— Что случилось дальше? — спросил он очень медленно и четко.
Мне захотелось провалиться сквозь землю.
— Он пустил мне в лицо какую-то пудру. — Я потерла оледеневшие руки, пытаясь понять, то ли это побочный эффект отравления, то ли результат потрясения. — Я сначала сопротивлялась. Это было что-то похожее на ваши феромоны. Но вторая доза меня добила. Он велел мне развязать его. — Я на мгновение прикрыла глаза, разозлившись на себя. — Я послушалась, ничего не могла поделать с собой.
— Сама развязала? — взорвался Куинн. — Намеренно?
Отец одним взглядом заставил сына замолчать, подошел ко мне и сел напротив. Я попыталась избежать его взгляда, но у меня ничего не вышло. В зрачках Лайама я увидела огромное терпение, и никаких обвинений.
— Мне очень жаль. Я пыталась бороться, но чувствовала себя как будто загипнотизированной или что- то в этом роде.
— Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что помнишь.
Я подробно описала вкус той пудры, как она щекотала у меня в носу, прилипала к одежде.
— Гипноз, — холодно произнес Лайам.
Хелена покинула свой пост у окна. Она показала на письменный стол, Коннор тут же направился к нему и достал из нижнего ящика маленькую шкатулку, украшенную драгоценностями. Потом он с помощью маленькой кисточки собрал с моей одежды и ковра пылинки пудры, оставшейся там.
— С таким мы еще не сталкивались. Нам недостает опыта, — сказал Лайам. — Мы попросим Джеффри сделать анализ этого порошка.
Джеффри учился в вечернем биологическом классе местного колледжа. У него была еще и собственная лаборатория, он постоянно ставил разные эксперименты и изучал уникальные способности Дрейков.
— Но что это такое?
— Нельзя сказать точно насчет компонентов, но сюда наверняка входит какая-то трава из набора зомби. Насчет остального мы знаем только, что состав очень сильный. Ясно теперь, что мы должны были обыскать его тщательнее.
— Он прятал это в рукаве. — Я оскалилась. — Если я когда-нибудь еще увижу его, то покажу, что значит…
— Держись от него подальше, — перебил мою декламацию Николас.
Я не обратила на него внимания и спросила:
— Что мы теперь будем делать?
— Вернемся в постели и немного отдохнем, — мягко ответил Лайам. — Предоставь нам тревожиться об этом.
Соланж зевнула так, что чуть не вывихнула челюсть. Ее братья выглядели бледнее обычного, под их водянистыми глазами залегли круги, темные, как синяки. В конце концов, все они были еще слишком молоды. Логан прошел обращение всего два года назад. Он был так измучен, что казался пьяным и едва держался на ногах. Себастьян поддержал его по дороге к лестнице. Николас прошел обращение и вовсе недавно. Я была уверена, что только злость на меня помогала ему не упасть.
Соланж снова зевнула и спросила:
— Как ты, справишься?
— Возвращайся в постель, — кивнула я.
Было всего около одиннадцати, но Соланж тоже не держали ноги, и она слегка покачивалась. Остальные члены семьи разбрелись по своим спальням, а Лайам и Хелена продолжали шептаться о чем-то. Отец семейства взялся за телефон и начал набирать номер. В комнате остался только Николас. Он был белым, как молоко.
— Ты идешь наверх? — спросила я.
— Через минуту-другую, — ответил он, подойдя поближе.
Я наконец-то согрелась. Плед соскользнул с моих плеч.
Николас смотрел так, словно ему хотелось ободрать меня, как апельсин. Я вспомнила тепло его губ, прижавшихся к моим, нахмурилась и почему-то занервничала.
— Что?
— Я только хотел кое-что попробовать…
Его прикосновение было мягким, ладонь скользнула по моей щеке, по руке, вниз к талии… Глаза Николаса походили на осенний дождь — жестокие, загадочные, прекрасные…
Гипнотизирующие.
— Прекрати, — шепнула я.
— Держись подальше от Кайрана, — мягко потребовал Николас. — Он опасен.
— А ты нет?
— Давай выясним — Он придвинулся еще ближе так быстро, что я и моргнуть не успела.
— Что ты делаешь?
— Понятия не имею, — признался Николас, губы которого были так близко от моих, что я чувствовала его дыхание.
— Я думала, ты меня терпеть не можешь — Мне ужасно хотелось наклониться вперед, пусть совсем немножко.
— Так и есть.
— Ты вечно пытаешься проверять на мне всякие вампирские штучки.
— Они на тебя не действуют.
— Вот и не забывай об этом. — Мой голос был мягким, как взбитые сливки, и этот тон прекрасно дополнял мою самодовольную ухмылку.
Мы не закрыли глаза, даже когда наши губы встретились. По мне с головы до ног ползали щекочущие мурашки. Однако холодно от них не стало. Я чувствовала себя так же, как в самый долгий и жаркий летний день. Кожа Николаса оставалась прохладной. Мне даже захотелось куснуть его, как будто он был сливочным мороженым. Когда язык Николаса коснулся моего, я наконец-то закрыла глаза. Я отдалась мгновению, полностью погрузилась в него. Мне хотелось, чтобы это продолжалось до следующего года и еще дольше. Я никогда прежде не ощущала ничего подобного.
Но ведь к такому можно и привыкнуть.
А если вообразить, что мы действительно нравились бы друг другу?
Суббота, день
Когда я проснулась, Люси бормотала что-то себе под нос. В этом не было ничего необычного, хотя сегодня в ее голосе звучало особенное напряжение, не такое, как из-за нашего слишком медленного Интернета. Те несколько ферм, что составляли владения Дрейков, раскинулись почти на тысячу акров, и на некоторых из них не было вообще никаких источников энергии. В нашем доме, к счастью, имелась спутниковая связь, хотя это значило, что если где-то над континентом зависали облака, то нам приходилось нелегко.
— Дурацкий спутник!
Мне не нужен был калькулятор, чтобы подсчитать, сколько раз я просыпалась под такие вот завывания возле моего компьютера. Терпение не было одним из главных достоинств Люси. Я поглубже зарылась под одеяло. Солнце казалось немножко слишком ярким, но мне нравилось, как его лучи согревали мое лицо.
— Который час? — зевнув, спросила я.
— Третий, полагаю. — Люси бросила на меня быстрый взгляд и записала что-то на листке бумаги. — Затычки для носа, да, они определенно нужны. И карманный нож, что-то по-настоящему острое. Ох! — взволнованно перебила она сама себя. — Электрошокер! Как ты думаешь, такие есть в интернет-магазинах?|
Я снова зевнула, приподнялась на локте, поняла, что чувствую себя куда более усталой, чем обычно, но постаралась не обращать на это внимания и спросила:
