– Сира, – Дэй прошагал вперед, по периметру и склонил гривастую голову, на которой серебром светились отросшие волосы, и аккуратно придержав за тоненькое запястье ручку, приложился губами к нежной коже – чуть ниже браслета наложницы и красной витой нити.
– Господин, – искренняя улыбка Ирис осветила лицо.
– Таби, – Дэй обернулся к племяннице и легко кивнул. – Дети в порядке?
– Дядя, – гостья согласно опустила ресницы – “с детьми все хорошо”.
– Сира… – Ирри, проигнорировав брата, так же легко, почти невесомо, удерживая тяжелый поднос одной рукой, склонилась в поклоне перед гостьей. – Чаю? Вы… устали с дороги, сира Таби.
Приветствия в ответ не последовало, только едва заметный сухой намек на кивок.
– Обидно, чувствовать себя настолько бесполезной? – Таби склонила голову в сторону ритуального круга, где посередине спал господин. – Что вам не повезло, и тех крох, что остались от братьев не хватит даже чтобы помочь?
– Таби!
– Кай! – Ирис одним словом остановила младшего брата, уже сделавшего шаг вперед, и изящно склонила голову, признавая правоту гостьи. – Зато моих сил и власти в доме достаточно, чтобы послать вестник той, у кого этих сил хватит… той, которая тоже готова на всё ради господина…
– Готова на все? – Вскинулась Таби. – Да что ты себе позволяешь…
– Именно поэтому Вы проделали долгий путь так быстро, сира, чтобы показать, насколько…вам все равно… И даже ради этого оставили детей и мужа.
Таби зашипела низко, как пустынная змея.
– Место в круге ваше по праву силу. Вы можете помочь господину, я – нет. Вы – сильнее, – признала Ирис. – А значит сейчас – полезнее.
– Место в постели тоже уступите? Рядом с ним? Если это будет полезнее? – Ядовито процедила Таби.
– Та-би-эр! – Рявкнул Дэй.
Ириса развернулась стремительно, смерила взглядом менталистку.
– Без колебаний. Если так прикажет господин и на то будет его воля. Хотя… за последние десять зим, господин подобного желания не изъявлял…
Таби схватила с подноса пиалу с чаем и стремительно выплеснула в лицо.
– Сестра! – встревожено ахнул Кей. – Какая же вы змея, сира…
– Выйди за дверь и верни контроль, – взмахнул в сторону выхода Дэй.
– Все хорошо, – успокоила Ирис всех сразу, совершенно спокойно промокнув лицо рукавом, и аккуратно стряхнула капли. – Ожидая сиру… я заранее остудила чай.
– Госпожу! – прошипела Таби. – Для тебя я госпожа, низкородная!
– Сира! Что вы себе позволяете, – Кай встал рядом с сестрой.
– Замолчи, Таби! – приказал Дэй.
– Не лезь, дядя!
– Госпожа у этого дома только одна, – парировала Ирис легко. – И это не вы. – Леди Да-архан сейчас отдыхает в родном пределе. Вопрос статуса же, – она двинула рукой, перехватывая поднос так, чтобы браслет наложницы сверкнул на свету, – определен давно и изменениям не подлежит, если на то не будет воли господина…
Таби зашипела снова, отстегнула застежки и черное кади мягко стекло вниз вдоль, открывая скуластое смуглое лицо и упрямо поджатые губы.
– Таби! Или ты берешь себя в руки, или ты проделала путь зря, – резко хлестнул словами Дэй.
– Дядя…
– За дверь. Ученица, – Дэй сделал ударение на последнем слове и Таби неохотно, с усилием непримиримо склонила голову.
– Пять мгновений, Кай, принеси эликсиры, – скомандовал Дэй.
– Я захватила зелья, – Ирис сняла небольшую сумочку с плеча. – И нужно разбудить господина, чтобы дать «пигмент». На этой декаде из-за… болезни, он пропустил прием. Его кожа уже светлеет, скоро станет совсем белой. Если дать сейчас – у утру все пройдет. Конфликта зелий не будет, – предупредила она возражения Дэя. – Господин уже проверял это.
И осторожно передала маленькую пиалу с темным содержимым Каю.
– Кей, иди ко мне, я посмотрю нос. Кай – поднос здесь, сначала перекуси.
Таби подчеркнуто развернулась спиной к Ирис, обращаясь только к Наставнику Дэю.
– Когда вы начали?
– На первой звезде.
– Сколько зим он смог вспомнить за это время? Пять?
Дэй молчал.
– Три, одну? Он вспомнил, хоть одну зиму?!
Кей отрицательно покачал головой, прислушиваясь к разговору – рука Ирис застыла, а потом она продолжила вытирать лицо брату.
– Нима и Великий! Вы начали на первой звезде, и он не вспомнил ещё даже зимы? Это слишком медленно! Так понадобиться декада или две! О чем ты думаешь, дядя? – вспыхнула Таби. – Даже твоей силы хватило бы….
– Там не только его воспоминания, – Дэй взлохматил гриву. – Я не знаю чьи ещё он сожрал и когда… или его накачали… но он вспоминает не только свои… И он закрыт – блок такой, что мне не взять, даже если опасность взлома перевешивала бы опасность разрушения… Нужна звезда, и не каждая подойдет…
– Звезда не звезда, он должен вспоминать быстрее! Если он не вспомнит, мы все – вообще все, окажемся где? Говорила я десять зим назад, что проще просто отрубить ему голову, а не вытаскивать! Говорила?!
– Таби!
– Сира!!!
– Сира так не считает на самом деле, – пробормотала Ирис тихо. – Кей, не крути головой!
– Утром делегация, – напомнил Кай. – Господин должен встретить их в большой гостиной в здравом уме и полной памяти.
– Да он должен вспоминать зиму за тридцать мгновений! Вы понимаете это или нет?! Вы используете последовательный метод восстановления памяти? Значит нужно использовать фрагментарный!!! – Вспыхнула Таби, осторожно переступая линии – чтобы не повредить рисунок круга. Дошла до центра и коснулась лба Косты. – Горит.
– Он на пределе. Была бы у нас звезда…
– У нас есть звезда, – тихо ответила Ирис. – Сейчас. Я… могу просто держать… я смогу… Просто держать точку, не якорь…
– Нет, – отрезал Кай.
– О-о-о… – протянула Таби. – Вассал больше ценит жизнь сестры, чем господина.
– Вассал ценит приказы, которые исполняет дословно, – парировал Кай холодно.
– Какая же змея, – прошептал Кей, убрав руки Ирис от своего лица.
– Господин брал с нас клятву – никогда ни при каких обстоятельствах не использовать больше Ирис в круге, потому что это может причинить ей вред….
Кей согласно кивнул.
– … это не тот случай…
– …даже в случае, если от этого будет зависеть его жизнь.
Лицо Ирис чуть порозовело.
– Так что звезды у нас нет, – отрезал Кай решительно.
– Хорошо, – Дэй сдвинул брови, думая. – Значит не в круге, а за пределами – это клятва позволит?
Кей закивал раньше, чем Кай ответил.
– Дай мне, – Таби властно протянула руку Каю, требуя пиалу с пигментирующим эликсиром. – Я дам ему сама.
Кай оглянулся на сестру – Ирри едва заметно кивнула.
* * *
Коста просыпался.
Его нежно, едва касаясь пальцами, гладили по подбородку. Мягко, как будто крылья бабочки касались щек. Легко-легко. Невесомо и как будто украдкой.
Пахло травами, зельями, силой и… южными благовониями. Едва уловимо. Такой совершенно знакомый до последней ноты и при этом совершенно незнакомый запах.
Его тихо звали по имени:
– Коста, Коста… ты слышишь меня… Коста, Коста…
Знакомые, но совершенно чужие глаза, которые он точно когда-то видел – напротив.
Красивая. Промелькнула мысль. Некрасивая внешне – не соответствует канонам, но какая же красивая внутренне – он бы нарисовал. Странно одетая – в южное по черному, с отстегнутым кади, свободно свисающим на плечо.
В чужих глазах, как в калейдоскопе, от которого нельзя оторваться, сменялись водоворотом эмоции – явное облегчение, радость, счастье, опустошение, усталость, горечь, гнев… который наконец сменился яростью…
Коста неосознанно качнулся назад, ожидая, что его сейчас просто хлестнут по щеке, отвесив пощечину.
– Открой рот, – скомандовали ему властно, и Коста от неожиданности сразу повиновался.
– Аххх, – он почти подавился, когда решительная, и очень, очень разъяренная женщина, с совершенно спокойным лицом, больно зажала пальцами губы и заставила запрокинуть голову – горячее, горькое, вязкое, потекло по горлу. Он попытался выплюнуть и откашляться.
