– Ещё бы! Мне показалось, что там как минимум их король со своей свитой. Так они величественно стояли.
– И почему они не захотели сегодня пообщаться с главным героем?
– О! Как ты зазнался, – воскликнула девушка и тут же стала наливать в стаканы, притворно расшаркиваясь и делая свой голос дрожащим: – Господин Низу, неужели вас моё обслуживание уже не устраивает?
– Конечно не устраивает! – включился в игру парень. – Разве принято обслуживать героя в не обнажённом виде?!
– Ох! Простите великодушно!
И через несколько мгновений менсалонийка, блистая своим бесстыдством, уже восседала на коленях у Кремона. Тот ещё позволил высказать последние сомнения:
– Вдруг меня всё-таки вызовут?
– Да кому ты кроме меня сейчас нужен? Вот завтра они тебе голову поморочат обязательно.
Но парень и так отбросил в сторону все сомнения и предположения. Когда в твоих руках такое роскошно и умопомрачительное женское тело – трудно думать о делах. Тем белее тех, которые состоятся лишь через много часов.
Утром, перед самым подъёмом к ним в комнату напросился первый заместитель десятника со своей пассией. Причём ордынец явно мялся и нервно перекладывал из руки в руку помятый листок бумаги. Зато Лидия Салграй смотрелась очень уверенно, импозантно и поглядывала вокруг с невероятной самоуверенностью. Кремон, так и продолжая лежать с прижавшейся к нему Золаной, решил ускорить события:
– Кузласс! Говори быстрей чего тебе надо. Вот-вот подъем протрубят.
– Да тут такое дело…, – ордынец наконец-то решился и сделал шаг вперёд, протягивая десятнику листок с каракулями. – Здесь вот рапорт-прошение о расторжении контракта…
– Твоего?!
– Да нет, только Лидии.
– Ха! А на каком основании она его подаёт?
– Видишь ли…, – опят замялся Кузласс. Но его перебила стоящая сзади подруга:
– Основание – моя беременность. И я имею право расторгнуть контракт.
Теперь стало всё понятно. Более опытный и разбирающийся в тонкостях контракта ордынец понимал, что прошение отвергнут. Но Лидия так присела ему на шею, что он не знал, как выйти из создавшейся ситуации. Поэтому Кремон добавил строгости в голос:
– Лидия! Даже в мирное время подобное расторжение невозможно.
– Как?! Я помню, читала контракт! – загорячилась женщина.
– Значит, плохо читала. Расторжение возможно лишь после пятимесячной беременности. Насколько я понимаю, в полк ты пришла в полной боевой готовности. Правильно?
– Ну и что! Если меня не отпустят – я сбегу!
После этого выкрика ордынец лишь скорбно развёл руками. Пришлось десятнику рявкнуть на зарвавшуюся наёмницу:
– Если сделаешь попытку к побегу – казнят как дезертира! – и для страха добавил: – А то и в Топи сбросят для развлечений и поднятия боевого духа.
Результат оказался неожиданным. Женщина бросилась к кровати, рухнула возле неё на колени и зарыдала:
– А что же мне делать?! Не хочу я в никакой Поход идти! Все там сдохнем! До единого! А я ребёнка хочу-у-у-у…
Несмотря на форму, в фигуре наёмницы не осталось и капельки воинственности. И Кремон всеми силами постарался погасить возникшую жалость к этой несчастной:
– Раньше надо было думать. Ведь знала, куда идёшь служить. Да и от меня то, что надо? Я ведь такие вопросы не решаю.
– Да мы понимаем! – оживился Кузласс. – И просим лишь, что бы ты как непосредственный командир не отклонил прошение. А там глядишь начальство к тебе и прислушается. Ведь ты у нас человек незаменимый и герой по всем понятиям.
Кремон тяжело вздохнул и протянул руку:
– Тоже мне нашли героя. Давай прошение. Отдам полковнику. Но это всё, что я могу сделать.
– А больше и не надо, – Меченый чуть ли не согнулся в поклоне. – И так понимаю, что шансов почти нет. Спасибо огромное и за это.
Тут же ордынец подхватил свою всхлипывающую подругу и вышел с ней из комнаты. А десятник с удивлением крутил листок и приговаривал:
– Надо же! Беременна! И когда успели? – потом что-то вспомнил и слегка дёрнул Золану за волосы: – А как твоя «затенённость»?
Девушка беззаботно хихикнула и пояснила:
– Почти уже исчезла. Но с другой стороны и я бы сейчас не против от такого похода отказаться. Брр! Бродить по этим жутким Топям! Действительно – родить легче!
– Откуда знаешь? Рожала?
– Да ты что, издеваешься?! Оно мне надо? Разве что лет через сорок. Или…, ты сильно захочешь…
– Нет, я таких желаний навязывать никому не собираюсь. – Рассмеялся парень под звук горна побудки. Они тут же вскочили и принялись одеваться. – Кстати, вино мы вчера всё выпили. Но постараюсь тебя отпустить во время занятий в трактир. При первой же возможности. Обязательно купи пару литров лучшего гремвина. Мало ли что… В дальней дороге всё пригодится.
Когда в союзниках согласья нет
Ещё перед завтраком десятник заскочил в штаб и там передал прошение лично в лапу нового полковника. Кратко пояснив саму суть. Тот тут же стал ворчать:
– Почему не по инстанции? Да и что это за чушь – беременность? Ха! Соображать надо…
– Полностью с вами согласен, господин полковник. Но по инстанции долго получится и всё равно за вами – окончательное решение. Меня попросили – я обещал походатайствовать…
– Что, – заинтересовался полковник. – Действительно ты на моём месте отпустил бы эту наёмницу?
– Без сомнений! Нервная баба нам помощи существенной не окажет. Скорей – наоборот, под ногами путаться будет.
– Странное у неё желание: увильнуть в канун главной операции. Ладно, иди, мы тут подумаем…
И ручища, до того намеревавшаяся скомкать прошение, бережно положила его на край стола.
В столовой Кузласс и Лидия так буравили своего десятника вопросительными взглядами, что тому пришлось успокоительно показать большой палец и пожать плечами. Мол, прошение передал, но как оно будет дальше, неизвестно.
После построения все опять подались репетировать вход и выход в Топях. При этом совершенствовались и все вспомогательные средства. Полозья для отдыхающих воинов теперь были гораздо более высокими, облегченными и удлинёнными. Да и перемычки теперь позволял спать намного комфортнее. К тому же теперь почти у всех колабов имелись специальные зажимы-шпоры, которые они ловко и быстро устанавливали по ободу своего тела в боевой трансформации. Шпоры просто невероятно стали помогать в передвижениях по льду. Пропали инерционные скольжения, повысилась манёвренность и стартовая скорость. И теперь один колаб играючись мог тянуть на салазках сразу двоих своих товарищей.
