– Пойдем налево, – предложил я, смутно прикидывая, что ближайший выход в этом направлении лежит где-то в середине бывшей вотчины Пятнистого Кота.
Нашел я его уже без Кирии и теперь горячо надеялся, что мы не попадем в какой-нибудь замурованный намертво подвал.
Во внешнем круге лабиринта оказалось до непривычности тихо. Ловушек здесь не было ни одной, но теперь помимо светильников наше приближение пробуждало к жизни множество тонких ветвистых плетенок, соединяющихся длинными отростками в единую мерцающую сеть.
– Сигналки, – объяснила химера. – На внешних рубежах всегда шатается толпа всякого народа, помимо посвященных. Слуги, гости, ученики. Ставить здесь серьезную защиту – угробить их разом при первой же тревоге.
Так без всяких препятствий мы добрались до выхода – едва заметной паутинки поперек бокового хода. Света впереди не предвиделось, я сплел фонарь из нескольких тонких колец, ощущающихся в магическом поле слабее одного толстого, и мы ступили в низкий темный коридор с искрошившейся кирпичной кладкой по стенам. Он был суше и просторнее, чем известный мне выход к логову Угря, и сохранился лучше последнего. Спустя два десятка шагов пол начал с заметным уклоном уходить наверх, одновременно с тем заворачивая вправо.
Скоро мы уже стояли перед оплетенной магией плитой. Проследив за контрольными плетенками, я быстро отыскал нужный рычаг. Каменная махина сдвинулась с места, бесшумно отъезжая вбок. Резкий запах вина ударил в ноздри, и в темноту коридора, едва разгоняемую слабым магическим фонарем, вползло пятно оранжевого дрожащего света.
Тусклый рыжий огонек заметался по сторонам, растревоженный сквозняком, потянувшим из подземелья. Пробуждающийся дар захолодил кожу – я был готов дать отпор любому противнику, поджидающему за дверью, но уже мгновение спустя вздохнул с облегчением. На меня в упор уставились перепуганные черные глаза с невозможной длины и густоты ресницами. «Враг» оказался всего лишь девчонкой, аппетитной темноволосой пышкой в цветастом платье и переднике. Даже в сомнительном свете двух фонарей, магического и обычного масляного, было заметно, как бледнело на глазах хорошенькое личико. Но явление всклокоченного парня в драной мантии, внезапно возникшего посреди подвала, было меньшим из потрясений, которое девчонке предстояло испытать.
Магистр Илиро сделала шаг вперед, мягко вытекая из-за моей спины в освещенный круг. Подозреваю, чешуйчатая просто наслаждалась каждым моментом этого действия.
Визг, уже готовый вырваться из горла девушки, перешел в какое-то невнятное шипение.
– Ящщщ… Ящщщ… – только и выдохнула бедолага, становясь лицом точь-в-точь под цвет передника.
Руки, до сих пор трясшиеся крупной дрожью, бессильно разжались. Из правой вывалился кувшин, из левой – фонарь.
– Ящик? Яшма? – участливо подсказала химера, ногой сбивая пламя, занимающееся по краю большой винно-масляной лужи.
По правде, я до сих пор полагал, что в обморок горазды хлопаться лишь избалованные неженки с левого берега, но оказалось, девчонки из Стрелки способны на это ничуть не хуже. Дивные черные глаза беспомощно закатились – я едва успел подставить руки, чтобы не дать обмякшему телу приземлиться в осколки кувшина.
Осторожно уложив девчонку в угол между винных бочек, я скинул с плеча сверток трофейной одежды и принялся разматывать веревочный пояс.
– О, да ты у нас шустрый парень, главарь! – не преминула съязвить химера.
– Заткнись и надевай, – оборвал я ее, протягивая мантию. – И капюшон накинуть не забудь.
Илиро приняла вещь с таким видом, словно это была по меньшей мере живая змея.
– У тебя просто талант, – поморщилась она, – втягивать других в незаконные дела. Сначала тот парнишка тактильщик. Потом девчонка Астеш. Теперь вот пытаешься обрядить меня в ринскую мантию…
– Еще скажи, что это твой самый серьезный проступок, – фыркнул я.
Химера не ответила – она занималась тем, что пыталась расправить ткань по жестким чешуям на плечах и спине. Получалось это плохо, одежда цеплялась за края, а на плечах, внатяжку, и вовсе выглядела так, словно кто-то тщательно оборачивал в тряпку большую разлапистую шишку. Но, Небесная Мать свидетель, лучше так, чем тащиться наверх в компании совершенно голой нелюди.
– Похоже на подвал какого-то кабака, – поделился я соображениями, натягивая шелковые штаны покойного мастера.
За помещением с бочками последовало еще одно, забитое всевозможной снедью. Что за пакость эта магическая перестройка! Ни висящие по балкам связки колбас, ни аромат соседствующих с ними копченых окороков, ни округлые бока сыров не затронули внутри ни малейшей живой струнки. Я оставался равнодушен ко всему этому великолепию. Гадство, так и вовсе на питание магической энергией можно перейти и не заметить!
У самой лестницы я погасил фонарь – ящеролюды его разберут, что за кабак и в каком состоянии подпития находятся сейчас его посетители. Судя по аккуратному и свежему виду служанки, помять ее еще никто не успел, а значит, все только начинается. Странно. Тихо. Несколько человек вели беседу – до меня доносились лишь приглушенные отзвуки голосов, – и все. Ни пьяного гомона, ни залихватской музыки, любимой местными гуляками, ни громкой ругани – верного предвестника близкой драки. То ли я ошибся, и это вовсе не кабак, то ли… Падучие звезды, не затаиться никак и не рассмотреть! Только подниматься и выходить – что я и сделал.
Лестница вывела прямиком в заднюю часть большого зала (большого по меркам кабака, разумеется). По левую руку начиналась стойка, позади был коридор, судя по запаху, он вел на кухню, справа находилась глухая стена, а спереди…
Спереди прямо в лицо недвусмысленно уставились четыре арбалета с добротными стальными дугами.
Трехвостые кометы!
Я обреченно скосил глаза направо, чтобы окончательно удостовериться в масштабах собственного невезения. Так и есть. То, что мелькнуло смутным силуэтом при беглом осмотре, оказалось примостившейся в углу стойки деревянной фигурой. Похоже, звезды решили спросить с меня за удачно пройденный лабиринт! Лупоглазый бугристый уродец, тщательно выкрашенный желтой краской, не напоминал ни одно известное животное, но я знал: неведомый умелец, вырезавший это создание, имел в виду жабу, мифическое существо-талисман родом из-за столь же мифических Дальних Врат. А кабак, без сомнений, был «Золотой жабой». Нейтральным местом на границе нескольких вотчин, где крупные главари предпочитали решать свои дела. И, похоже, я умудрился вклиниться третьим лишним на одну из таких встреч.
