры, украшавшие живые изгороди, фонтаны и клумбы. Кавалерия не могла преодолеть этих препятствий, поэтому атаковать должны были Краснорукие – единственные четтские части, обученные сражаться пешими.
Дым стелился перед дворцом, словно густой туман. Часть его выползала и из самого дворца.
