Люцивар снова ударил по стене кулаком. Он продолжал это упражнение до тех пор, пока не разразился тирадой ругательств. Наконец, энергично растирая ладонь, он вызверился:
– Тогда я сам вернусь в Террилль и верну его!
– А с чего ты взял, что он доверится тебе? – горько спросила Джанелль.
В глазах Люцивара вспыхнула неприкрытая боль.
Сэйтан почувствовал, как на мгновение приподнялись мысленные барьеры Джанелль. Всего на волос, не больше, но он не стал медлить или раздумывать. В тот миг, как она разрывалась между гневом на Люцивара и беспокойством за Деймона, он резко ворвался и тут же вылетел через ту же трещину, ощутив привкус эмоциональных подводных течений.
Значит, их маленькая ведьмочка считала, что сможет силой заставить их повиноваться. Решила, что у нее есть эмоциональное оружие, которому они не осмелятся бросить вызов…
Что ж, она была права. Она обладала им.
Однако теперь оно оказалось в руках Повелителя.
– Отпусти ее, Люцивар, – ласково промурлыкал Сэйтан. Его голос теперь напоминал отдаленные громовые раскаты. По-прежнему стоя прислонившись к стене и скрестив руки на груди, Повелитель отвесил Джанелль издевательский поклон. – Леди взяла нас за яйца, и она знает об этом.
Он почувствовал горькое удовлетворение, увидев вспыхнувшее в глазах девушки беспокойство.
Она быстро перевела взгляд с одного мужчины на другого:
– Вы не собираетесь меня останавливать?
– Нет, мы, разумеется, не остановим вас, – зловеще ухмыльнулся Сэйтан. – Если только, разумеется, вы не согласитесь заплатить подобающую цену за нашу покорность. Если вы откажетесь, то выйдете отсюда, только уничтожив нас обоих.
Какая аккуратная ловушка. Какая соблазнительная наживка…
Он окончательно запутал ее и тем самым наконец сумел испугать.
Что ж, Джанелль предстояло узнать, с каким искусством Сэйтан умел оплетать своих жертв паутиной.
– И какова ваша цена? – неохотно поинтересовалась она.
Сэйтан окинул ее с головы до ног одним небрежным, беглым взглядом:
– Ваше тело.
Джанелль выронила нож.
Скорее всего, он отсек бы ей пару пальцев на ногах, если бы Люцивар не заставил оружие исчезнуть еще в полете.
– Ваше тело, моя госпожа, – ласково пропел Сэйтан. – Тело, к которому вы относитесь с таким презрением. Поскольку оно, судя по всему, вам самой совершенно не нужно, я с радостью доверю его тому, у кого на него уже есть права.
Джанелль уставилась на него широко открытыми глазами, в которых не отразилось и тени понимания.
– Ты хочешь, чтобы я оставила тело? Как раньше?
– Оставили его? – Голос Сэйтана наполнился бархатной глубиной, сделав его обладателя весьма пугающим. – Нет, вам не нужно уходить в бездну. Уверен, тот, кто получит на него права, будет счастлив одолжить вам его на неограниченный срок. Однако это будет просто аренда, вы, уверен, это прекрасно понимаете – и в таком случае, боюсь, владелец будет настаивать на том, чтобы вы уделяли своему телу то внимание, с которым относились бы к вещи, данной вам на сохранение другом.
Джанелль пристально посмотрела на Сэйтана:
– А если я не буду уделять ему внимание? Что ты сделаешь?
Сэйтан оттолкнулся от стены.
Джанелль вздрогнула, но взгляда не отвела.
– Ничего, – с обманчивой мягкостью промурлыкал он. – Я не стану с вами сражаться, не буду применять физическую силу или Ремесло, чтобы заставить исполнить условия договора. Все, что я сделаю, – буду вести записи о нарушениях. Я ни разу не попрошу объяснений или оправданий, ничего не стану доказывать другому. А вот вы можете сами попробовать потом объяснить, почему так обращаетесь с тем, за что Деймон заплатил такую высокую цену.
Джанелль побелела как полотно. Сэйтан вовремя подхватил ее, когда она покачнулась, и прижал к своей груди.
– Бессердечный ублюдок, – прошептала она.
– Возможно, – отозвался он. – Так каков ваш ответ, Леди?
«Джанелль! Ты обещала!»
Джанелль подскочила, невольно вырвавшись из его объятий, затем шагнула назад, пытаясь восстановить равновесие, а в итоге ударилась спиной о стену.
Сэйтан внимательно изучил виноватое выражение, появившееся на ее лице, и испытал на редкость злорадное удовлетворение. Отметив, что Люцивар успел подкрасться к ней сзади, Повелитель перевел взгляд на рассерженного шэльти, успевшего достигнуть внушительных размеров, и арсерианца, который теперь весил не меньше Люцивара, хотя должен был расти еще на протяжении пяти лет.
– А что именно пообещала Леди? – вкрадчиво уточнил он у Ладвариана.
«Ты обещала есть, спать, читать книги и ходить гулять до тех пор, пока не поправишься!» – обвиняющим тоном заявил щенок, глядя на Джанелль.
– Я и… – Джанелль запнулась и поспешно поправилась: – Обещала.
«Ты играла с Люциваром».
Эйрианец отошел от стены, чтобы они могли взглянуть на его левую руку.
«Больше того, она играла не по правилам».
Ладвариан и Каэлас зарычали на девушку.
– Это совсем другое! – рявкнула она. – Это важно! И я не играла с Люциваром, я с ним дралась!
– Точно, – скорбно произнес тот. – А все из-за того, что я сказал, что ей следует отдыхать, а не изводить себя до обморочного состояния.
Ладвариан и Каэлас снова одновременно зарычали на нее.
«Какой стыд, Леди, – издевательски произнес Сэйтан, отправив мысленное сообщение по Черной нити, чтобы никто посторонний его не услышал. – Нарушить обещание, данное младшим Братьям. Ну так как, вы согласитесь на мои условия или мы все еще немножко порычим?»
Ее ядовитый взгляд послужил не только вполне красноречивым ответом на его вопрос, но и показателем того, что Джанелль частенько проигрывала в подобных словесных баталиях, если Ладвариан, а следом за ним и Каэлас что-то вбивали себе в пушистые головы.
– Братья мои, – произнес Сэйтан, уважительно кивнув щенку и котенку. – Леди никогда не нарушит обещания без важной причины. Несмотря на опасность, которая угрожает ее собственному благополучию, она поклялась себе исполнить весьма сложное задание, которое нельзя отложить. Поскольку это обещание было дано прежде, чем слово, которое она подарила вам, мы должны уступить желаниям Леди. Как она уже объяснила, это очень важно.
«Что может быть важнее, чем Леди?» – требовательным тоном поинтересовался щенок.
Сэйтан не ответил на этот вопрос, и Джанелль неловко поежилась.
– Мой… самец… угодил в ловушку в Искаженном Королевстве. Если я не покажу ему выход, он погибнет.
