Боль от потери дракона, с которым связаны мер'ай, иногда бывает такой сильной, что всадник не может оправиться. Но Сай-вен не могла этого допустить. Она должна была забрать мать с собой. Чай из корня оцепенения, теплая постель и любовь дочери — вот что необходимо сейчас ее матери.
Сай-вен беззвучно попросила Рагнар'ка поднять ее мать, и он подхватил ее своим черным крылом и вытащил из воды. Скорбь сделала ее слабой, и она не сумела оказать сопротивления. Через мгновение она оказалась в объятиях дочери.
Сай-вен усадила мать перед собой и крепко прижала рыдающую женщину к груди. Девушка не ожидала, что она окажется такой хрупкой и легкой. Казалось, ужасная скорбь не только лишила ее сил, но и заставила уменьшиться в размерах.
Сай-вен принялась тихонько раскачиваться.
— Прости, мама, — прошептала она, глядя на мертвые тела, дрейфующие по поверхности озера. — Прости за все.
Она направила Рагнар'ка к одинокому кораблю — на его палубе продолжало полыхать пламя. Сай-вен нахмурилась. Неужели враг еще не отступил?
Элена одержала победу в небе и теперь пыталась укротить огонь бури. На палубе «Бледного жеребца» еще продолжалась схватка с оставшимися скал'тумами. Элена видела, что ее магия может пригодиться друзьям — в небе врагов практически не осталось.
Она пыталась направить магию им на помощь, но почувствовала, что ведьма отказывается ей подчиняться. Когда Элена впервые выпустила на волю огонь бури в топях Оползня, в ее распоряжении оставались лишь крохи энергии. И тогда огонь почти сразу погас сам. Однако сейчас магия вырывалась из-под ее контроля. Девушке пришлось полностью напрячь все силы обеих ипостасей своего духа — светлую женскую и темную силу ведьмы — только для того, чтобы фонтан огня по-прежнему уходил вверх.
Однако Элена понимала, что очень скоро она потеряет контроль над стихией огня. Напрягая всю силу воли, девушка сражалась с дикой магией, рвущейся на свободу. Она развела руки в стороны, но, вместо того чтобы ослабеть, огонь начал набирать силу.
Элена полностью сосредоточилась на магии и перестала слышать окружавших ее людей. Столб пламени ширился, вот он задел одну из мачт. Через мгновение мачта рухнула на корму, а затем скрылась в воде, увлекая за собой двух запутавшихся в такелаже скал'тумов.
По щекам Элены текли слезы, и на то были причины — вместе с двумя скал'тумами за борт утащило одного из матросов. Элена видела ужас в глазах зу'ула, он падал за борт с веревкой, захлестнувшей шею.
Элена опустилась на колени.
Скорбь еще больше ослабила ее контроль над магией. Вокруг нее раздавались крики, все понимали, что магия может мгновенно уничтожить корабль.
— Элена, мы победили! Остановись! — рявкнул оказавшийся рядом Джоак.
А она что делает? Элена не могла перекрыть поток энергии. Он стал огромным. Она надеялась, что ее резервы закончатся, но сейчас, находясь в эпицентре бури, поняла, что подобные надежды тщетны. У нее остались еще немалые запасы. Корабль будет уничтожен прежде, чем магия иссякнет.
Элена упала духом, но продолжала искать способ усмирения стихии. Неожиданно, словно в ответ на свои мольбы, она ощутила рядом чье-то присутствие и быстро глянула через плечо. Никого. Однако она уловила запах, легкий аромат земли с равнин Станди. И услышала поскрипывание кожи. Где-то вдалеке прозвучало ее имя: «Элена». Она узнала голос Эр'рила, который явно был недоволен. Сердце девушки сжалось. Она твердо знала, что в эти страшные мгновения ее посетил вовсе не призрак, а воспоминание. Заговорило сердце, которое Элена перестала контролировать. Она считала себя ведьмой и женщиной, но вдруг поняла, что превратилась в нечто большее. За долгое совместное путешествие Эр'рил стал ее частью. И железо, полученное от него в дар, не умерло вместе с воином равнин. Оно осталось — в ее сердце.
Элена поднялась на ноги. Ей нельзя умирать. Она не допустит, чтобы искорка, оставшаяся от Эр'рила, навсегда погасла из-за ее слабости. А память о нем сохранится только в том случае, если она уцелеет. И Элена стала отчаянно бороться с ревущей магией — железом и силой духа.
Медленно, но верно она подчиняла себе магию, постепенно сводя вместе ладони.
Из ее груди вырвался пронзительный крик. Фонтан энергии превратился в огненное копье. Последнее усилие — Элена свела руки вместе и переплела пальцы, окончательно перекрыв сверкающий поток. Огонь бури погас.
Ноги больше не держали девушку, и она начала оседать на палубу. Один из зу'улов подхватил ее, и она получила возможность оглядеться.
Среди тел скал'тумов, тяжело опираясь на посох, стоял Джоак и с тревогой наблюдал за сестрой. Флинт спешил к ней, он сильно хромал, по его бедру текла кровь. Тол'чак поддерживал его, но и сам сильно пострадал, на его груди остались глубокие раны. Мерик побледнел от усталости и с трудом держался на ногах. Из-за борта послышались крики:
— Помогите нам подняться на корабль!
Джоак перевесился через поручни правого борта.
— Сай-вен и Рагнар'к. С ними раненая женщина. Им надо помочь.
Но Флинт продолжал смотреть на небо, где ярко сияли звезды.
— Все кончено, — сказал он.
— Нет, — прошептал старый зу'ул, поддержавший Элену. Он окинул взглядом темный лес, окружавший озеро со всех сторон. — Это только начало.
Устроившись на вершине дерева, Рокингем бесстрастно наблюдал за бойней на озере. А вот сидевший рядом скал'тум не был столь спокоен. Он не мог скрыть разочарования, шипел, а его когти царапали кору дерева. Зверь дрожал от ярости, но подчинялся приказу: «Оставайся возле голема. Выполняй все, что он скажет».
Рокингем посмотрел на зверя, и тот съежился. Голем был обнажен по пояс, из раны на его груди поднимался черный туман. Темный Властелин находился рядом, а значит, о неповиновении никто даже не помышлял.
Удовлетворенный Рокингем вновь повернулся к озеру и принялся изучать открывшееся перед ним зрелище. Гибель огромной стаи скал'тумов нисколько его не тронула. И уж конечно, он не испытывал к ним никакой жалости. Он бы не возражал, если бы все эти твари были уничтожены. Но все же множество тел и залитое кровью озеро должны были произвести впечатление даже на него. Однако присутствие Темного Властелина притупляло все чувства Рокингема.
Теперь, когда каменные врата в его груди открылись, от человека по имени Рокингем осталась лишь крошечная искорка, терявшаяся в безграничности черного духа, который изливался из эбенового камня. Голем не мог повлиять на происходящее. Приказы приходили из тьмы в его груди, от существа, прятавшегося в вулканических глубинах Блэкхолла.
