Как и настоящий призрак, Корт вскоре растворился. Он исчез вместе с Ковчегом, но я успел заметить, как он махнул мне рукой на прощание. До конца лестницы было далеко, и мы бы обязательно рухнули с огромной высоты, если бы находились в мире с обычными физическими законами. Тут же мы просто зависли в пространстве и все.
Я взял ручку Куколки, прижал ее к себе и прошептал:
— Не бойся.
На пробу я сделал шаг, почувствовал движение, но ничего не изменилось в окружающем пространстве. Если тут ничего нет, то откуда может появиться само понятие направления. Это словно бег на месте.
— Пойдем… туда, — я махнул рукой перед собой и увлек Куколку в пустоту.
Мы двигались, может быть, вечность, может минуту, может вообще не двигались, кто знает. Стоять на месте было не в моих правилах, если где-то поблизости Харан, то он все равно нас найдет. Движение хотя бы могло отвлечь меня от раздумий. Я принялся напевать себе под нос фривольные солдатские песенки, лишь погодя заметив, как это влияет на белизну вокруг. От слов или, точнее, мыслей она портилась, я привнес в этот мир частичку себя. Краски, рожденные моими неумелыми попытками распеться, падали в пустоту и растекались по ней, как кляксы. Это было даже забавно.
Меняя репертуар, я менял и краски. Вскоре пространство вокруг меня стало больше походить на радугу и у меня зарябило в глазах, но как бы я не пытался закрыть их, это не получалось. Точно, тут же не физическое пространство.
Но я сумел уловить правила игры, это место можно изменять. Я был кинетикой, которая подтолкнула нейтральную энергию зародышевого мира. Что ж, воспользуемся своими талантами и добавим толику комфорта.
Как сделать низ, а как сделать верх? Непростая задача, если ты не бог, но я справился с ней. Достаточно было только подумать, как мои ступни касаются твердой поверхности, как вес моего тела давит на них, точнее, как земля притягивает меня. Вот, пожалуйста, я обрел свое место в пространстве.
Впереди появилась полоса, которая разделяла условный верх и условный же низ. Краски все так же безумствовали, но я сумел сделать низ более темным, а верх — светлым. Опять же простым желанием. Разум пытался что-то анализировать, но вскоре бросил эти попытки, в ход пошло чувство самого себя и ощущения окружающего мира.
— Развлекаетесь?
Я повернулся и взглянул на Харана, который подкрался с тылу, как по закону жанра. Но я его не узнал по началу, Харан изменился. Он вырос, стал выше, его плечи сравнялись с моими. Изменилось все — его тело, его лицо, его руки, даже одежда отличалась от той, которую я видел. Харан все так же отдавал предпочтение ярким цветам, но сам фасон его наряда был довольно странным. Это было что-то напоминающее льняную тунику, длиной доходящую до пят. На ногах у него были золоченые сандалии, на руках появились тяжелые браслеты. Лицо Харана удлинилось, глаза превратились в две хитрющие узкие щелки с заостренными краями. Даже цвет глаз изменился — смесь черного с алым. И самое главное отличие — борода. Харан отрастил длинную, почти до живота курчавую бороду, такую черную, что я даже позавидовал.
Этот Харан не походил на того, который встретился мне в Городе, но я не сомневался, что это его настоящее тело. Даже видя все эти метаморфозы, я не удивлялся, мне вообще казалось, что я уже видел его настоящее лицо, вот только не мог вспомнить где. Эти глубокие, узкие глаза, похожие на два пробудившихся вулкана — они кипели яростью, ненавистью, жаждой! Их нельзя было забыть, я точно уже видел их.
Испугался ли я? Не думаю. Пришло время ответов, и я намеревался их получить.
— А что остается, вы у меня отняли все, — ответил я.
— Нельзя получить что-то без жертв, — Харан не пытался оправдаться, он говорил то, что думал на самом деле. — Вы сами желали такой судьбы, я лишь исполнил ваше желание.
— Желание?! И какое же у меня желание? Потерять все, потерять Асани, оказаться в этом… месте! Такое желание, да?!
Я кричал, но выглядело это жалко. Я сам себе не верил.
— Отнюдь, это лишь следствие того, что ваше желание исполнено, — спокойно ответил Харан.
— Хорошо, исполнено. Что дальше?
— Вам осталось сделать последний шаг…
— О, всегда есть этот шаг, который не был сделан! — перебил я. — И в чем же он заключается? Скажите мне, Харан.
— Вы говорите так, словно меня интересует, сделаете ли вы этот шаг или нет, — презрительно сказал Харан.
Всем своим видом он выражал недовольство, словно был уязвлен моими словами.
— Тогда зачем вы все это делаете? — поинтересовался я.
— Я другого не умею, — Харан не казался смущенным. — Не подумайте, я не исполнитель желаний, не механизм, воплощающий мечты. Я только бесплотный дух, буйный призрак, который знает достаточно, чтобы ваши мечты были воплощены. Можно сказать, с помощью вас, я желаю успокоиться.
— Да ну, и каким же образом?
— Вы знаете, что я создал в вашем мире законы, по которым живут механисты, но это был лишь первый шаг. Даже у духа, вроде меня, могут быть мечты. Я мечтал исправить свои ошибки.
— Неужели! — я всплеснул руками.
— Ваш сарказм выглядит неуместно, вы просили ответов, вы их получаете. Имейте терпение выслушать вашего собеседника.
— Если ты говоришь правду, то живешь уже несколько сот лет, а то и больше, — заметил я, — что для тебя какие-то минуты. Так… мгновения!
— Отнюдь, я не мертв, точнее мертв, но не так. Я остался на той грани своего восприятия, в которой существовал. Время для меня движется точно так же, как и раньше. Это сводящая с ума дорога без конца и начала. Я могу идти бесконечно и оставаться на месте, как и вы в этой белой пустыне.
— Она уже не белая.
— Аналогию вы поняли, — отмахнулся Харан. — В отличие от вас, я не способен так влиять на реальность.
— Но вы доказали, что способны на многое!
— Вы об атаке?
— Именно! Каким же образом бесплотный дух сумел поднять на уши весь Город и натравить на нас?!
— Вы забываете, что это я создал законы механистов, я — основа их законов. В определенной степени я могу ими управлять, но этого было недостаточно, чтобы вырваться на свободу. Переродиться, умереть, понимайте, как хотите.
— И вам понадобился кто-то способный изменить вас? — понял я.
— Именно, мое искусство остановилось, мой дух остался запечатан в нем. Без развития искусства я не мог развиваться сам. Мне понадобилось нечто, что способно изменить целый мир. Любой мир, в котором окажется. Мне понадобился Бог.
Я удивленно взглянул на Харана.
— И им стали вы! — закончил он.
— Довольно… спорное заявление, — скривился я.
