— Так как тебя зовут, солнце? — с лицом примата, получившего банан, переспросил Дааф.
— Раиса, — ответила я, не решаясь подойти и сесть за стол, поэтому оперлась на низкий подоконник и поставила на него кружку.
— Раечка, иди к нам, составь компанию, — довольно оскалился он.
— Спасибо, я тут.
Но ему явно не сиделось на месте, поэтому он вскочил и, подойдя ко мне, приобнял за плечи, вынудив подойти к столу, при этом приговаривая:
— Я вчера погорячился малек, не обессудь… — Я беспомощно уставилась на Сальваторе, ожидая помощи.
— Дааф, отстань от неё, — устало произнес он, — тебе ведь было сказано: она не рабыня.
Тот вздохнул и, отлепившись от меня, повернулся к брату.
— Ноа, ты что головой стукнулся? С каких пор якшаешься с людьми? — сейчас Дааф был серьезен, поэтому еще сильнее напоминал самого Ноа. — Не ты ли мне говорил, что все люди рабы? Не ты ли разрушил…
— Так, стоп! — рявкнул Сальваторе. — Этот человек не мой раб. У неё есть хозяин, хотя это и не твое дело. И если ты еще раз до неё дотронешься, двери этого дома закроются для тебя навсегда. И моя защита тоже. Будешь сам разгребать то дерьмо, из которого мне тебя приходится все время вытаскивать, понял?!
Дааф сверлил брата взглядом, но, не выдержав его, отвернулся, принявшись лазить по полкам.
— И выпить нечего, как ты живешь…
— Дааф, ты понял меня? — не оставлял своего Сальваторе.
— Понял, понял, — отмахнулся тот.
— В глаза! — потребовал Ноа, и Дааф, развернувшись, глянул в глаза Ноа.
— Я тебя понял, брат.
Сальваторе тут же расслабился, и от былого гнева не осталось и следа.
— Допивай кофе, — бросил он мне, — нас ждут дела.
Еще не отойдя от семейной стычки, я послушно осушила кружку, обжигая нёбо, и кинулась к выходу.
— А ты изменился, Ноа, — добродушно бросил нам в след Дааф, — давненько я у тебя не был.
— Давненько, — согласился Сальваторе, и на его губах шевельнулось подобие улыбки.
Ну, надо же! Он умеет улыбаться. Скудно, но умеет. Это радует.
Загрузившись в экипаж, мы вновь поехали неизвестно куда. Моего терпения хватило на пару минут.
— Можно спросить?
— Валяй.
— А можно два вопроса? — осмелела я, заметив, что Сальваторе больше не гневается. Кроме того, хотелось задобрить его после вчерашнего инцидента в моей комнате.
— Спрашивай.
— Мы едем в замок одного из Магистров?
— Да, — ответил он, не поясняя больше ничего. Я же достала из кармана кепку и водрузила её на голову, стараясь не нервничать.
— Так. Второй вопрос…
Сальваторе хмыкнул и глянул на меня.
— Ой, договоришься ты как-нибудь…
— Дааф он… — продолжила я. — Вы не очень ладите с братом?
— Наблюдательная какая, — отозвался он. — Он отрекся от семьи.
— Почему? — Моему удивлению не было границ
— Это третий вопрос, — отрезал Сальваторе.
Скотина! Пропала надежда на примирение.
— Когда думаешь обо мне всякие гадости, соизволь хотя бы отвернуться, — насмешливо проговорил охотник, на что я обиженно нахмурилась и отвернулась, глядя в окно.
Дважды скотина.
Около часа мы ехали молча, а когда сил находиться под пристальным взглядом режущих зеленых глаз уже не было, экипаж неожиданно остановился.
— Прибыли. На выход, — сообщил Сальваторе и первым вышел из кареты.
Я спрыгнула с подножки на брусчатку и подняла глаза. Вот это да! Ранее мне не приходилось видеть подобные огроменные сооружения. Да ни один человек не видел подобного, поскольку даже прислуга у Магистров маги.
Высокий замок с тремя башнями уходил в небо, а с его каменных стен на нас взирала охрана. Охотники низшего ранга Первой касты. Со стен замка свисали зелено-красные флаги с символом магистратуры — драконом, нападающим на льва. Я поежилась и спряталась за Сальваторе, машинально ухватившись за полу его плаща.
— Смелее, — проговорил он и двинулся к воротам широким, властным шагом.
— Смелее… легко сказать, — пробубнила я и засеменила следом, продолжая прятаться за спиной. Благо ростом едва ли дохожу до его плеча.
Нас, не останавливая, впустили в помещение, при этом каждый встречный на пути кланялся Сальваторе, демонстрируя свой знак. Тот делал вид, что не замечает приветствий. Настоящий сноб. Я же, в это время, превратилась в огромные глаза и фиксировала все увиденное, а посмотреть было на что! Мастер Като, конечно, занимает довольно высокое звание среди мастеров, и мы живем в музее-библиотеке, но то, что я увидела в этом замке, было выше моего понимания. Отделка, скульптуры, ковры и убранство буквально кричали о богатстве, власти и, в то же время, о великолепном вкусе хозяина. Вернее будет сказать, о вкусе тех, кто обставлял это помещение.
Я задержалась у одной скульптуры. Она была выполнена из глины, но так искусно, что невозможно было удержать вздох восхищения. Скульптура изображала скалящегося дракона. Это крылатое создание неизвестный художник запечатлел стоящим на задних лапах, выгнувшим спину и широко оскалившим пасть, так что можно было рассмотреть короткие острые зубы. Всё было выполнено со знанием дела, с любовью к деталям: еле заметная чешуя на коротком хвосте, прожилки на широких кожистых крыльях, хрупкие суставы и острые когти. Создавалось впечатление, что дракон вот-вот повернет голову и посмотрит на меня.
— Какая красота… — выдохнула я.
— Рая! Чего ты там копаешься?! — рявкнул Сальваторе так, что от неожиданности я подпрыгнула, чуть не столкнув статую с подставки, а затем, досадуя на себя, почти бегом последовала за Ноа по лестнице, ведущей на второй этаж.
— Красиво тут, — захотелось мне как-то оправдать себя. Ноа оставил мою реплику без замечаний.
— Это замок Магистра Волдо, — начал Сальваторе, когда мы остановились у огромной двери, — весь этот этаж занимают его покои, и если ты внимательно читала документы, которые я тебе дал…
— Внимательно читала, — гордо вздернула я подбородок, — и помню, как он погиб.
Ноа кивнул и толкнул дверь.
Как и следовало ожидать, покои Магистра были великолепием воплоти, но мне нельзя было отвлекаться на блестки, кроме того, не следовало забывать, что это место отмечено смертью.
— Взгляни на это, — проговорил Сальваторе, кивнув на дверной косяк. — Это руны?
Я обернулась к двери и заметила непонятные, хаотично вырезанные палочки по периметру всего дверного откоса. Приглядевшись, я покачала головой.
— Нет. Это точно не руны. Напоминают рэйки, но это не они. Я бы сказала, что это рисовал обезумивший человек, верящий в то, что они его спасут.
