- Халла! - на зов стражника на пороге избы появилась женщина, с которой Лисса столкнулась утром на тропе. Она спустилась с высокой лестницы на землю и внимательно выслушала указания Джоха накормить пленницу и приучить ее к домоводству.
- Так я ж сама справляюсь, - ответила хозяйка, косо взглянув на новую помощницу.
- Веди ее к Уле, у той младенцы, а ее старшая уже бегает по деревьям, оставив кормилицу без заботы. Что это чужеземка делать умеет?
- Ты и узнаешь, что она умеет. А если не умеет, покажешь и обучишь, - ответил Джох. Он развернулся, не обращая внимания на возражения женщины, и вскоре скрылся среди деревьев.
- Ты хоть язык наш знаешь? - спросила Халла тайю.
- Тар, - кивнула девушка.
- Тогда я смогу тебе кое-что объяснить, - вздохнула женщина, поднимаясь назад в избу. Лисса последовала за ней.
Болотница выставила перед незваной гостьей печеные овощи, изрядно облитые жирным маслом, а сама присела около открытого окна и вернулась к делу, которым занималась до этого. Она умело накручивала пряжу на веретено. Ее глаза не сходили с лица Лиссы, покрасневшей от столь пристального внимания.
- Я могу помочь с вашими детьми или воду наносить, - медленно выговорила Лисса, управившись со скудным обедом.
- Это уже и твои дети, - ответила Халла. - Все дети в деревни принадлежат нам, хозяйкам. Мы их кормим, одеваем, подымаем на ноги, учим языку и рассказываем о деяниях всемогущего Мабу. Но едва они подрастают, они становятся вольными чадами - где хотят, там и бродят, пока учителя не решат начать их обучение стрельбе и охоте. Ты умеешь охотиться?
- Нет, - ответила Лисса.
- Поэтому тебя и привели ко мне. Но тебе не бывать хозяйкой. Хозяйство ведут лишь те, кто уже не в силах лазить по деревьям и выслеживать зверя. Нашей тихой темной обителью становится деревня с ее ухоженными землями, - в голосе прядильщицы сквозила грусть и сожаления об утраченных годах. Хотя на вид Халла была еще совсем не старой, ее правая рука, сжимавшая веретено странно подрагивала, а пальцы не сжимались полностью. Очевидно, что эти увечья женщина получила от острого оружия или клыков.
- У вас столько воинов, в чьей силе, храбрости и меткости я не сомневаюсь, - произнесла Лисса, - но не лучше ли больше времени уделять мирному труду, земледелию. Я разбираюсь в травах и могу собирать ягоды, которыми сейчас усыпаны лесные поляны. Моя мать сушила…
- Вскоре ты тоже возьмешь в руки лук и копье, - перебила ее болотница. - Они помогут тебе защититься от тех, кто наступает, и настигнуть того, кто убегает.
Земля наша щедро одаривает до периода дождей, но заниматься собирательством велено лишь тем, кто проявил трусость перед лицом врага или нарушил законы Мабу.
Кари оценивает каждого по достоинствам. А теперь садись рядом и помоги мне. Мы вышьем рубахи юных воинов красными цветами. С новой луной Кари подарит им длинные луки и полный колчан стрел. Он удостоит чести и моего сына.
Халла погрузилась в работу. Она не отвечала на вопросы Лиссы о величине поселка, о том, как долго в этих болотах живут люди, и знает ли хозяйка дорогу к ближайшей реке. На все слова девушки последовало лишь указание следить за пряжей, которая спуталась в руках тайи. Но Лисса продолжала порой бормотать себе под нос.
Это были замечания Лансу, которого она ругала за неправильный перевод. Дух же как всегда стоял на своем:
- Если бы я перевел все, о чем ты ее расспрашиваешь, тебе бы не скоро удалось вновь пройтись по деревне. Кари непременно поинтересуется у хозяйки о новой помощнице, и он сразу поймет, что твое желание узнать дорогу к реке вызвано не стремлением стать полноправной жительницей его племени, а надеждой на побег.
Запасись терпением, Лисса. Женщины же всегда отличались длинным языком, и может быть после того, как ты завоюешь ее расположение, она сама выболтает тебе о своих детях, воспитанниках, родственниках и врагах.
За окном стемнело, и на пороге дома вновь появился Джох. Халла кивнула Лиссе на прощание. А после добавила тихим голосом, надеясь, что ее слова не долетят до слуха девушки:
- Она смышлена и послушна. Приводи ее в следующий раз. Если она все-таки послана Драни и задумает выкинуть какую-то глупость, я смогу с ней справиться. Я не спускаю с нее глаз. Она делает вид, что глупа, но ее лицо и волосы слишком уж походят на наши. Если она искала спасение в наших землях от пожирающего огня Мабу, я приму ее в свой дом, пока Кари не разрешит ей взять в руки оружие.
Ланс с иронией перевел девушке подслушанное замечание:
- У всех болотников темные глаза и русые волосы, цвет которых меняется от белоснежного до древесного. Хотя бы в этом племени ты не будешь выглядеть пугалом, которое в Мории приписывали то к легалийской крови, то к ведьмам светляков.
- Как я посмеюсь над тобой, дорогой сынок, - пробормотала в ответ Лисса, следуя обратно в запечатанный дом, - если ты унаследуешь мою внешность!
- Я непротив, чтобы мне досталось такое милое личико, но упаси меня Море от твоего нрава, - ответил Ланс.
На следующее утро Джох разрешил Вину следовать за собой по ступенькам порога на узкие тропинки поселка. Ланс описал тайе, как релиец затеял потасовку с болотниками у статуи Мабу. Пират даже не подумал выразить почтение деревянному тотему, за что получил толчок в спину древком копья. Но Джох в тот миг, очевидно, не ожидал столь мгновенной реакции своего пленника. Развернувшись, Вин двинул локтем в подбородок своего стражника и отнял его копье. Оквинде де Терро был хорошо знаком с языком Черноморья и Эрлинии, где в последние годы он вел успешную торговлю по морю. Пират заломил древко на шее охранника и повернулся спиной к дракону, ибо в ту же минуту на него посыпался град стрел. Но видимо, болотники скоро поняли, что могут легко попасть в своего соплеменника или, еще хуже, великого Мабу. Вин же выкриками объяснил, что не собирается бежать или убивать кого-либо, но и не потерпит удара в спину.
- В общем, к вечеру граф де Терро явится сюда с царапинами и раной в плече, но весьма удовлетворенным. Джох объяснил, что Мабу требует поклонения каждого человека перед его грозным видом, а убивать странника никто не собирался, коли он первым не поднимет руку на жителей болот. Вин с радостью упал на землю близ деревянной клетки и изобразил страстную мольбу Мабу, но я то видел его глазами, и отмечу, Лисса, что нашему другу не страшны ни пламенное дыхание, ни горящие глаза, ни холодный язык и острые клыки. Он просунул руку сквозь доски и приласкал этого зверя. Учитывая, что ладонь осталась при хозяине, зверь не столь уж злобен, как пытается выразить своим сопением и рычанием. Кожа его толстая и бугористая, но при этом гладкая как у змеи.
