А ювелир оказался весьма не прост, подумал я. Когда бегал за Киром, то еще успел мимоходом связаться и с королем. Все-таки я не зря предположил, что он останется верным власти, раз его дочке было позволено играть с маленькой принцессой. Теперь и вовсе выясняется, что он является хорошим другом Шаракха... Я отбросил свои мысли в сторону и стал слушать дальше.
— Я немедленно сообщил Шаринону, где искать Алону, и он, свернув с дороги, бросился в Денаден, велев своим людям только проследить за вами, опасаясь, что с магом им не справиться. Ночью отряду пришлось остановиться, а как только немного рассвело Шаринон продолжил путь и въехал в город только в полдень, узнав от своих, что моя дочь с сопровождающим только-только собираются его покинуть. Обрадовавшись, он посовещался со мной, а я в ответ посоветовал ему не устраивать сражение в городе, которое может наделать много шума и испортить отношения с нашим многоуважаемым соседом. — Тут он кивнул Фариаму и продолжил:
— Уже полный отряд выехал за вами следом из Денадена и стал настигать, однако, не нагнав, спустя час снова очутился на развилке. Поразмыслив, командир Шаринон решил, что в сторону имперской границы вы точно не поедете, а спросив про вас у встречного путника, даже не стал делить отряд и проверять дорогу в Рой. Однако, проехав полдня и доехав до следующего города, он убедился, что вы в него не въезжали. Поняв, что опять попался на ту же самую уловку, Шаринон решил проверить все окрестные города, чтобы вас вычислить. Следы обнаружились только в Рое, но дальше просто терялись. Тем временем произошло покушение на меня, в котором оказался замешан Каштарх, но к сожалению, доказать этого я не мог при всем своем желании. Он оказался хитрым лисом и нанял исполнителя со стороны, постаравшись, чтобы ни одна ниточка не протянулась к нему.
Поняв, что в Горах я уже не смогу повлиять на ситуацию, а следующее покушение на меня может быть более удачным, я оставил Морина на хозяйстве, а сам кинулся в Мард, поскольку к тому времени уже был уверен, что сопровождающий мою дочь не из числа наемников Каштарха. Этому в большей степени посодействовал мой друг Ринкаш, когда детально описал, что произошло у него дома. Сложив все сведения, известные о вас, я понял, что вы направляетесь в столицу, стараясь держаться в стороне от городов. Шаринон одобрил мой выбор, и решил оставить наблюдателей в двух ближайших к столице городах, а сам с десятком людей засел в Вернере, решив, раз вы так умны, что собираетесь добираться к столице лесами, то в том случае, если соберетесь заехать в город рядом со столицей, то не по прямой, чтобы вас могли просчитать, а сделав небольшой крюк. Пока они добрались до городов рядом со столицей прошло еще три дня, за которые в Гномьих горах произошли большие события.
Пользуясь моим отсутствием, Каштарх вовсе потерял осторожность и открыто присвоил себе мои полномочия. Морин не высовывался, следя за ним со своими людьми. Через два дня он был уже в курсе всех планов Каштарха, осталось только взять его на горячем. Однако, схватив исполнителей, нанятых советником для еще одного покушения на принца, он слишком долго с ними возился, распутывая весь клубок, и самого Каштарха велел схватить только тогда, когда от своих наблюдателей узнал, что советник приказал группе наемников в Вернаре, где обнаружилась принцесса, захватить её, если получится, а если нет — убить.
Значит, я все же правильно поступил, оставив Алону одну в гостинице, подумалось мне. Ведь иначе маг просто выстрелил бы в неё с дальней дистанции тем же способом, что продырявил меня, так что я не успел бы ничего сделать. Я посмотрел на бледную принцессу, которая отстранилась от своего отца, и чувствовал ее обиду и боль от понимания того, что её просто сделали приманкой, на которую ловили хищного зверя.
— К этому времени я уже достиг Марда, направляясь к нему по прямой и загоняя лошадей, и попросил Фариама помочь мне, направив в Вернар своих людей, — продолжал король, не замечая, что Алона уже убрала свою руку и отодвинулась от него на край кресла. — Тем временем Морин старался сделать так, чтобы советник связался со своими людьми и отменил приказ. Но, несмотря на все усилия и пытки, которые применялись к нему, Каршатрх только смеялся, понимая, что терять ему уже нечего. Предполагая самое худшее, Шаринон и его люди получили приказ собраться в Вернаре вместе с воинами Фариама, чтобы отразить возможные нападения. Однако, они прозевали тот момент, когда вы приехали в город, потому что наблюдатели Фариама искали мужчину с гномой, а не отца с двумя детьми.
Вот что с людьми делает невозможность утром умыться, подумал я. Сразу постарел лет на десять. Надо будет хоть на себя в зеркало глянуть. Хотя, может и не из-за меня это произошло, ведь Алону-то легко можно принять за ребенка. И как бы она не отнекивалась, рост ведь не изменишь.
— Остальное вы знаете лучше меня, — закончил Шаракх. — Шаринон сумел только к вечеру обнаружить, где вы поселились и узнать, что Алону забрали, а вы побежали за ней следом. Понимая, что ничем помочь они уже не смогут, гвардейцы остались ждать на постоялом дворе и надеяться на лучшее.
Алона медленно поднялась с кресла. Я почувствовал её обиду и растерянность.
— Ты знал... Ты специально послал меня, чтобы за мной охотились... — она с трудом сдерживала слезы.
— Прости меня, дочка... — в глазах Шаракха я также с удивлением обнаружил влагу.
— Нет... Нет!!!
Алона развернулась и бросилась к выходу. Я моментально поднялся и в три прыжка догнал её, а затем встал перед ней, не давая открыть двери. Она сначала пробовала меня обойти, а потом со злостью ударила кулачками мне в грудь. Я в ответ только обнял её и, не обращая внимания на её сопротивление, крепко прижал к себе. Она еще пару раз пыталась меня стукнуть, а потом просто спрятала лицо у меня на груди и разрыдалась. Шаракх встал со своего кресла и подошел к нам, но я лишь покачал ему головой, нежно прижимая к себе рыдающую Алону и шепча ей:
— Поплачь, родная, тебе будет намного легче... Плакать вовсе не стыдно...
Отец Алоны опустил плечи и весь словно постарел лет на десять. Я внезапно ощутил его горе и стыд, но уже ничему не удивлялся. Фариам тоже поднялся со своего кресла и встал позади Шаракха, вопросительно глянув на меня. Я понял, о чем он, и слегка кивнул. Фариам опустил руку на плечо своего собрата-короля и тихо прошептал ему:
— Не нужно им мешать.
Он увлек отца Алоны обратно и усадил на кресло, сунув в руки бокал со стола, а я почувствовал, что поток слез уже иссяк и принцесса только тихонько всхлипывает у меня на груди. Я погладил её по голове, нежно подергал за её хвостик, а затем наклонил голову и прошептал ей на ушко, чтобы слышала только она:
