За плащом последовал берет с пером. Я одел его и вовсе поежился. Вдобавок, он оказался мне большим — я едва не тонул в нем. Но что поделаешь, придется терпеть. Ведь приключение обещает быть интересным. Я поправил берет и прыжком оседлал предложенного коня. Злой Ричард с негодующим ворчанием снова перебрался в телегу, прожигая меня яростными взглядами. Странно, почему у них нет сменных коней? Ведь всякое может случиться в дороге. Хотя то — не мое дело.
Мы втроем стояли в голове отряда. Все с интересом смотрели на нас. Кто-то с завистью, кто-то с осторожностью, кто-то с усмешкой. Пехота радовалась кратковременной передышке. Хотя многие понимали — то затишье перед бурей. В их глазах тоже вспыхивал неуемный огонь сражения, все ждали его с нетерпением. Руки судорожно впивались в древки алебард и топорища, сжимали рукояти мечей и шестоперов.
Лой де Гарра подъехал к нам и всматривался в наши лица.
— Все поняли? — напоследок осведомился он.
— Да, милорд, — кивнули Берд и Диркот.
— В бой не вступайте, не геройствуйте, — напутствовал он нас. — Всячески показывайте трусость и испуг. Они чувствуют их, как голодные волки кровь. И если они там, то выскочат и попытаются догнать.
— А если отряд уже приметили? — вдруг спросил я. — Вряд ли они тогда клюнут на уловку.
— Понадеемся, что не приметили, — успокоил меня барон. — К тому же, чует мое сердце, ждут именно меня. Поэтому уж очень велик будет соблазн, когда увидят мою фигуру. Словом, удачи путник. Удачи, мои верные рыцари.
Рыцарями они, разумеется, не были. Ведь это титул, которым награждал лишь король или какой-нибудь приближенный ко двору герцог. Однако барон всех своих всадников именовал лишь так. Что ж, если то разжигало гордость за себя, если вливало силы в бою, то почему бы и нет? К тому же барон обладает безграничной властью над своими людьми. А значит, он может не только унижать, но и возвышать по своей прихоти. И если он хочет, чтобы ему служили не просто всадники, но рыцари, то он просто называет их рыцарями.
«Преграды на пути лишь проверяют,
готов ли ты пройти его».
Хранитель желаний
Мы коротко переглянулись, кивнули и тронули коней. Вдали нас поджидал едва приметный вход в теснину, пролегавшую между двумя высокими холмами. Солнце уже скрылось, вечерние краски сгущались. Зловеще поскрипывали старые деревья, словно предупреждали о беде. Но мы решительно ехали вперед. Спину жгли десятки взглядов, будто сзади пылала печка. Они гадали — сумеем ли мы свершить возложенное на нас дело. От этого зависел весь успех.
Казалось, само время приостановило свой извечный бег. Оно поползло вместе с нами вдоль дороги, шелестя кустами и листьями. Оно тоже до краев наполнилось ожиданием. Время и дорога — да, схожесть очевидна. Дорога временами опасна. А время иногда опасно дорого…
Кони бодро трусили, изредка фыркали. Ноги приятно упирались в стремена. Седло с высокой задней лукой было очень удобным, словно кресло. Хотя изначальная цель его — не дать всаднику вывалиться при копейном ударе. Я глянул направо, налево. Двое рослых воинов спокойно ехали рядом. Им даже талант лицедейства не нужен, ведь они и так охрана барона. Голубоватые доспехи размеренно позвякивали, латные ноги скрипели в стременах. Глаза в тени шлемов внимательно обшаривали окрестности. Я решил приукрасить возникшую тишину и велеречиво обратился к ним:
— Сегодня замечательная погода, не так ли, мои верные рыцари?
На миг они опешили. От них запахло непониманием. А после тревогой.
— Дернешься — прирежу! — неожиданно раздалось из-под шлема Берда.
— Берд, — свысока бросил я. — Как смеешь ты говорить такое своему господину?!
— Заткнись! — гневно зашипел Берд. — Не то точно прирежу!
— Нахал, — повышал я голос, — я прикажу наказать тебя. Диркот?!
— Тебе чего, раньше времени на тот свет захотелось, — грозно пророкотал Диркот, указывая на притороченный у седла арбалет. — Чего орешь на весь лес?!
— Да вы… да вы… вы… хамы! — я захлебывался в показном гневе, потрясая кулаками. — Непочтение своему мнимому господину — непочтение господину истинному. Ныне я ваш господин, пусть и мнимый. Но на этот короткий срок для вас то истина. Я Лой де Гарра, великий барон, гроза всех молодых невест!
Они не выдержали и зашлись смехом. Да так, что едва с коней не попадали. Я тоже не выдержал и засмеялся вместе с ними. Берет тут же пополз на бок, пришлось ловить его и поправлять.
— Смотри, не потеряй, — сквозь смех посоветовал Диркот. — Это любимый берет барона.
— Я твой барон! — важно поправил я.
— Ты, ты, — решил подыграть мне Диркот, — но за беретом следи.
Я выпрямился в седле, и властно простер руку.
— Мои верные рыцари, возможно, впереди нас ждет испытание. Причем серьезное. Мне кажется, вы непростительно беззаботны в столь ответственный час.
— Это кто тут беззаботен, — трясся от смеха Берд. — Да ты, парень, весельчак, как погляжу.
— Подобное обращение унизительно, Берд, — погрозил я пальцем. — Ты рискуешь вызвать мой гнев. Никому не дозволено величать могучего барона «парнем». Где ты видишь здесь парня? Я Лой де Гарра, я ваш повелитель!
— Повелитель, я повелеваю тебе умолкнуть, — уже серьезно пригрозил Берд, положив ладонь на рукоять меча. — Иначе могут почуять подвох!
— Так вот я и призываю вас к искусной игре, — я попытался донести им мысль. — Ведь мне дали роль барона, не роль парня. Парень остался там, а тут барон. И если в меня полетит стрела, то она уготовлена не парню, а барону. Но ведь она будет не мнимая, она будет реальна. Так что, дорогие мои рыцари, извольте на время полюбить своего нового барона.
Диркот снова зашелся смехом, но Берд покачал шлемом и тихо попросил:
— Путник, давай-ка помолчим. Нам так проще. Хорошо. Мы же за зарослями следим, а ты стрекочешь под ухо. Обещаю, я прощу твою дерзость и не трону тебя, когда закончится эта передряга. Но ты только заткнись, ладно?
— Это твое истинное желание, мой верный рыцарь? — вежливо спросил я.
— Истинное, — зловеще отозвался он.
— Тогда я свершу то, о чем ты меня просишь.
— Вот и славно, — облегченно вздохнул Берд.
— Ведь истинный господин должен проявлять снисхождение к слабым.
Берд напрягся и сжал кулаки. Казалось, он влепит мне кованым кулаком в лицо. Однако он сдержался. Чувство долга перед настоящим баронам пересилило его кратковременную ненависть. Я победно ухмыльнулся и умолк. Диркот же продолжал глухо усмехаться. Берд бросал на него яростные взоры, словно предупреждал, что и ему перепадет. Но вскоре все успокоились и вернулись к темнеющей реальности.
