Медленно, не делая резких движений, он все же садится.
— На, попей воды.
Лидрал подносит к его губам кружку. Вода, пусть и тепловатая, помогает: головная боль становится не такой резкой.
— Попробуй встать! Обопрись на меня и попробуй! — настойчиво повторяет Лидрал.
Кузнец поднимается. Колени дрожат, но ноги его держат.
— Теперь пошли.
Она поддерживает его, и они ковыляют по склону подальше от звуков боя.
— У тебя на плече кровь, — замечает она.
— Щепка попала. Это ерунда.
— Точно?
— Сущая ерунда. Куда больше меня беспокоит зрение. Машина-то так и не отлажена.
— Машина? В такой момент ты можешь думать о машине?
— А о чем мне думать? О том разрушении, которое я учинил?
Уловив чувствами Меривен и свой посох, Доррин, спотыкаясь, бредет по мокрой земле к лошади. Позади стучат копыта. Доррин пытается потянуться чувствами ко всадникам, но белые иглы вновь вонзаются в череп, и ему остается лишь надеяться, что это скачут спидларцы.
— Вон тот кузнец-целитель и торговка, — доносится чей-то голос.
— Тебя Лидрал зовут? — спрашивает кто-то другой.
— Да, — отвечает женщина. — О... тьма! — в ее голосе Доррину слышится испуг.
— Ты возьмешь с собой нашего командира? — спрашивает тот же незнакомец.
— Конечно. Кладите ее в повозку.
— Кадара? — хрипло допытывается Доррин.
— Она ранена. Без сознания, — отзывается Лидрал.
— Нам пора возвращаться, — говорит один из солдат. — Белые наступают, и военачальнику нужен каждый боец.
— Я о ней позабочусь, — заверяет Лидрал.
Протянув руку, Доррин касается лежащей без чувств Кадары. Усилием воли он отгоняет собственную боль и выискивает ее повреждения. У нее сломана ключица, рассечено предплечье, а за ухом глубокая колотая рана.
— Доррин, — тревожится Лидрал, — ты не можешь...
— Многого не могу, но кое на что еще способен, — ворчит он. — Кровотечение уже остановилось. Нужно отсюда выбираться.
Он поворачивается к привязанной кобыле.
— Меривен...
Лошадь ржет.
Нетвердо ступая по неровной скользкой земле, Доррин приближается к лошади, гладит ее по шее и берется за поводья.
— Поеду верхом.
— Как? Ты же не видишь дороги.
— Я чувствую тебя. Буду следовать за тобой, вот и все.
Пальцы его обхватывают посох, и на миг перед ним предстает вытоптанный, грязный луг. Головная боль утихает, остается лишь жжение в плече. Правда, длится это недолго, боль и слепота тотчас возвращаются. Однако у него появляется надежда. Возможно, сосредоточение на гармонии позволит ему восстановить зрение.
— Ну ты и упрямец, — бормочет Лидрал, поднимая откидной борт повозки и взбираясь на сиденье.
— Тебе бы этому радоваться. Как Кадара?
— Белая как мел, но дышит.
Доррин направляет Меривен следом за повозкой, катящейся по разбитой, в рытвинах и колдобинах дороге.
Повозка подпрыгивает на ухабе, и Кадара стонет. Доррин закусывает губу.
— Кто там? — слышится голос, принадлежащий, видимо, постовому.
— Это Черный кузнец... он ранен, — говорит кто-то другой.
— Но ведь не велено никого пропускать.
— Ты что, решил попробовать задержать этого малого?
Ответа не следует. Повозка, еще несколько раз качнувшись, выезжает на дорогу. Доррин пытается сориентироваться, но приступ боли заставляет его бросить эту затею, и он следует за повозкой, полностью положившись на Лидрал и Меривен.
— Вот они, кертанские ублюдки, — бормочет Киррас.
— Твоя задача — удержать две первые линии, — напоминает Брид.
На глазах у военачальника, наблюдающего через бойницу земляного вала, кертанские знамена падают на землю, а новобранцы — те, которые уцелели после спидларской контратаки, — разбегаются. Белые выпускают огненные стрелы, но спидларцы успевают укрыться под защитой земляных укреплений, почти не понеся потерь. Брид удовлетворенно кивает — пока все идет неплохо. Потом он бросает взгляд на другого отрядного командира — Риднера.
— Я готов.
Позади обоих командиров отряда стоят оруженосцы со щитами из черного железа. Брид снова смотрит в бойницу. Жаль, что дьявольских устройств Доррина не хватает.
Солнечное утро снова оглашается трубным зовом.
— Они явно не хотят давать нам передышку, — замечает Киррас.
— Да, даже после этого, — с кривой усмешкой отзывается Брид, указывая на обгорелый, развороченный склон.
Не успевает смолкнуть сигнал, как золотистые знамена начинают продвигаться вверх, к Спидларским укреплениям. Несмотря на град стрел, кифриенские новобранцы захватывают нижнюю из трех линий.
— Перебросьте туда новобранцев Биллы, — решает Брид.
— Но мы оголим правый фланг.
— На флангах они не атакуют... пока.
Киррас кивает оруженосцу и вместе с ним покидает укрытие. Вскоре офицер возвращается.
— Подкрепление на подходе, — докладывает он.
Брид видит, как войско под золотистыми знаменами приближается ко второй линии обороны, но застревает перед ней, когда обстрел, неожиданно для нападающих, становится вдвое интенсивнее.
— Готовься, — говорит Брид Кирросу. — Сейчас они наверняка бросят конницу направо и попытаются прорваться там. Выжди до последней возможности и бросайся вперед. Завяжи рукопашную, тогда им будет трудно использовать огненные шары.
— Будет исполнено, командир.
— Скоро я последую за тобой, — тихо произносит Брид, когда Киррос уходит.
Риднер хмурится, жуя губу.
Брид снова смотрит в щель. Как он и предсказывал, галлосская конница идет в атаку на правом фланге, где склон не столь обрывист и крут, как в центре или слева. Горстка всадников падает под стрелами, но Белые чародеи забрасывают укрытия лучников огненными шарами, и обстрел прекращается. Уцелевшие лучники не решаются высунуться из траншеи, чтобы прицелиться.
— Надо подпустить их поближе, — говорит Брид второму командиру.
Галлосская конница обходит справа линию земляных укреплений и обрушивается на пехоту, кажущуюся беззащитной, но в этот миг два спидларских конных отряда стремительно атакуют врага с тыла.
Выскочив из укрытия, Брид с длинным мечом в руке бежит вниз по склону и командует затаившимся воинам:
— К бою! Ударьте по золотым знаменам! К бою!
Лучники поднимаются из окопов и осыпают кифриенцев градом стрел. Брид, пригибая голову и перескакивая через мертвые тела, мчится к правой верхней линии обороны.
Вдогонку ему летят огненные шары, но он успевает спрыгнуть в траншею.
— Быстро к центру! — приказывает он находящимся там воинам.
