— Что там? — тихо спросила она. Винснес, и тот смотрел на него с удивлением.
— А вы не видите? — взволнованно произнес Натаниель.
— Я вижу, — не скрывая своего торжества, быстро сказала Тува.
— Да что же там? — спросил, вытаращив глаза, Винснес.
Натаниель оглядел стены, провел рукой по сиденью — и отдернул ее, поморщившись, потом осторожно пошел вперед, с нескрываемым отвращением глядя на пол. Тува двинулась следом, обходя, так же как и он, некоторые участки пола. Наконец Натаниель опомнился.
— Здесь кое-что произошло, — сообщил он бесстрастным голосом, очевидно, не желая их напугать. — Зло царит на «Стелле» повсюду, но корни оно пустило вот в этом салоне. Винснес, тебе известна история этого судна?
— Только с того момента, как оно попало ко мне. Оно и тогда уже было довольно старое. Эллен обмерла.
— Натаниель! — прошептала она. — У меня за спиной кто-то стоит.
— Совершенно верно, — сухо ответил он.
Она обернулась. В дверях, опершись о притолоку, стоял какой-то мужчина, который недоверчиво и вместе с тем презрительно их разглядывал.
— Что вы здесь делаете? — грубо спросил он. Винснес расправил плечи.
— Мне думается, Ингвар, что я волен ходить где хочу. Пока что я еще хозяин этого судна. Мужчина едва заметно усмехнулся.
— Ой ли?
— Это я скорее должен спросить, что ты здесь делаешь, — сказал Винснес. — Кто стоит у руля?
— Эгиль.
— И ты перепоручил это юнге? Когда на море такой ветер? Немедленно поднимайся наверх!
Мужчина не тронулся с места. Он поразительно походил на своего брата, только что был постарше и на вид более жуликоватый. Он окинул присутствующих быстрым взглядом.
— Ах да, как я слышал, ты собрал здесь специалистов по привидениям? Думаешь, это поможет? — В голосе его зазвучал металл. — Пассажирам сюда входить воспрещается. Не то появятся страшные утопленники и утащат маленьких фрекен. А нам этого не хочется, верно ведь?
«Стелла» неожиданно дала крен, и Винснес пронзительно закричал:
— Поднимайся на мостик!
Ингвар Странн оглядел Винснеса с головы до пят, намеренно неторопливо. Было совершенно ясно, что он и не думает повиноваться приказу.
Тува решила, что с нее достаточно. Натаниель услышал, как она принялась скороговоркой что-то нашептывать, и тут Ингвар Странн уставился себе под ноги и неожиданно испустил дикий вопль. Дрыгаясь, точно на раскаленных углях, он остервенело затряс руками, как будто пытался с себя что-то стряхнуть, а потом бросился вверх по лестнице.
— Тува! — строго произнес Натаниель. — Что это было?
— Скорпионы, — беспечно ответила она. — Прелестные ядовитые скорпиончики.
— Скорпионы?! — яростно прошептал он в ответ. — А попроще ты ничего не могла придумать?
— Не так-то просто сохранять голову ясной, когда остаются считанные секунды, — ответила она столь небрежным тоном, что Натаниель готов был ее пристукнуть. К сожалению, ему редко когда удавалось подолгу оставаться серьезным.
Винснес был совершенно сбит с толку.
— Я не понимаю, что…
— Не обращайте внимания, — пробормотал Натаниель. — Давайте-ка отсюда выйдем!
Когда они очутились на корме, Винснес сказал:
— Нет, не доверяю я этим братьям. Придется нам подняться на капитанский мостик.
Они стояли под брезентовым верхом, который безжалостно трепал ветер. Ухватившись за лестницу, которая вела на мостик, Эллен прокричала:
— Я… Я, наверно, не пойду с вами. Я лучше пойду прилягу. Совсем ненадолго!
— Как хочешь, — слегка улыбнулся Натаниель. — У тебя и впрямь измученный вид. На мою мать таблетки от морской болезни действовали точно так же. Ее постоянно клонило в сон.
«Знали ли бы вы! — пряча злобную усмешку, подумала Тува. — Спи себе давай, не будешь хотя бы путаться у меня под ногами».
Натаниель проводил Эллен в каюту. Она отнюдь не блистала чистотой, зато здесь была какая-никакая кровать, на которую Эллен буквально рухнула. Натаниель укрыл Эллен относительно чистым одеялом, только попросил постараться не уснуть, пока она не запрет за ним дверь.
— Не нравится мне здешняя команда, — тихо сказал он. — Смотри, никого сюда не впускай!
Он хотел сказать, что это касается и Тувы, но — не смог.
Эллен обвела Натаниеля смутным взглядом. Ей чудилось, будто он вырос на несколько метров и возвышается над ее постелью как великан. Или это называется койкой?
— Натаниель, что ты видел? — спросила она заплетающимся языком. — В салоне под кормой? Он помедлил, прежде чем ответить.
— Кровь. Следы борьбы. Но я увидел лишь эпилог, а не действующих лиц. Я не знаю также, как давно это произошло. А еще было что-то такое в связи с ключом…
— Ты видел ключ?
— Нет, нет, просто что-то всплыло в моем сознании.
Она умирала хотела спать — как назло именно сейчас, когда они с Натаниелем остались наконец-то вдвоем! Но им нельзя было, невозможно было искать близости. У Эллен снова защемило сердце, до слез.
— Дай мне поспать всего десять минут! — взмолилась она придушенным голосом. — А потом разбуди, ладно?
Он обещал, что разбудит, погладил ее по щеке и, пожелав доброй ночи, вышел. Эллен поднялась, повернула в двери ключ, а после веки у нее сами собой сомкнулись. Она чувствовала, как тяжелеет ее тело и отлетают все мысли.
Неожиданно она встрепенулась, силясь перебороть сон. Неужели это вернулся Натаниель? Да нет же, он ведь только что вышел.
И все-таки где-то поблизости бродил некто, и этот некто был такой большой и тяжелый, что от каждого его шага содрогались стены и потолок. Не иначе какой-то монстр. На ходу он приволакивал ноги и производил такой невероятный грохот на борту старой, обреченной на смерть посудины, словно возвещал судный час.
Эллен мучительно пыталась очнуться, стряхнуть с себя цепенящий сон. Ужасающий грохот, который перекрывал все вокруг, отдавался у нее в барабанных перепонках; она вся скорчилась, хотела было закричать, но разве кто-нибудь ее услышит — эти неумолимые шаги заглушали все.
Неожиданно она обнаружила, что шаги раздаются уже в проходе, за ее дверью. Каждый звук словно бы получал усиление, и теперь она в довершение ко всему слышала, как хлюпают набравшие воды сапоги, как поскрипывает брезентовая куртка, с которой ручьями льется вода.
Эллен уже однажды доводилось лежа прислушиваться к шагам за дверью — правда, она тогда не была еще знакома с Натаниелем, она была тогда одна в старой гостинице. А сейчас с нею на пароме и он, и другие.
Кроме того, таблетка основательно притупила ее способность испытывать страх. Она погрузила ее в состояние тяжелого дурмана, и Эллен уже не могла сказать с уверенностью, бодрствует она или же спит.
