— Ты имеешь в виду писцов?
Эдериус покачал головой и пододвинул поближе к себе большую коробку с красками. Изгарду показалось, что старик пытается отгородиться от него, возводит защитные укрепления.
— Не всех писцов, сир, — ответил узорщик. — Только тех, кто распутывает старинные узоры и пробуждает к жизни силы чернил и пергамента.
— Ты о той девице?
Эдериус кивнул:
— Я уверен, что разыщу ее. Тот, кто хоть раз побывал по ту сторону пергамента, впредь всегда будет оставлять за собой особый след, сияние. Магическая сила выдает своего хозяина. Я увижу ее путь и нарисую его.
Вне себя от возбуждения, Изгард порывисто шагнул к писцу. Эдериус отшатнулся.
— Ты хорошо поработал, мой друг, — сказал Изгард. — Среди всей этой своры, что окружает меня, я только тебя люблю, только тебе доверяю.
Эдериус печально улыбнулся:
— Знаю, сир.
Изгард заметил, как затрепетало все тело старика, как старается он держаться подальше от своего повелителя. Неужели писец теперь всегда будет бояться его?
— Завтра я найду эту девушку, — услышал Изгард голос Эдериуса.
— И пошлешь к ней гонцов?
— Если она все еще в окрестностях Бей'Зелла.
— А если нет? Если гонцам уже не достать ее?
Эдериус сдернул покрывало, накинутое на Венец с шипами.
— Тогда я воспользуюсь другими средствами.
Глаза Изгарда были прикованы к Короне. Он забыл все сомнения, все заботы о здоровье и состоянии Эдериуса.
— Ты не только гонцов можешь подчинять своей воле и обращать в чудовищ?
— В Короне с шипами заключены и другие демоны, куда более страшные, чем те, которых я напускаю на гонцов.
— Какие?
— Глотуны.
Глотуны — воплощение зла, исчадия ада. Эдериус подробно описал их — и Изгард содрогнулся.
— Убей ее как можно быстрей, но будь осторожен. — С этими словами король покинул палатку узорщика. Холодок ужаса, который он ощутил во время рассказа Эдериуса, проник в легкие Изгарда и обратил в белое туманное облачко выдыхаемый им воздух.
* * *
Тесса шла и шла, пока не заболели ноги, не одеревенели мускулы, а темнота не сменилась предрассветной мглой. Она не знала, куда и зачем идет. Несколько раз ее окликали какие-то люди, в основном мужчины, но в общем жители Килгрима не беспокоили одинокую путницу. Наверное, она мало чем отличалась от них. Ее плащ волочился по земле, платье было разорвано, а левое плечо она в давке у выхода из гостиницы до крови ободрала о торчавший из двери гвоздь.
Килгрим оказался мрачным сырым лабиринтом. Вода бурлила в дренажных канавах, пересекавших булыжные мостовые; влага оседала на стенах; с крыш и труб капало. Стоило Тессе зайти под арку, на спину ей обрушивались потоки мутной жидкости; каждая выбоина на дороге превращалась в глубокую лужу.
Дождь моросил по крайней мере до полуночи. Сначала Тесса радовалась этому: холодный душ немного освежил ее, улицы опустели. Но потом она промокла и озябла. Тесса уже собиралась отправиться на поиски какого-нибудь укрытия, но тут дождь перестал, решимость ее иссякла, и она бесцельно побрела дальше.
В какой-то момент она обнаружила, что стоит рядом с той самой гостиницей, в которую привела их Виоланта Араззо. Теперь в здании было очень тихо, все огни потушены. Тесса подошла к двери и хотела было постучать, но почувствовала запах фиалок. Прошло несколько часов, а в воздухе до сих пор пахло духами Виоланты. Непонятная нерешительность напала на Тессу, она повернулась и зашагала прочь.
После этого она придумала новую игру — все время идти по новой улице, не повторяться и ни в коем случае не возвращаться той же дорогой, что пришла. Тесса так увлеклась, что несколько раз, лишь бы не нарушить правила, не позволяла себе уклониться от встречи с подозрительным прохожим.
Постепенно правила усложнялись. Теперь Тесса стала считать шаги и запретила себе проходить под арками.
Она понимала, что ведет себя как сумасшедшая, но не могла и не хотела остановиться. Игра помогла ей забыться, отвлечься от мыслей о Райвисе.
Райвис. Тесса наугад свернула в переулок, хоть и опасалась, что он кончится тупиком. Нет, она не будет думать о нем.
У Тессы запершило в горле, она прокашлялась и углубилась в переулок. Игра вновь захватила ее.
Рана на плече ныла все сильней, и Тесса старалась двигаться перебежками между двумя приступами боли. Почему-то чем светлей становилось на улицах, тем быстрее она шла. Теперь она сворачивала не на каждую улицу, а выбирала самые узкие, извивающиеся между поросшими мхом стенами; ныряла в самые темные переулки, точно убегала от рассвета.
Но на этот раз она действительно уперлась в тупик; стена высотой в два ее роста преграждала путь. У Тессы упало сердце. Игра проиграна. Ей придется — в нарушение всех правил — вернуться той же дорогой.
Тесса прислонилась к стене и, медленно сползая по ней, опустилась на землю. Ныла каждая косточка, каждая мышца на спине, ногах и руках. Снова заболело горло, и, сколько она не пыталась прокашляться, ничего не помогало.
Небо светлело с каждой секундой; свинцово-серые тучи плыли по нему, подгоняемые ветром. Похоже, опять собирался дождь. Тесса невесело усмехнулась. Матушка Эмита не зря говорила, что Мэйрибейн — мокрое и унылое место.
Тесса прижала колени к груди, вздохнула. Что же ей теперь делать? Игра окончена, скоро рассветет. Надо уезжать из Килгрима. Здесь небезопасно. Тессу начинала бить дрожь, сухой кашель сотрясал тело.
Что сталось с Райнисом, как он?
Тесса прижала ладонь ко лбу. Все произошло слишком быстро — в залу гостиницы ворвались вооруженные люди, стали спрашивать, где сейчас Райвис Буранский; потом на пороге появился он сам — и первым делом предупредил об опасности Виоланту Араззо. У Тессы комок стоял в горле. Райвис беспокоился о Виоланте, а не о ней.
Тесса пожала плечами. А чего она, собственно, хотела? Они с Райвисом знакомы всего несколько недель. Судя по поведению Виоланты, она знает Райвиса много лет. У них была назначена встреча в Майзерико. И потом — Виоланта настоящая красавица... Тесса покачала головой. С такой женщиной ей тягаться не под силу.
Недовольная оборотом, который приняли ее мысли, Тесса заставила себя подняться на ноги. Как бы то ни было, ей надо на Остров Посвященных.
Тело точно свинцом налилось. Плечо будто рвали на части раскаленными щипцами. Тесса только сейчас почувствовала, что промокла до нитки и замерзла как цуцик. Она окинула взглядом пустой переулок. Надо идти. Надо где-нибудь поесть, обсушиться и найти проводника до Бэллхейвена. Райвис прекрасно обойдется и без нее. Расправиться с шестью, пусть и вооруженными, головорезами — ему раз плюнуть. И потом — с ним теперь Виоланта.
