— А этот?
Мона приняла образ и пожала плечами.
— Он всё равно ничего не умеет. Драться разве что, но у нас и без него хватает специалистов. Да и рабу — оружие…
— Войко носит ошейник, а дерётся наравне со всеми, — напомнила Мона.
— Она — особый случай, — Гарий передёрнул плечами. Девочка удивлённо посмотрела на него. Кажется, брат учителя что-то знает о прошлом невольницы учителя. Спросить… потом.
Гарий наконец разглядел Длинного, тот уже устроился на фургоне, держа перед собой палку и отщипывая от неё кусочки коры.
— Сначала его Майнус поспрашивает, — в голосе Моны появилась нотка сочувствия. — И всё зависит от того, что останется от него после этого… спрашивания.
Дети поёжились.
— Этот упрямый, — сказал Гарий.
— Значит, останется мало, — сделала вывод Мона. Длинный казался всецело занят своим посохом, поднял руку к глазам, поморгал. — Ага, так я тебе и поверила, — пробормотала девочка. Длинный как будто услышал — оставив прикидываться, глянул прямо.
Дети отвернулись.
Фургоны наконец-то были выстроены в походный порядок, а к Гарию обратился Норик с просьбой заглянуть в Мечту. Мальчишка залез на крышу первого попавшегося фургона, Мона устроилась рядом. Гарий принялся было возражать.
— Тогда мы тебя привяжем, — пригрозила Мона. — Иначе свалишься.
Фургоны двинулись, и Гарий и впрямь едва не свалился.
— Или ступай вниз, ложись прямо на пол.
— Угу? — и Гарий и впрямь собрался было слезать. Мона смотрела удивлённо, почти обиженно.
— Доверяю, — сказал Гарий. Мона вскинула рыжие брови.
— Ты ведь это хотела спросить? — он едва не рассмеялся. — Нет, я не читаю мысли. Просто у тебя лицо выразительное.
Что Мона немедленно продемонстрировала, скорчив такую физиономию, что во рту Гария стало кисло.
— Я тебе доверяю и вполне могу позволить… м-м-м, посторожить моё тело, пока я брожу без него, — выбрал он формулировку. — Просто на этой крыше кого-то убили. Я отсюда не смогу.
Мона поводила рукой и невольно вздрогнула. Как раньше не заметила!..
Они перебрались на крышу соседнего фургона, Гарий лёг, Мона устроилась рядом. Её присутствие отвлекало. И тряска мешала как следует отстраниться от самого себя. Гарий выполнил короткое дыхательное упражнение, настраивающее мысли на нужный лад, погрузился в себя…
И вышел.
Самый сложный момент — когда ты уже стоишь на пороге самого себя, а в открытую дверь дует ветер, принося с собой информацию. Знания, возникающие сами по себе — о людях, живущих в этом фургоне, о строителях этого фургона, о мастерах, заготовивших дерево… Гарий сделал над собой усилие и выбрался из потока, не проследив, как росли деревья, из которых были сделаны доски фургона. Оставив тело, он велел ему вести себя смирно в своё отсутствие, немного полюбовался на сидящую рядом Мону, которая отсюда виделась странно и прекрасно. Тут было одновременно и физическое тело во всей волшебной гармонии его процессов, и разум с несколькими уровнями мышления, и недалёкое прошлое Моны, и веер путей её возможного будущего.
Не выдержав, он легко прикоснулся к ней. Девочка подняла голову, что-то почувствовав, рассмеялась. Гарий покрутился вокруг неё, бросил мысленное приветствие всему каравану сразу и полетел вдоль дороги, то и дело выпутываясь из посторонних потоков. Ему вовсе не хотелось утруждать себя знаниями о людях, которые рубили эту просеку и ездили здесь на телегах и верхом и просто ходили пешком…
Прошло какое-то время, и мальчишка понял, что добрался. Вот и Мечта. Гарий узнал приметный стоунхендж, на самом большом камне которого выбито три даты — образования первой Мечты, её гибели в созданном Алеком пожаре и строительства второй Мечты.
Удерживаясь за стоунхендж, как за якорь, Гарий медленно кружил вокруг него в потоках Живы. Нужно найти кого-нибудь спящего или медитирующего… Люди гляделись разноцветными вспышками, время дёргалось рывками. Опыта Гария не хватало, чтобы разобраться во всём этом.
Вот, должно быть, поляна. Всполохи веселья и азартной ярости — войи и ученики ведут потешные схватки. Гарий узнавал не всех, люди большей частью присутствовали в физическом мире. Ага, это Верея, её сила и знание. Вот Макшем, его физическое увечье явственно видно. Вот свой брат-целитель, уж слишком приметная аура… и почему-то двойная. Да это же Кати. А тут Войко, лишь у неё могут быть такие кошмарные шрамы на душе. А Мона-то, похоже, ничего не знает о невольнице брата…
Мысль о девочке едва не уволокла его обратно к ней и его телу.
А вот кто-то аж зубами скрипит — знать, прилетело мечом, несмотря на защитный доспех. Не выдержав чужой боли, Гарий коснулся мимоходом. Он не знал, можно ли вообще из Живы убрать чужую боль, но всё получилось. Человек поднял голову, издал удивлённый возглас — но мальчишка уже летел дальше.
В Мечте никто не спал. Гарий покрутился над посёлком, шарахнулся от мутного пятна зомби. Остановился у детского сада, похожего на Поляну — то же веселье, только чистое, безо всякой злости. Почувствовав его, дети подняли гам. Жалко, те из них, кто его видит, ещё неспособны внятно рассказать взрослым, а те, кто уже говорит, живут в основном в физическом мире и Живу ощущают немногим лучше своих родителей. Около детского сада Гарий обнаружил Самиллу, Дарину. Сестра завертела головой. Попыталась "нырнуть" в Живу, потом что-то виновато произнесла, указывая на детей. Ага, извиняется, что не может оставить.
— И ты извини, что взбаламутил их, — Гарий сделал ещё круг над Мечтой. Неужели придётся убираться несолоно хлебавши? У него умения не хватит, чтобы пообщаться с бодрствующим человеком.
Он пожелал вернуться на Поляну и сначала решил, что промахнулся. Огней боя больше не было, только тлело остаточное возбуждение прошедших схваток.
Гарий понял, что в прошлый "пролёт" его всё-таки заметили, и теперь там и тут люди погружались в медитацию, приглашая на контакт. У многих не получалось — трудно от интенсивных физических действий сразу перейти к спокойствию и пустоте. Гарий покрутился вокруг сумевших, выбирая наиболее подходящего собеседника.
Им оказалась Самилла.
— Привет, — сказала девушка вслух. — Да не вертись ты, сейчас всё дам…
Тщательно формулируя мысли, она рассказала ему о том, что происходило в последнее время в Мечте. Гарий не остался в долгу, хотя его "рассказ" был сумбурен и невнятен. Но Сэм была снисходительна.
— Молодец, — произнесла названная сестра названного брата. — Давай, отправляйся-ка назад, и передавай там всем привет.
— И вам всем привет, — Гарий махнул рукой остальным, почувствовал отклик людей. Повернулся спиной к посёлку и отправился прямо на приметный рыжий огонёк.
