– Что ж ты сразу не сказала, деточка, – всплеснула руками нянюшка и куда-то умчалась. Когда она вернулась, я не знала, что мне делать: смеяться – или плакать. Оказалось, мои вещи отдали в стирку, все разом. Прачка долго удивлялась, зачем ей вручили котомку с какими-то коробочками и верёвками. В конце концов, нашла комплект одежды, постирала его, а остальное решила просто вымыть. Теперь у меня на руках были мокрые вещи, мокрые верёвки, тщательно вымытые коробочки с пудрой, телесными красками, мазями для волос и прочими кремами… Надо отдать должное прачке: отстирала она всё качественно. Разметки на верёвках как не бывало, надписей на коробочках тоже, а пудра и мази для волос настолько хорошо прополоскались, что к употреблению были теперь непригодны… Придётся покупать новые, решила я. И этим отлично можно воспользоваться.
Уговаривать нянюшку пришлось долго. Подошло уже время обеда, когда Шиннора наконец согласилась, что без меня не сможет выбрать нужные крема, пудру и краски. О том, чтобы выпустить меня-Рилазу из дворца, и речи не шло – не хватало только баронессе самой по рынку бегать! В конце концов, мы сговорились, что я переоденусь служанкой и пойду вместе с нянюшкой.
Мне было абсолютно не жаль целого утра, потраченного на уговоры Шинноры. Ведь она согласилась участвовать в этой операции и ничего не говорить принцам и королеве, а значит – нянюшка теперь на моей стороне. Кроме того, мне не придётся самой тайком выбираться из дворца, что было бы очень рискованным предприятием. А так всё было намного проще: Шиннора сообщила, что баронесса плохо себя чувствует и не хочет никого видеть, после чего я намазала толстым слоем краски лицо и руки, меняя свой стойкий загар на ещё более тёмный цвет кожи жителя Полуострова, оделась в принесённую нянюшкой форму служанки и вышла из покоев, как только сменилась утренняя стража. Правда, смены караула пришлось подождать, но оно того стоило – иначе не избежать бы нам с Шиннорой вопросов, откуда я взялась в покоях баронессы, если никто из служанок туда не входил?
Дальше всё прошло, как по маслу. В течении нескольких часов мы оббегали все лавки в торговых кварталах, заглянули в пару дамских салонов и всё-таки решились пойти на базар, поскольку пудры и подходящих мазей для волос я не нашла. На базаре было, как всегда, тесно, людно и душно. Продавцы расхваливали свой товар и бранили соседский; покупатели сновали туда-сюда, стремясь всё опробовать, что-то купить, а что-то и стащить; пыль стояла столбом, оседая ровным пушистым слоем на товарах и одежде людей, чтобы от малейшего движения ткани вновь взвиться в воздух… В этих толчее и гомоне мне ничего не стоило чуть отстать от нянюшки и скрыться с её глаз, мгновенно затерявшись в толпе.
За те почти три недели, что я провела в Светлейшей Ниоре, я отлично успела изучить город, так что добраться от базара до 'Графского двора' проблемы не составило. В здание я прошла через чёрный ход, по дороге напоровшись на пару ночных братьев. Все вопросы они благоразумно проглотили, устрашённые моим злобным оскалом – что было очень удачно, ведь оружия у меня с собой не было никакого, а значит, ссора с ними могла окончиться плачевно.
Толстяк Хед, хозяин 'Графского двора', встретил меня отвисшей челюстью и упавшим на его ногу бокалом. При этом содержимое бокала облило ему фартук, благоухая на весь общий зал чистейшим спиртом.
– Привет, старина Хедди! – широко улыбнулась я, чуть прищурившись в ожидании ответа.
– И тебе привет, – наконец смог внятно двигать челюстью хозяин заведения. – Ты как тут оказалась?..
– Хм… А где я, по-твоему, должна быть?
– Эээ… Ну… За тобой же стража приходила, с красно-синими! Мы уж и не чаяли тебя увидеть…
– Ну да, и этим были счастливы, я правильно тебя понимаю?.. Ладно, не важно. Пойдём, поговорить надо.
– Да, конечно, – толстяк Хед поставил на своё место одного из помощников и повёл меня в отдельную комнату, специально устроенную для приватных разговоров. – О чём ты хочешь поговорить?..
– Мои вещи ещё не разобрали? Я про ночных братьев, несказанно обрадованных моим исчезновением.
– Эээ… как тебе сказать… Из вещей-то ничего и не осталось. Я имею в виду, после стражников. Похоже, они всё прихватили… У меня только жеребец твой стоит, и прочие вещи, что в стойле лежат. За коня мне уже несколько золотых предлагали, да вот я не соглашался пока, думал, вдруг ты вернёшься? И надо же, вернулась!.. А больше и нет ничего, Небесными Покровителями клянусь! – Он размашисто обрисовал перед собой два круга: справа, побольше, и слева, поменьше. Тьфу, вот двуличная рожа! Пожалуй, даже если моё оружие тут было, теперь его уже нет. Странно ещё, что он Хайра не продал – тем более, за золото.
– А жеребца моего ты почему не отдал? Ни за что не поверю, что меня ждал!
– Ждал! Чесное слово, ждал! Ко мне тут, дня три назад, мужчина приходил… Представительный такой… Сразу видно, что воин из лучших. Так вот, увидел он в конюшне твоего жеребца, подошёл ко мне и сказал: ты, говорит, Хед, не торопись от Хайра избавляться. Его, говорит, хозяйка ещё заберёт. А то, коли она вернётся, а коня нет – ты ей шкурой своей заплатишь… Что я, враг сам себе, такой совет мимо ушей пропустить? Вот и стоит твой Хайр в конюшне, овсом лучшим питается…
– Ну-ну, знаю я твой лучший овёс, пара медяшек за кило… Что это за мужчина был? Ты его раньше видел?
– Я всех опасных людей, почитай, в этом городе знаю… Не тутошний он. Приехал недавно, видать, да остановился где-то неподалёку. Может даже, у Гирса, по соседству.
– С чего ты взял?
– Он каждый вечер ко мне заглядывает, о тебе справляется. А сам при этом одет в одну рубашку. Стал бы такой знатный воин через полгорода без плаща ходить?..
– Этот стал бы, – усмехнулась я, внутренне ликуя. – Он вообще плащи ненавидит… Шевелюра светлая, глаза карие, рост великанский, ручищи во-от такие?
– Точно, точно! Мы по рукам ударили – так у меня чуть пальцы не отнялись!
Я не удержалась, рассмеялась радостно: теперь я не одна! И будущее сразу представилось светлым и радостным…
– А о чём вы договаривались, Хедди? Уж не о том ли, чтобы он оплатил уход за моим жеребцом?.. – Толстяк замялся, пряча глаза, а я снова рассмеялась: – Я тебя насквозь вижу, торгаш! Ну ладно, так и быть, в счёт нашей дружбы, я не скажу ему, что за Хайра было уже заплачено, за всю эту неделю. Ты ведь помнишь об этом, старина? И, конечно, ты посчитал его деньги как оплату вперёд, ещё на пару недель. Я права, да?..
– Да, – неохотно выдавил хозяин заведения, морщась, будто съел что-то очень кислое.
– Ну вот и договорились. Значит, пока что Хайр останется у тебя. Я буду приходить, не знаю точно, когда. Мужчине скажи, пусть появляется здесь каждый вечер, я непременно с ним встречусь, как только смогу. Понял? Ну вот и хорошо…
