Размеренно трясущиеся плечи дернулись в последний раз и замерли. Костыль отложил тряпицу, отложил арбалет и наконец-то поднял на меня глаза, пятерней откидывая с лица засаленные волосы.
– Ты уверен?
Получив утвердительный ответ, стрелок пожал плечами:
– У тетки моей.
Даже так? Если Костыль вспомнил о родне, это говорит о многом.
– Это шанс, – пояснил он. – Такое выпадает раз в жизни. Готов рискнуть и поставить на то, что девчонка выпутается.
Похоже, за Тианару и правда можно не волноваться. Слишком заманчива награда: благодарность наследницы магического рода. Костылю это интереснее любых денег. Он в лепешку разобьется, чтобы уберечь чародейку в негостеприимных кварталах Стрелки.
Дольше поговорить нам не дали. Меня разыскал телохранитель Безухого, сообщив, что дети Кирии уже в доме.
На поиски у бандитского князя ушло ровно полдня. Как я и думал, до незаконнорожденных потомков бастарда опального рода в поднявшейся кутерьме дела не оказалось вообще никому. На первое время их приютила няня, но слухи об аресте Угря и незавидном положении рода Астеш заставили женщину усомниться в верности подобного решения. Люди Безухого явились как раз вовремя, чтобы избавить мелюзгу от неприятностей еще больших, нежели те, в которые они успели влипнуть за два дня на улице.
Подоспел я далеко не к самому началу общения и, похоже, пропустил немало веселого.
– Это почему я должен идти в ваше «безопасное место»? – возмущался парнишка лет десяти-одиннадцати. – Пусть сестры туда идут! А я останусь. Вы ведь бандиты, правда? И я тоже хочу! Как дедушка!
Две девчонки помладше, предпочитающие держаться за спиной брата, испуганно прижались друг к другу. Уличные приключения без еды и крыши над головой явно нагнали на них страха и симпатии к дедову ремеслу не способствовали.
Круглым глазам, состроенным Безухим, позавидовал бы любой площадной балаганщик.
– Тебе нравятса люди, которые грабят, убивают, обманывают других людей? Ты хочешь стать таким?
Малец призадумался.
– А нельзя, чтобы не убивать и не грабить? – с надеждой осведомился он.
Князь, которого эта беседа явно забавляла, лукаво сощурился:
– Значит, обманывать ты не против?
– Ну, соврать – это не так страшно. Я вот иногда вру. А взрослые врут все постоянно. Вот ты говоришь, что друг, но не хочешь спасать маму… – Тут малец явно сообразил, что сболтнул не то, и спешно заявил: – Но если грабить надо, я согласен! Я хочу стать бандитом!
– Я не говорил, что друг, – объяснил Безухий с подкупающей серьезностью. – Я говорил, за вас просил хороший парень, с которым мне выгодно дружить. И он согласился, маму спасти слишком сложно. Видишь, я не вру. А вот ты мне – врешь. Чего ты хочешь, правда?
Парнишка окончательно повесил голову. Но кулаки при этом – сжал.
– Хочу научиться драться, – в голосе мальца дрожали злые слезы, которые тот с трудом сдерживал. – По-настоящему, а не как у этих дурацких учителей. И сам спасу маму. Или отомщу. И пусть сложно! Я не стану таким, как вы, чтоб только все выгодно! А из твоего безопасного места сбегу, так и знай!
Безухий поглядел на парня со странной задумчивостью в глазах:
– Сколько тебе лет?
– Одиннадцать, – заявил малец, громко шмыгнув носом.
Князь поскреб пальцем щетинистый подбородок:
– Хм, в тринадцать я ушел из дома искать другую жизнь. Пусть будет так. Когда тебе станет тринадцать, день в день, доберешься до меня, повторишь просьбу. Драться сам учись, банда тебе не школа. Но храбрые парни мне нужны. Сможешь сделать – возьму. Только учти, до меня добраться только чуть проще, чем до твоей мамы.
Судя по торжествующе вспыхнувшим глазам мальца, тот постарается претворить условие в жизнь всеми возможными способами. Н-да, а Кирия так боялась, что Угорь окажет на внука губительное влияние! Похоже, он отлично справляется без дедовой помощи, с горящим взором выбирая из всех путей тот, что ведет на улицы Стрелки. Впрочем, то уже не мои проблемы. Парнишка прав – наверное, это и обозначает стать взрослым. Когда горячее желание немедленно восстановить порушенную справедливость уступает место продуманному расчету и заведомо безнадежное дело отвергается в пользу других, более реальных.
Реальное дело у меня было. Я не просил Безухого об этом и понятия не имею, откуда тот узнал. Но отыскал князь не только детей Кирии.
– Командира пятерки, бравшей Угря, зовут Арниас Эдейро, – сообщил он, когда мы шли вдвоем по коридору, ведущему к библиотеке. – Несколько дней назад снял дом в Нижнем городе. Говорят, привез туда девицу редкой красоты. Люди болтают, вырвал из лап страшных бандитов. Горбатая улица, шестой дом, если тебе интересно. С красной черепицей.
Я показал Безухому тайный ход за камином и точное расположение магической охранки по коридору. На том наши общие дела завершились. Пусть князь и сделал для меня куда больше, чем предполагало наше соглашение, на дальнейшую помощь рассчитывать было по меньшей мере наивно. Если я окажусь настолько глуп, чтобы постучаться в обитую железом дверь его нового логова, Безухий сдаст меня чародеям без всяких раздумий.
Из подземелья я выбрался в развалинах на окраине Стрелки. Мелкие камушки хрустели под подошвами крепких сапог, одного из непрошеных, но крайне полезных подарков Безухого, левую руку привычно оттягивала цепь – та самая, привычная цепь с подвесом из залитых в свинец лезвий, что, по утверждению Угря, бесследно сгинула в пожарище, а на деле обнаружилась в его бывшем логове в целости и сохранности. Князь снабдил меня одеждой – достаточно простой, чтобы не вводить в большой соблазн уличную шушеру Стрелки, но и вполне добротной, чтобы не привлекать чрезмерного внимания у жителей Подковы, куда лежал мой путь.
Постройневшее тело Элерии висело над самым горизонтом – близился день Таинства. По всем приметам, стоило ждать беды. Я криво усмехнулся, не в силах представить, что бы могло приключиться со мной худшего, чем произошло уже. В изначальные планы это не входило, но перед самой Козлиной горкой я нырнул в узкий проулок между глухой каменной стеной старого особняка с одной стороны и мешаниной громоздящихся друг на друга сараев с другой. Взобраться на покосившуюся крышу было делом мгновенным. Очень скоро передо мной открылся вид на соседнюю улицу с неблаговидным, как у большинства уголков Стрелки, названием Вертеп. В отличие от дальних кварталов, Вертеп, Козлиная горка и примыкающие к ним улицы были освещены в любое время суток. Игорные дома, площадки для азартных боев – от собачьих до человечьих, ведущихся без правил до смертельного исхода, самые злачные бордели и дурной славы кабаки сосредоточились в этой части района.
