Керж глубоко вздохнул, поднял глаза к потолку. Деликатно чихнул в углу Секундус.
"…самым неожиданным образом на помощь небритому рыцарю пришло само Провидение в лице кавалерийского офицера Директории Элигершдад, который то ли отстал, то ли заблудился в лесу. Завидев сражение…"
Удав застонал. Этого просто не может быть. Неужели сам император… Ну, а какой еще там мог быть кавалерийский офицер?! Странно, что Элан не узнал его. Впрочем, Вольдемар наверняка пользовался гримом. Эх, ваше императорское величество…
"…элигерский офицер, ни мгновения не раздумывая, бросился на помощь одинокому рыцарю. Тем самым окончательно смешав карты Гишмеру и его отряду. Пока я раздумывал, не отправить ли солдат на подмогу душевникам, из леса примчались конные баррейнцы во главе с самим Львом Белой — посланником Высокого Дома! Вот тогда я похвалил себя за сдержанность, ваше превосходительство! В мгновенье ока душевники были сметены! Небритый рыцарь выручен, а все сопротивляющиеся зарублены. На счастье, баррейнцы снесли голову Гишмеру, и он ничего не сможет рассказать. Взятые в плен — мелкие сошки и не владеют никакими сведениями. Закончилось же все тем, что Тень полностью оцепила Королевский Лес. Нам с большим трудом удалось уйти. Гастон Черный несомненно выживет. Из-за самоуправства душевников операция по устранению главы Тени не удалась. Ваше Превосходительство! Я полностью осознаю степень вины в провале и готов нести ответственность по закону Директории Элигершдад.
Остаюсь верной слугой Вашего Превосходительства,
Элан Храбрый"
Керж Удав свернул лист. Некоторое время смотрел в окно. Затем положил ладони перед собой и долго разглядывал ухоженные ногти. Пора вызвать цирюльника. Нет, лучше, цирюльницу, криво усмехнулся Удав. Главный шпион оттянул по своему обыкновению кожу под подбородком, чувствуя, как колются щетинки куцей бородки.
— Секундус.
Заместитель встрепенулся, вскочил и замер в почтительной позе.
— Когда Элан будет здесь?
— Недели две. Максимум.
— Хорошо. На вот, почитай, — Удав протянул письмо помощнику, а сам прикрыл глаза и зевнул, деликатно прикрыв рот. Итак, операция провалилась. Полностью. Свет Элигера, он готовил ее столько месяцев! Но все пошло насмарку из-за этих баранов-душевников! Ах, господин рыцарь Влад Картавый, твоя услуга оказалась вовсе не помощью, а обузой. Керж нахмурился. Но кто настоял на участии в операции душевных диверсантов? Император. Кто относится к этим козотрахерам из Ашар с неизменной симпатией? Император. И кто, пламя, якшается с этой нечистью — каджами? Император! Удав забарабанил пальцами по столу, время от времени поглядывая на Секундуса. Тот уже пробежал письмо глазами и теперь спокойно ждал. "Мне бы твою невозмутимость!" — подумал Керж.
— Скажи, друг Секундус, что можно узнать про этого небритого волшебника, который молниями и громом победил целую ораву душевников?
Секундус провел рукой по рукаву, словно смахивая одному ему видимую пылинку. Погладил второй рукой свою яйцеобразную лысую голову. Кашлянул.
— Полагаю, можем. Судя по всему, маг.
— Может, кадж, а?
— Нет, господин. Не кадж. Слабо для каджа. Пощадил поверженных. Но и не чародей.
— Вот как? — прищурился Удав.
— Не чародей, — уверенно кивнул Секундус. — Иначе невидим был бы. Так называемые. Белые. Маги. Могут невидимость иметь. Относительную. Преломление света. Скорее, наука. Не магия.
— Да, я слышал об этом, клянусь Светом Элигера, — проворчал Керж. — Не кадж, не маг, но швыряется молниями. С громом впридачу. Так разузнай! Что смотришь? Есть соображения?
— Есть, господин.
Керж Удав почесал подбородок.
— Свободен, Секундус. Как приведешь свои соображения в форму доклада, немедленно сюда.
Когда служитель в черном скрылся за дверью, шеф элигерской разведки снова подошел к окну и уселся на подоконник. Шел дождь со снегом. Керж взглянул вниз, ища глазами солдат стражи. Вот они, конечно же, на месте. Удав близоруко сощурился, пытаясь выискать среди четверых марширующих стражников того самого, которого безжалостно отчитывал офицер. Нет, далековато, одинаковые мундиры. Керж потер переносицу и оглянулся на полуприкрытую шторой небольшую походную кровать, которую Секундус приладил в самом углу кабинета, за огромным комнатным цветком в рыжеватом глиняном горшке-исполине.
Удав думал о скором возвращении императора. Необходимо твердо стоять на своем. Не доведет до добра все это любование с каджами! Мерзкие нелюди, не иначе, собрались прибрать к рукам всю Директорию! Но Нестор может исчезнуть на несколько недель, а потом снова появиться, как ни в чем, ни бывало! А еще Удаву в голову часто приходила мысль о том, что всесильному существу вроде каджа власть в принципе и не нужна. Или…Вольдемар утверждает, что каджи помогают ему в достижении Цели — присоединении потерянных земель — Мзума, Кива и других. Удав покачал головой. Иногда ему казалось, что Вольдемар играет роль этакого покупателя, стоящего между двумя лавками, продавцами в которых были в одной — он, Керж Удав, а во второй — каджи Нестор и Таисий. Охрипшими голосами купцы нахваливают один и тот же товар, злобно сверля глазами друг друга и елейно улыбаясь покупателю. А император-покупатель загадочно усмехается…
Удав тихо выругался. Слез с подоконника, направился к кровати, нерешительно постоял перед ней, затем поджал губы и вернулся за стол. В могиле отдохну, решил он. Усмехнувшись этой сомнительной шутке, раскрыл расширенный доклад Секундуса об армии Солнечного Королевства Мзум.
— Боеспособность… маневренность, — тихо забубнил он, подперев голову рукой. — Нет, не выстоят душевники… надо подумать…
Снег усиливался, и изрядно помрачневшие часовые накинули капюшоны. До смены еще уйма времени.
Секундус миновал длинные переходы нижнего этажа Душегубки, прошел мимо отсалютовавших часовых гигантского роста и поднялся по винтовой лестнице в свою каморку. Он не жил там, а лишь использовал старый чердак, как некое подобие рабочего кабинета. Секундус предпочитал тишину. Любил сидеть в одиночестве над листом бумаги с гусиным пером в руке и думать. Иногда он мог просидеть так целый день, не написав ни строчки. А иногда, бывало, трудился до утра, покрывая желтоватую бумагу слегка вытянутыми аккуратными рунами.
Секундус закрыл за собой скрипнувшую дверь, поднял брови на шум крыльев — это голубь, испугавшись его прихода, взлетел с крыши башенки. Вот глупый, подумалось помощнику. Снег с дождем на дворе, а он… Впрочем, еще вопрос, кто глуп: голубь, взлетающий из-за малейшего шума, или бескрылый человек, дающий советы умеющему летать существу.
