Ноа сверлил его взглядом, но не реагировал на провокацию, а лишь протянул руку и схватил брата за шею, наклонив голову, чтобы видеть его побледневший знак.
— А я вижу, тебе абсолютно не важно, в кого ты превратился, — холодно произнес Сальваторе, когда Дааф попытался отстраниться.
— Какая тебе разница?! — злобно отозвался тот и наклонился за бутылкой, которую я выбила из его рук, на дне оставалось на пару глотков. — Я ведь не охотник больше. И не на твоем попечении, хвала высшим. Я свободный маг! — Дааф театрально раскинул руки в стороны. — И делаю, что хочу! Теперь вот прибыл брата навестить!
— Иди, проспись, Дааф, — проговорил Ноа, схватив меня за локоть и повел наверх, — и до утра не показывайся мне на глаза, если не хочешь оказаться в магических браслетах.
— Я так и знал, что ты рад меня видеть, Ноа! — расхохотался тот нам в спину. — Всегда приятно вернуться домой!
Сальваторе буквально дотащил меня до комнаты и усадил на кровать, впившись взглядом.
— В порядке? — повторился он вопрос, а я указала на горло, и Ноа нахмурившись, убрал заклятье.
— Нормально. Испугалась просто, — прокашлявшись, произнесла я, испытывая сейчас к нему безмерную благодарность. — Он будет жить здесь?
— Не долго. Не бойся его, он не причинит тебе вреда, — уверенно заявил Сальваторе и, поведя носом, начал оглядывать комнату.
Я кивнула, но тут вспомнила о взломанной печати и в ужасе уставилась на охотника.
— Тут что-то изменилось, да? — спросил он уже совершенно другим тоном, а глаза его при этом потемнели, не предвещая ничего хорошего.
— Я прибралась… — пискнула я.
— Да? — он взмахнул рукой и окно почернело. — И смыла печать?
Сальваторе навис надо мной, схватив за горло, но не сжал.
— Кто здесь был?!
— Никто! — перепугалась я.
— Не лги мне! Кто взломал печать?!
— Мистер Ноа…
— Кто?! — заорал он.
— Никс!
— Никс? Какой к черту никс?! Они не умеют взламывать печати! — орал Сальваторе.
— Этот умеет! Он мой друг, Мастер Като купил нас вместе! — выкрикнула я, и он отпустил меня, сложив руки на груди.
— Никс, говоришь, — с притворным спокойствием проговорил Ноа, — в таком случае, где он?
— Он… он иногда приходит, он мой друг, — я осмелилась поднять глаза, но тут же была ужалена взглядом. — Поверьте, он ничего дурного не делает.
— Ага.
— Я говорю правду, — обреченно произнесла я.
— И каким образом демон вернул способность исчезать? — прищурился Сальваторе. Это уже походило на допрос.
— Я п… помогла.
Сальваторе молчал, ожидая продолжения.
— Руническое клеймо, — призналась я, и поспешно добавила, пока он раздумывал. — Прошу вас, я покажу его вам, только не причиняйте ему вред.
Ноа долго смотрел на меня, но я поняла, что не верит ни одному моему слову. Прибью Пятого за взломанную печать! Черт бы побрал Даафа с его пьяным темпераментом!
— Чушь, — наконец-то проговорил Сальваторе.
— Что?
— Чушь все, что ты здесь наговорила. Мастер держит под своей крышей строптивую рабыню, в придачу с демоном, который вернул свою силу? Ну-ну, — он скривился и дернул головой, отбросив упавшие на лицо волосы. — А как тебе такой вариант: ты с помощью своих чертовых рун взломала печать, чтобы убежать…
— Как вы себе это представляете?! — всполошилась я. — Здесь высоко, и к тому же…
— Молчать!
Если бы у меня были длинные уши, я бы их поджала. Сальваторе разъярённо на меня смотрел, а я старалась уменьшиться в размерах. Через некоторое время он начал было что-то говорить, но тут его взгляд наткнулся на что-то за моей спиной.
— Что за…
Я оглянулась и закатила глаза. Ну, все, приехали.
— Что это? — спросил он, содрав ловца со спинки кровати.
— Ловец снов.
— Я знаю, что это. Что он здесь делает?! — вновь разбушевался охотник.
— Висит, — огрызнулась я, но тут же зажала рот рукой. — Мистер Сальваторе, не забирайте его, пожалуйста! Он мне нужен!
— Никаких рунических символов в этом доме, ясно? — злобно проговорил он и в секунду спалил ловца дотла на своей ладони.
— Что… зачем вы это сделали?! Я целый день…
— Замолчи.
И вот я вновь под заклятьем немоты, хлопаю ртом, как рыба. Сальваторе, тем временем, подошел к двери, но на пороге обернулся и вынул из внутреннего кармана знакомый и дорогой моему сердцу мешочек с рунами.
— Не смей лгать мне в моем доме, — отрезал он, и потряс мешочком. — Это останется у меня, понятно?
Он вышел, хлопнув дверью, а я упала на черствую подушку в безмолвном рыдании.
Спала я еще хуже прежнего. Но ко всем бедам еще добавился Дааф, который наблюдал за моими страданиями и посмеивался. Чудо сон!
Я сползла с кровати и почувствовала себя совсем разбитой, будто не спала, а бегала на длительные дистанции. Душ немного помог. По крайней мере, отвлек от кошмара.
Помня, что сегодня мы посетим (надеюсь что посетим, хотя если учитывать вчерашний инцидент…) дворец одного из убитых Магистров, я поспешила в столовую, начисто забыв про злосчастного братца Сальваторе, который в данный момент вальяжно развалился на стуле и о чем-то беседовал с Ноа.
При моем появлении, мужчины отвлеклись на меня. Сальваторе нахмурился, а Дааф, словно увидел рождественский подарок. Я прошла мимо и принялась варить себе кофе.
— Доброе утро, пушистик, — весело проговорил Дааф, я бросила на него взгляд и отвернулась, чем вызвала улыбку. — А ты её балуешь, брат. Вот уж не ожидал от тебя.
— Она мне не рабыня, — безразлично проговорил Ноа, отхлебнув из чашки.
— Как тебя зовут, солнце? — проигнорировал брата Дааф и, щелкнув пальцами, вернул мне голос.
— Послушай-ка брат, — недовольно начал Ноа, — ты в моем доме отменяешь мои заклятья…
— Твои? А я думал, это я вчера наделал, — заржал тот.
Да, братья были совершенно разными. Вернее, они, конечно, были похожи: одинаковый рост, острые черты лица, прямые большие носы, вот только глаза разные. Если у Ноа чистый зеленый цвет, то глаза Даафа были мутными, с залегшими синяками, хотя может быть тому виной спиртное.
Кроме того у Даафа длинные волосы, которые сегодня аккуратно зачесаны в хвост, и он казался еще худее Сальваторе, хотя его это абсолютно не портило. Я не могла понять, кто из них старше. Возможно Ноа, поскольку он своей серьезностью и аристократическим снобизмом казался намного старше брата, но меня смущало, что у Даафа возле глаз залегли мелкие морщинки. Хотя, может быть это из-за того, что он часто щурится? Или, вполне возможно, причиной тому его веселость? Мне его шутки уж точно не понравились!
