- Чтобы ты не смог сам у себя отобрать время, - спокойно, без всяких эмоций сообщил мастер.
- Время? Оно мне не нужно.
- Ты ошибаешься, мальчик. Время нужно всем.
"До тех пор, пока оно не превращается в одиночество", - говорил взгляд ар-принца.
- Это вы ошибаетесь.
- Нет, - старый вампир остался непреклонен. - Тебе нужно время.
- Зачем?
- Чтобы понять.
На этом разговор можно было считать завершенным. Арлес на собственном горьком опыте знал, что больше Велемир от мастера не добьется ничего.
- Это ведь не для гитары? - Дана взялась за очередной лист, исписанный нотами вдоль и поперек.
- Для скрипки, - Лэо откинулся назад, упираясь затылком в стену под окном. - Поэтому мне нужна ты.
- Я не взяла с собой инструмент, - девушка с сожалением покачала головой. - Может, послать кого-нибудь?
- У меня есть ключ от королевских хранилищ. Там можно найти, что угодно. Но дело не только в скрипках.
Менестрелька оторвала взгляд от бумаги и приготовилась слушать.
- То, что сейчас живет в моей голове, не просто баллада. Это большой концерт для множества инструментов. Много лоскутов, связанных в один узор.
- Ты не сможешь играть это в одиночку.
- Я и не хочу это играть. Я хочу это услышать. Как можно быстрее. Но это, - менестрель кивнул на разбросанные по полу листы, - отнимает все мое время. И все силы.
- Ты хочешь, чтобы я занялась постановкой? - сообразила Дана.
- Именно.
Девушка прикрыла глаза, взъерошивая волосы. Песня скрипок, полная тоски и одиночества, звучащая как будто сквозь зимнюю вьюгу, уже овладела ее сердцем. Но что получится из всего этого? А с другой стороны, если именно сейчас пришло время появиться на свет такому грандиозному произведению, то почему она, Дана, должна оставаться в стороне?
- Хорошо, Лэо, я согласна. Можешь рассчитывать на любую помощь. А вот это, - она подобрала рассыпавшиеся листы и быстро пронумеровала их по порядку. - Я могу сыграть уже сейчас. Только инструмент найти.
- Найдем, - как-то безрадостно, хоть и с определенной долей энтузиазма кивнул менестрель. - А ничего, что я срываю тебе работу?
- Лэо, ты совсем свихнулся в порыве творчества? Какая к демонам работа?!
"Мне бы еще одеяло найти где-нибудь, - подумала она. - Холодно".
Примерно к концу лестницы список проделанного за день разросся до сногсшибательных размеров. Марианн остановился и, оглянувшись по сторонам, прижался лбом к прохладной мраморной скульптуре. Напиться бы - и к демонам. Все равно самое ответственное - отчет перед Его Величеством - уже позади.
Перед внутренним взглядом Мара снова появилось лицо Дэмианора. Строгое, бледное, до боли похожее на лицо ар-принца. Но в отличие от сына король хотя бы говорил: задавал вопросы, отдавал распоряжения, уточнял подробности. И оказался единственным, кто участливо поинтересовался: "А сам-то вы как? Может, отпуск возьмете?" Дерлесский, естественно, отказался. Если он еще и отпуск возьмет, то точно свихнется, а во дворце прибавится трупов: Мар не был уверен, что Его ар-Высочество оставит в живых того, кто сунется к нему за разрешением на похороны.
Граф не выдержал и заехал по статуе кулаком. Кому вообще сдалось это проклятое разрешение?! Ладно, придумали обряд этих похорон без тела - это еще Мар мог понять. В конце концов, такое фиктивное упокоение не раз и не два спасало от множества проблем включая нашествия поднятых мертвецов, но разрешение-то зачем?! Велен и так молчит с того самого "Мы возвращаемся", одним демонам известно, что у него на уме, а после упоминания о похоронах...
Все это так сильно смахивало на истерику, что Марианну стало тошно. Он несколько раз медленно и глубоко вздохнул, потом оторвал лоб от камня, поправил камзол и провел рукой по волосам. В конце концов до крайнего срока еще дюжина дней. И множество вариантов на случай, если ар-принц все-таки откажется. Главное - не отдавать это право Аргенту. Почему это было так важно, Мар не знал. Но идти против собственных ощущений не собирался. Да и Дэмианор обещал поддержку, когда граф поделился своими сомнениями.
Хороший все-таки у Северного Престола король. Такого монарха Мар не променял бы ни на какого другого, разве что только на Велемира. Да и то потом, когда Дэмианор отойдет от дел.
За спиной послышали шаги. Дерлесский поспешно, но не теряя достоинства, обернулся и сжал зубы. Принесло же! Ну почему именно сейчас, когда Мар меньше всего готов к встрече, почему не дюжиной минут позже?!
- Велен, послушай, я только что от Его Величества, он очень хочет с тобой поговорить.
"Ну сейчас же! Будет он с кем-то разговаривать!"
Ар-принц даже не повернул головы, проходя мимо. Мар вздохнул, но не удивился. Разговор о похоронах очевидно придется отложить на потом, а сейчас нужно убедиться, что Его ар-Высочество не повесится с горя на первой же люстре. По крайней мере, на попадавшиеся по пути в Лимар деревья Велемир смотрел таким тоскливым взглядом, что определенные опасения имели место.
Истерзанный организм снова робко напомнил о своем желании напиться. Желательно, прямо сейчас. Желательно, в сопли. Натренированный годами политической жизни ум тут же предложил совместить приятное с полезным и привлечь к пьянке ар-принца. А уставший от всего происходящего Мар не стал возражать. Тем более что ноги все это время послушно несли его к кабинету Велена.
Посередине приемной даже мысль о разорении королевских подвалов на предмет ящика лучшего островного ихса - местного самогона убойной крепости - не казалась кощунственной. Ведь все не просто так, а во имя спасения дражайшего из рассудков и врачевания не менее дражайших души и сердца.
Пока граф отдавал распоряжения ничего не понимающему секретарю, Велемир открыл дверь, пропустил вперед Малявку и уселся в кресло, устроив подбородок на соединенных кончиках пальцев. И замер...
"Хаос и демоны! Картина!" - Мар не поскупился на ругательства. Ну почему он забыл об этом, почему?!
Следующая мысль была уже более конструктивной: "Люстру отвинтить, колюще-режущие предметы спрятать, окно закрыть решеткой... А самого приковать. К столу. Нет, лучше к полу. Или... Хаос и демоны, ведь не поможет же! Значит, будем поить". Но в глубине души графу пришлось признать, что споить пирата со стажем ему вряд ли удастся.
Утро пришло вместе с неизменным холодом и головной болью. Глаза, присыпанные песком всех таханских степей, категорически отказались открываться, в желудке происходило что-то вроде гражданской войны, а голова давно уже раскололась на несколько самостоятельных частей.
Не то, чтобы это состояние было для Марианна Дерлесского в новинку, но привычным его уж точно назвать было нельзя.
