— Замечал, — кивнул он.
Всадники продолжали оживленно спорить. То и дело слышался голос барона. Он явно настаивал на чем-то своем. Многие старались его переубедить, но он был неумолим. В конце концов, стена конных расступилась, и барон неожиданно указал на меня. Берд попытался возразить, но Лой строго прикрикнул и вассал затих. Я заинтересованно уставился на них. Голос барона прорезал вечерний сумрак.
— Эй, путник, поди-ка сюда.
— Я?
— Да ты, иных нет. Поди, поди, — манил он меня кованым перстом.
Я спрыгнул и осторожно зашагал к ожидающим воинам. Они как-то подозрительно глядели на меня. Оглядываясь по сторонам, я подошел к барону и остановился. Он уже облачился в шлем, который обычно возил у седла. В тени поднятого забрала сверкали его хитрые глаза. Он явно что-то замыслил. От него пахло острым нетерпением. Подобное присуще юным хулиганам, задумавшим совершить какую-то подлость. Я преклонил голову в вежливом поклоне.
— Чем могу служить, почтенный барон?
— Ты, помнится, подраться хотел? — напомнил Лой.
Я пожал плечами.
— Не так, чтоб хотел, но мог бы, если б пришлось.
— Думаю — придется, — воинственно выпалил он.
— Придется — подерусь, — кивнул я.
— У нас тут спор, — Лой де Гарра со скрипом свесился с коня, держась за переднюю луку. — Мне кажется — пришло твое время проявить себя.
— Вот как? — удивился я. — Позволь узнать, чем обязан такой чести? Почему лишь мое время?
— Дело вот в чем, путник, — переходя на заговорщический тон, проговорил барон. — Там наверняка поджидает отряд разбойников. Это и глупцу ясно.
— Согласен.
— Как ясно и то, что они не рискнут нападать на нас.
— Допустимо.
— Они не дерзнут, — уверенно заявил Лой. — Это… это как голой грудью на пики. Нет, ты их плохо знаешь. Наверняка, они ждут кого другого. Нас же просто пропустят. Тихо отсидятся в зарослях, прикусив языки и поджав хвосты. Это они умеют гораздо лучше, чем драться.
— Ну да, — вновь закивал я. — А разве то плохо? Разве это смущает барона?
— Вот именно — смущает! — порывисто вскинулся он. — Еще как смущает! Я бы хотел выманить их и задать жару.
— Хм, вот как? — потер я глаза, стряхивая последние отголоски сна.
— Да, именно так.
Тут вмешался Берд.
— Но, милорд, повторяю, это опасно…
— Тихо, Берд! — оборвал его барон. — Знаю без тебя. Но кто, как не ты любишь опасности?
— Да, милорд, это так.
— Поэтому молчи!
— Да, милорд. Но опасности должны быть оправданы. Нас ведь ждут на границе. Нельзя так глупо рисковать…
— Помолчи, Берд, ясно?!
— Да, милорд.
Барон обвел всех внимательным взглядом. Догорающие лучи отразились в его серых глазах кровожадным пламенем. Он пристально всматривался в каждого, а после остановил настойчивый взор на мне.
— План такой, путник. Я дам тебе свой плащ и берет. Издали ты сойдешь за знатного господина. С тобой поедут двое, якобы охрана. Если будет охрана, то ты точно сойдешь за высокородного, раз имеешь ее. К тому же это будет означать, что при тебе золото, иначе какой смысл брать охрану. Ваша задача выманить разбойников на дорогу, а после в панике обратиться в бегство. Тем самым вы выведите их на нас. Далее же начинается наша работа.
Я задумался, снизу поглядывая на хитроумного барона. Он так и сиял, радуясь собственной находчивости. Рука его в латной перчатке нетерпеливо сжимала рукоять меча. Он рвался в бой. Он жаждал боя, и не мог позволить разбойникам отсидеться в засаде. Охрипший голос и маслянистый блеск глаз выдавали весь его азарт. Уголки рта вытягивались в самодовольную ухмылку. Я тоже усмехнулся и заговорил:
— Отлично придумано, многоуважаемый барон. А если я откажусь?
Рот его мигом скривился.
— Боюсь, у тебя нет выбора.
— Выбор-то есть всегда, — философски заключил я.
— Боюсь, не всегда, — голос его твердел и нес угрозу.
— Отчего же? — спокойно продолжал я. — Ведь я могу выбрать смерть.
Барон натянуто рассмеялся.
— Значит ты трус. Смерти в бою, ты предпочтешь позорную рабскую смерть?
— Я не уточнил — чью смерть, — тихо добавил я. — Но я приму твое предложение. Мне оно интересно. Хоть на миг почувствую себя высокородным. Пусть то будет стоить мне жизни. Ведь когда еще выдастся такая возможность?
— Я тебя щедро одарю, — честно пообещал Лой де Гарра.
— Оставьте, милорд, — отмахнулся я. — То уже большая честь для меня. К тому же я люблю принимать на себя первый удар. А еще я люблю менять облик и выдавать себя за другого. Словом, все складывается мне во благо.
— Значит, решено! — подытожил барон. — С тобой поедут Берд и Диркот.
— Слушаюсь, милорд, — раздались два голоса, исполненных повиновения.
— Попытаешься улизнуть, тебя догонит арбалетная стрела, — на всякий случай добавил Лой. — Диркот стреляет без промаха.
Вперед выступил одноглазый всадник. Не такой могучий, как Берд, но какой-то собранный и натянутый, точно струна арбалета. Он смерил меня единственным глазом, усмехнулся и застыл в ожидании дальнейших распоряжений. У седла его висел небольшой арбалет и связка болтов.
— Ты хорошо стреляешь, потому что прищуриваться не надо? — съязвил я, по достоинству оценивая его вооружение и грозный облик.
— Я хорошо стреляю, потому что мир полон таких, как ты, — не задумываясь выдал одноглазый стрелок. Наверное, не единожды над ним так шутили. И он каждый раз отвечал тем же. — Пока в мире есть те, в кого нужно стрелять, будут и те, кому нужно стрелять.
— Каков? — искренне подивился я. — Мудро, мудро. Молодец. Сам придумал, или где услышал?
— С мое постреляй, еще не так заговоришь, — сухо уронил он. — Особенно люблю стрелять в болтунов. От этого они быстро затыкаются.
Я улыбнулся, пожал плечами и повернулся к главе отряда.
— Ты слишком хорошего обо мне мнения, барон. Зачем мне бежать, если я примкнул к вам. В одиночку у меня немного шансов остаться в живых. Поэтому, я приму твое предложение.
— То-то же! — прогудел он. — А теперь, за дело.
Барон снял плащ, подбитый куньим мехом, и протянул его мне. Я накинул плащ на плечи, застегнул золотую фибулу. Сразу стало теплее и уютнее. Но с тем же пришло и странное отталкивающее чувство. Я не привык к подобным вещам. Ведь то не просто плащ, но символ достатка и высокородства. Хотя сейчас, как никогда, это стало подлинным символом. Да, снаружи красивый дорогой плащ, но изнутри он черный, рваный и дырявый. Пускай не всем дозволено заглядывать туда, но все это прекрасно знают.
За плащом последовал берет с пером. Я одел его и вовсе поежился. Вдобавок, он оказался мне большим — я едва не тонул в нем. Но что поделаешь, придется терпеть. Ведь приключение обещает быть интересным. Я поправил берет и прыжком оседлал предложенного коня. Злой Ричард с негодующим ворчанием снова перебрался в телегу, прожигая меня яростными взглядами. Странно, почему у них нет сменных коней? Ведь всякое может случиться в дороге. Хотя то — не мое дело.
