— Откуда вы прибыли в Канкар? — тихо спросил Корриган.
— Из графства Ортисон, Повелитель.
— Давно вы здесь?
— Третий год.
— Вы хорошо знаете графа Лядова?
— Да, Повелитель, — Райв слегка наклонил голову. — Мне часто приходится с ним встречаться.
— Что вы о нем думаете как о начальнике королевской гвардии?
— Повелитель, не в моих правилах обсуждать своего командира.
— Барон, я хочу знать ваше мнение о графе Лядове — хочу знать, что вы о нем думаете.
— Он плохой командир. Замучил всех бесполезной муштрой, его люди ничего не умеют. Их просто некому учить — всех, кто хоть что-то может, граф отправляет на ордейскую границу. Считает себя первым на мечах и боится, что его обойдут.
— Хорошо, Райв... У вас есть желание послужить королю?
— И вам, Повелитель?
— И мне. о
Корриган улыбнулся, подумав о том, что Райв не столь глуп. Впрочем, это даже хорошо.
— Да, Повелитель. Приказывайте, и я сделаю все возможное. И невозможное тоже.
— Хорошо, граф... — сказал Корриган.
Райв вздрогнул.
— Да, граф, да, я не ошибся. Назначаю вас командиром королевской гвардии. Это, — Корриган полез в стол, вытащил мешочек с золотыми монетами, — вам на первое время. Приказ о назначении через час будет доведен до сведения ваших подчиненных.
— Благодарю вас, Повелитель... — Райв взял мешочек с монетами и поклонился. Он был явно ошеломлен, но держался молодцом, что Корриган не преминул отметить. — А теперь скажите, что я должен сделать, чтобы оправдать оказанное мне доверие.
Корриган улыбнулся. Умен, ничего не скажешь.
— Мой кортеж сегодня разбила банда лесных оборванцев, это произошло на дороге, ведущей к Гнилому лесу. Ты найдешь это место, тела стражников должны быть еще там. Так вот: эти негодяи увели у меня одного гасклита, это очень важный человек. Возможно, он мертв, тогда он должен быть в карете или где-то неподалеку, на нем ошейник с цепью. Если он жив, то сейчас направляется к замку. В любом случае, ты найдешь его и доставишь ко мне.
— Я видел этого человека, — кивнул Райв. — У замка, сегодня утром.
— Тем лучше. Найди мне его, а его похитителей уничтожь. Мне надоели вылазки этих оборванцев, мои леса должны быть чисты от всякой швали. Выезжай сегодня же, даю тебе два часа на сборы. И пусть привезут мою карету.
— Да, Повелитель. Я все сделаю.
— Тогда можешь идти. Хотя нет, постой... — Корриган остановил новоиспеченного графа. — Дарю тебе имение графа Лядова и все принадлежащие ему владения. Надо же тебе где-то жить.
— Мой Повелитель, но как же... граф? — Райв нахмурился.
— О графе больше не беспокойся. Что касается графини, то сегодня же ее перевезут в замок, Его Величество позаботится о ее судьбе. Дарственную на замок тебе передадут в канцелярии по возвращении. Ты понял меня?
— Да, Повелитель, — Райв снова поклонился.
— Вот и чудесно. Можешь идти...
Райв вышел. Улыбнувшись, Корриган удовлетворенно вздохнул, взял со стола пистолет и откинулся на спинку кресла.
— Он его найдет, — произнес Корриган, нежно поглаживая оружие. — Из-под земли достанет.
Если только этот поганый гасклит еще жив
смехом. Черты ее лица показались мне очень приятными. Девушка слегка шепелявила, что только добавляло ей шарма.
— Как тебя звать? — спросил я.
— Алина. А ты Кирилл, я знаю. Но я буду называть тебя Киром, хорошо?
— Почему Киром?
— Так лучше. Кирилл — это имя гасклита, у нас такого имени нет. Кир — совсем другое дело.
— Ну ладно, — я пожал плечами. — Пусть будет Кир.
Не спорю, мне было нелегко так просто кастрировать свое имя. Но я был в чужом мире, и это приходилось учитывать. Как ни крути, а эта девушка знает, о чем говорит.
— Пошли к столу, я тебе эля налью, — сказала Алина и вышла из комнаты, ее шаги были удивительно тихими и мягкими.
Встав с кровати, я провел ладонью по щеке: не мешало бы побриться, только как? Придется отращивать бороду. С этой мыслью я поднялся с кровати и пошел за Алиной.
Элем оказался тот самый понравившийся мне напиток. Алина налила мне целую кружку, поставила на стол тарелку с полосками вяленого мяса.
— А ты? — Я взглянул на девушку.
— Я не люблю эль, — Алина демонстративно скривила губы. — От него морщины появляются.
— Уж тебе-то это пока не грозит, — сказал я и отхлебнул пенящейся на языке жидкости.
Алина улыбнулась — похоже, мой незатейливый комплимент ей понравился.
Вяленое мясо оказалось слегка солоноватым, и это было восхитительно — в чем-в чем, а в еде местные жители явно знали толк. Я с удовольствием съел несколько кусков, запивая элем, потом с невольным сожалением отодвинул от себя пустую кружку. От предложения Алины налить еще я отказался: нельзя потакать чревоугодию. Все время, пока я ел, Алина сидела рядом и смотрела на меня, как на какого-то чудного зверя.
— Ты дочь Альвароса? — спросил я, промайнув рукавом губы.
— Скорее уж внучка, — улыбнулась Алина. — С ним хорошо, он очень добрый.
— Он колдун?
— Колдун? — переспросила Алина, наморщив лоб. — Скорее волшебник. Колдовство — это плохо.
— А что, есть разница? — спросил я и тут же понял, что вопрос был глупым. Похоже, разница и н самом деле была.
— Конечно, есть, — быстро сказала Алина. — Колдовство — это когда людям делают всякие гадости. Когда град насылают, или болезни, или ветер на тобой пустят. А волшебство — для добра.
— Лед в окнах — это волшебство? — спросил я.
Алина на секунду задумалась, затем пожала
плечами.
— Не знаю, — призналась она. — Это просто лед из заговоренной воды. А у вас не так разве?
— Нет, — я покачал головой. — У нас не так. У нас окна стеклянные.
— Знаю, — сказала Алина. — У нас в городе так, в богатых домах. Кто победнее, закрывают окна пузырями койвов.
Меня не слишком интересовало, кто такие кой- вы, поэтому я постарался перевести разговор на другую тему.
— Скажи, а гасклиты у вас часто появляются?
— Когда как. Иногда каждый месяц, а иногда бывает, что и год нету.
— И что с ними происходит? — признаюсь, этот вопрос интересовал меня особо.
— Смотря куда попадет, — с готовностью ответила Алина. — Если к стражникам или если в город пойдет, то тогда плохо-.—Она виновато отвела глаза,
потом снова взглянула на меня. — В городе гаскли- тов не любят, говорят, что они несчастья приносят, болезни разные. А если где здесь, в лесу да выйдет к селению, то тогда ничего. Надо только одеться нормально, тогда тебя любой возьмет в работники.
— А если узнает кто? Донесет в город?
— А как узнает? Это сейчас на тебя любой глянет и сразу поймет, что ты гасклит. А без одежды все одинаковы — что люди, что сварги, что гаскли- ты. Бели уж совсем плохо будет, скажешь, что перебежал из Ордеи. Никто не сможет проверить.
— Что такое Ордея?
— Страна такая, мы с ней всегда воевали. Они нас победилй в последний раз, заняли наши земли. Теперь многие бегут оттуда сюда, в глубь страны.
— В Ордее плохо?
— Не лучше. К тому же у них язык другой.
Это было уже интересно.
— Другой язык? А какой?
— Ордейский, — терпеливо объяснила Алина.— Похож на наш, мы понимаем друг друга, только они слова чудно выворачивают.
— А сварги? Кто такие сварги? *
Алина погрустнела.
— Сварги — это боги... Ну, не боги, конечно, они из другой страны. Так же, как ты. Только ты из нижнего мира, а они — из верхнего. У них там все совсем по-другому.
— Лучше, чем здесь?
— Лучше, — тихо ответила Алина. — Намного лучше. Они не воюют, у них там машины чудные, по воздуху летают. Вообще машин всяких много. К тому же сварги очень добрые. Мой отец был сваргом... — Алина опустила глаза, я не стал спрашивать, что с ним случилось.
— Ты была там?
— Всего один раз, и то очень недолго, — Алина виновато улыбнулась. — К тому же мне помогал
дед. Он сразу вернул меня назад, а больше пройти у меня не получилось. Туда очень трудно попасть. Точнее, легко, только не каждый туда попадет.
— Не пускают?
— Нет, там другое. К нам вот Мика приходит, пастух, так он там часто бывает. Он добрый, ему туда можно. Сколько раз с ним пробовала пойти — он проходит, а я не могу.
— Через Дверь? — спросил я с непонятной надеждой.
— Да, Дверь, — оживилась Алина. — Их много везде. У нас только три штуки: одна у болота, одна у Гнилого леса, и одна совсем близко, за ручьем. Это сварги их сделали.
— Зачем?
— Чтобы хорошие люди уйти могли. Так бывает: не может человек пройти, не получается. А потом раз — и проходит. Кто-то потом назад приходит, но это редко. У нас только Мика всегда возвращается.
