"Поздравляю! Не зря столько лет таскался по оборотницам!"
Проклятье! И зачем? Зачем, спрашивается, я так упрямо производил на нее впечатление заправского ловеласа?!! Конечно, обязанности Хранителя заставили меня немало поколесить по свету, подарив моей жизни разнообразие, которое и не снилось большинству медведей (оно им и не требовалось!). И знакомствами я оброс… где — то даже друзьями…
К примеру, близняшки — волчицы… Шутницы и отличные напарницы, приходилось мне с ними участвовать в одной переделке… И я обязательно расскажу об этом Зое, когда… уговорю ее меня выслушать!
— Макс? — Звонок телефона вызвал приступ острого раздражения — я не сомневался что моему собеседнику уже известно про мой вчерашний срыв.
— Томаш, приветствую! Что — то срочное?
— Всего лишь небольшая порция ценных указаний, — я поморщился, настроившись получать очередные инструкции. — Хотел сообщить тебе, что имеются далеко идущие планы на Гренландию… Климат, знаешь ли, меняется, а от этого многое зависит. И нам — Хранителям — необходимо держать руку на пульсе. Так что вот… имей в виду.
Уж слишком хорошо я знал своего наставника, чтобы не… заподозрить очередной подвох.
— Что даже не позлорадствуешь? А где же: а я тебя предупреждал…
— И в мыслях нет, — усмехнулся старый Хранитель. — Наоборот, все надеюсь услышать от тебя "спасибо".
— Спасибо! — Откликнулся с чувством. С та — а–аким чувством…
На выходе из отеля почуял Добровольского. Он, не таясь, выскользнул из припаркованной на другой стороне улицы машины и шагнул мне навстречу.
Впору стало стонать…
— У нее с час форы, — вопреки ожиданиям выражение лица Андрея было серьезным и деловитым. — А у нас частный самолет на взлетной полосе. Садись, устроим все так, чтобы ты добрался раньше!
Последнее он договаривал, когда мы уже уселись в машину, которая тут же сорвалась с места.
— Ты мне помогаешь? — От Добровольского всего можно ожидать! Впрочем, одно я знал точно — не предательства.
— Конечно, — хмыкнул он, не отводя взгляда от дороги. — Я же обещал замучить твою пару до полусмерти — не надейся, что тебя простили за эти дурацкие медвежьи испытания. Так что приложу все усилия, чтобы пара у тебя получилась!
Клыки непроизвольно оголились в грозном ворчании: угрожать моей Зое?! Порву на заплатки! Даже Андрюху…
— Не заводись, — мирно хлопнул он меня по плечу. — Это Лена за тебя волнуется, звонила Томашу и очень просила тебе… вам помочь. Зоя ей, кстати, понравилась. А я решил, что лучше тебе поможем мы, чем… ваши.
О, да! Они мне уже "помогли", отправив в Гренландию.
— Должен буду!
— Само собой!
Вот приятно иметь дело с Добровольским!
— Так что теперь? Остепенишься?
— Да, — решительно кивнул я. — Заживу своим домом. Медвежонка где — то надо растить. А потом и его братьев и сестричек.
В себе уверен на все сто.
— Не замерзнешь там? — Расхохотался белый альфа.
— Любовь согреет! — Фыркнул я.
— Твоя то? Да уж… Смотри, чтобы не спалила…
— Справлюсь, — буркнул, когда машина остановилась на взлетной полосе в нескольких метрах от небольшого самолета.
— Тогда бывай! Как обживешься, приглашай в гости — люблю полярную охоту.
— Договорились!
"Будет по — моему!" — С этим убеждением и взлетел.
Безумная воздушная гонка стоила того, чтобы увидеть выражение Зоиного лица по возвращении домой. Я встретил медведицу едва ли не у порога ее родительского дома, куда она стремительно неслась, явно накрутив себя в дороге и желая высказать все родным, которых полагала соучастниками обмана!
— Т — ты?! — Споткнувшись на ровном месте, поперхнулась она воздухом. — Да как посмел? И не мечтай! Врун!.. Даже не дум…
— Девушка, вам чего? — Спокойно перебил я Зою и, удобнее перехватив багор, предпринял попытку ее обойти. — Я все понимаю — парень видный, но не стоит так с ходу на меня кидаться.
— Что — о–о?! — Оказывается в предыдущий раз она еще не поперхнулась. А вот сейчас, широко распахнув в гневе глаза…
— Задерживаете меня, говорю, — по слогам пояснил я ей. — Некогда мне тут перед вами на задних лапках бегать, работа ждет.
С этим и прошествовал мимо.
— Стой! — Негодующе вскрикнула медведица и, уже обернувшись к отцу, добавила. — Немедленно его выгони. И не верь ни одному слову — мы не пара! И он… он вообще врет… всегда. Вот чтобы не сказал — ложь. Не сомневайся!
— Дочь, с приездом! — Вопреки всему, отец Зои и бровью не повел. — Ты так негостеприимна к новому члену нашей общины. Кстати, он вообще молчит. Все время… Слова пока не сказал — все молчком.
— Какому еще новому члену общины?! — Даже спиной я почувствовал ненавидящий взгляд девушки. — Он тут жить собрался? Бурый медведь?!! В Гренландии?
— Мы не можем отказать собрату, — голос главы общины был сама миролюбивость и праведность. — И не тут он жить намерен. (Зоя поспешила облегченно вздохнуть) А немного на отшибе, ближе к океану…
— Этот?! — Снова взбешенный вскрик моей любимой женщины.
Дальнейшего разговора я уже не слышал, направившись размечать периметр строительства.
Как не слышал и дистанционного разговора между двумя старыми друзьями как — то вечером, спустя месяц.
* * *
— Томаш, теперь и я вижу, как ты прав был. Зоя моя с момента его приезда совершенно переменилась!
— Все упрямится?
— Пуще прежнего! Нам сегодня заявила, что пары ей не надо. Будет первой одинокой медведицей, медвежонка своего сама вырастит. И как заявила! Мы ей даже возразить не посмели, такие молнии ее взгляды метали…
— А он что?
— Само обаяние. Боюсь, всех медведиц наших очаровал — только о нем и толкуют. Парни наши во главе с Нануком опять к нему явились, очень просили уже с парой определиться и медведиц их не смущать.
— Так все знают уже про Макса и Зою?
— А как не знать, если он едва ли не каждый день умудряется себе что — нибудь повредить — то ногу дрелью ранит, то багром на рыбалке плечо себе зацепит, то и вовсе пришибет его тяжеленным блоком с железом. Какой — то он неловкий…
— Макс? Да он ловок как обезьяна какая, не обращай внимания на эту игру. Лучше скажи — лечит она его?
— Зоя? Да вот еще! Он к ней в больницу ни разу не явился, хотя к ней сейчас все с каждой царапиной бегают — интересно же понаблюдать, в нашем захолустье и такие страсти. Его все наши сердобольные медведицы выхаживают, каждая уже отметилась. И ведь к Зое они прежде заглянут — мазь получше взять, да совета спросить…
— И что дочь твоя?
— На стены лезет! В буквальном смысле. Отродясь ее в такой ярости не видел. Поначалу всем в гневе советовала уксусом его поливать, да смеялась что никуда не денется — придет за профессиональной помощью к ней. Теперь уже и мазь сама советует и как лечат его выспрашивает… Погрустнела.
