– Ты все врешь! Врешь! Как всегда, – менее уверенно повторил Семнадцатый.
– Готов поклясться жизнью за Гранью… видит Великий… я просто не помню.
Оглушительная тишина висела пару мгновений.
– А ты не помнишь… только этого, или… многого, – уточнил Коста главное.
– Многого, – тихо ответил Пятый. – Я не помню всегда, если меня забирают с острова… не помню ничего… иногда помню день отъезда, иногда нет… иногда, – повысил он голос, – я забываю и день до!
– Как удобно, – съязвил Семнадцатый. – Забыть именно то, что нужно, чтобы тебя тоже не наказали…
– Я НЕ ВРУ!!!
– Врешь!!!
– Не вру!!!
* * *
Коста сидел посередине – и справа пристроился Пятый, а слева – на расстоянии вытянутой руки, прислонившись к стене сидел Семнадцатый. Рядом они так и не сели, но, по крайней мере начали разговаривать.
– И что, так всегда?
– Всегда, – буркнул Пятый. – И голова потом болит, и мне стали эликсиры давать – много…
– Тебе и раньше выдавали много, – цыкнул Семнадцатый. – Целый ящик…
– Сейчас больше, – тихо отозвался Пятый. – Голова болит и я иногда забываю, что мы проходили… а может из-за этого, – браслеты стукнулись с отчетливым металлическим звуком. – И вообще, это ты виноват.
– Я-я-я?! – взвился Семнадцатый.
– Ты, – шмыгнул носом Пятый. – Ты тогда меня бросил… а их было четверо…
– Я не бросал, ты меня подставил!!!
– …их было четверо, и они привыкли, что мы всегда вдвоем… что мне было делать? Тогда я потерял контроль в первый раз и мне надели…
«Дзынь-дзынь» – браслеты снова стукнулись друг о друга.
В карцере повисла тишина.
– Я никого не подставлял – я не помнил… а ты меня бросил… и потом не слушал…
– Да я…
– Так кто из нас тварь?
– Да я тогда чуть полкруга в карцере не потерял!!!
– А мне браслеты надели!!!
– Да меня на две декады лишили ужинов и дежурил потом весь сезон!!!
– А мне теперь десять эликсиров прописывают!!!
– Да Шрам со мной декаду не разговаривал, только плетения и швырял!!!
– Так за дело, – мстительно отозвался Пятый. – За дело!
– Ах, за дело…
Коста вздохнул и на ощупь начал пробираться к столику. Пока эти за спиной ругаются, он сможет спокойно достать кувшин из под стола, напиться и успеть зажевать пол лепешки.
* * *
– Дай мне!
– Там полглотка осталась!
– Я пить хочу! – кувшин перекочевал в темноте слева направо, и Семнадцатый жадно вылакал последнее. – Мало. Если бы ты не лез, первый не разбили бы…
– Я не лез! Это ты лез!
– Я не лез, я шел…
– Нет лез!
– Нет шел!
– Тихо! – прошипел Коста. – Тихо. У меня от вас голова болит.
– Так и надо…
– Когда болит, я могу потерять контроль.
Слева заткнулись и сердито засопели.
– Теперь, когда вы все выяснили, вернулись к главному вопросу. Тройка?
Пятый рядом притих – Коста почти чувствовал исходившее от него в темноте напряженное ожидание.
– Нет, – неохотно откликнулся Семнадцатый.
Коста обдумал ответ, и терпеливо вздохнул.
– Значит, все-таки не всё выяснили. Значит, нужно будет ещё раз попасть…
– Да я не против! – огрызнулся сосед справа. – Мне Шрам запретил! Прямо запретил! Сказал, что я могу выбрать любого, кого угодно, кроме вас двоих!!!
Коста поднял брови в темноте, вспоминая, что сказал Сейши, а Пятый… хрюкнул. Раз, два, три, и наконец, захохотал.
* * *
Сколько прошло времени, Коста не знал. И сколько они разговаривали. Слова разбавляли темноту, не позволяя тьме шептать что-то свое в уши. И он был уверен, что не только он чувствует себя здесь неуютно, как только опускается тишина. Потому что как-то замолкал один – через мгновение начинал говорить кто-то другой.
– А кто меня возьмет там, – рассуждал Семнадцатый в темноте. – Я для всех – мясо, насмотрелся я на таких, как кончают наемники из черни… их даже в клан не берут, так по временным клятвам, чтобы не платить потом… Кому я нужен? А тут лечат, кормят, одевают… учат плетениям, я за три зимы столько узнал! Шрам сказал – могу Помощником быть, если подтянусь, – он тяжело вздохнул. – А чего ещё мне хотеть? Вот ты, чего хочешь?
Косту толкнули плечом.
– Я? – Коста задумался. – Найти убийц Мастера, – выдал он наконец. – Это то, что обещали, когда я попал сюда. Сдать на младшего каллиграфа… Наставник готовил к экзамену на эту зиму… А так… лавку хочу… свою… чтоб заказы не переводились и, чтобы кланы не воевали… иначе торговли никакой, и…
«Выжить» – он не произнес. Потому что сегодня он сидел в карцере, а что будет завтра – не понимал и близко. Его будущее было похоже на бушующее море в шторм, когда впереди не видно ни зги… а воду он не любил. О каком будущем можно говорить? Тут бы не утонуть и не захлебнуться…
Как щепка, которую носит по волнам, или как корабль… которым управляет кто-то другой и куда судно держит курс, Коста пока не понял… Но – поймет.
– А ты?
– Я хочу выжить, – выпалил Пятый без раздумий.
Коста вздрогнул.
– Просто – выжить…
– С таким местом в рейтинге… – начал язвительно Семнадцатый.
– …потому что целители мне сказали – организм разрушается. Не всякий сосуд может вместить силу… Мой… сосуд, – Пятый сглотнул, – не был рассчитан на такой круг изначально, поэтому… поэтому придет в негодность, если не научиться управлять потоками.
Семнадцатый рядом притих.
– Сила сожрет меня.
– Что говорят целители, есть решение? – уточнил Коста.
– Говорят, стабилизация может помочь. Когда организм не рассчитан пропускать такую силу, он может привыкнуть… наверняка может, – добавил Пятерка не слишком уверенно.
Коста хотел спросить – это касается всякого повышения круга искусственными методами, ведь ему обещали «третий», или это слишком мало, но его преувеличенно бодро перебил Семнадцатый:
– Я жрать хочу! Торчим тут вечность… Ты мне должен два дня жратвы, Шестнадцатый, вот за это всё! Да я так хочу жрать, что сейчас даже приютской похлебки не отказался бы, – прицокнул он языком, – хотя кормили нас, почти как свиней…
* * *
– Тебя по крайне мере кормили!
– Да можно подумать ты знаешь, чем кормят в храме! – фыркнул Пятый.
– Ну, лучше, чем в приюте!
– А вот и нет…
– А я сухари люблю, – вклинился Коста. – Они не портятся, и когда нет риса и нечего есть – самое вкусное, что можно придумать…
– Сухари все любят!
– …последний заработок, мы тогда сбегали с Керна, я так и не увидел… Мастер тогда получил заказ, мы рисовали доску для корабля… Мирия… – прошептал Коста тихо. – Экспедиция в неизвестные земли…
– Та самая?!
– Которая не вернулась?
Коста кивнул, потом понял, что его не видят и повторил:
– Та самая…
– А правда, что там лучшие артефакты?
– Говорят, туда набирали отъявленных головорезов и…
– Эти корабли такие большие, как про них говорят?
– Большие, – мечтательно произнес Коста. – Их строили почти пять зим… когда верфи укрывает снег… это так красиво…
* * *
– … а потом меня просто продали в Храм в младшие служки. У семьи не хватало денег, – продолжил Пятый отстраненно. – У меня уже тогда был пятый круг… потом из храмовых меня выкупили Арры и я оказался на островах…
– Ты хотя бы знаешь свою семью! – проворчал Семнадцатый рядом. – Я кроме приюта и не видел ничего, только город, да рынок со свалками, когда сбегали… Когда-нибудь я дойду до первой десятки, меня отпустят на побережье… я накуплю еды и вернусь, – выдал он решительно. – И накормлю всех приютских до отвала!
– Приюта больше нет, – тихо отозвался Коста, вспоминая сгоревшее здание и ряды обугленных черных тел.
– Не может быть, он самый большой на побережье, – отмахнулся сосед.
– Приюта больше нет. – Повторил Коста глухо. – Я сам видел. Его сожгли маги, которые приезжали в город, когда… когда убили Мастера.
