Моос с Аспарухом поднялись одними из последних - видать, совсем ослабли в ледяной яме. Оба сразу же узнали Эвинну, точнее, конечно, Артси.
- Благодарю за спасение, дева, - произнёс Моос. - Сказать по правде, я уже начал сомневаться, что ты вернёшься...
- Запомните на будущее, вы, оба, - заслужив одобрительный взгляд старшего из дружинников, сказала Эвинна. - Я не бросаю своих, и всегда держу слово. Теперь берите всё оружие, какое найдёте - и пошли отсюда. Нам ещё ваши семьи вызволять...
Эвинна вышла на улицу первой. Как ни холодно было в подземной тюрьме, на улице мороз сильнее, дыхание перехватило, ледяной ветер бросил в лицо пригоршню колкого снега, затянутое тучами непроглядное небо сыпало и сыпало вниз снег. В Сколене обильный снегопад означал бы оттепель, снежные облака всегда пригоняет с моря южный ветер. Но тут даже тучи, скрывавшие холодное мерцание звёзд, не могли уменьшить мороз. Только сыпалась с неба ледяная пыль, под подошвами снег не поскрипывал, а зло взвизгивал.
- Как прошло? - встретил её Виридэйн. Как и условились, он вёл целый отряд - двадцать дружинников, которые должны были поддержать отряд, если бы к тюремщикам успела подмога.
- Чисто сработали, Виридэйн-катэ, - удовлетворённо прогудел старший из дружинников. - Никто не успел убраться, всех там и положили. Артси билась не хуже наших... Идём. Вьюга нас укроет, но медлить не стоит. Эй, там, пошевеливайтесь!
- А как у тех, кого за женщинами послали? - задала мучивший её вопрос Эвинна.
- Они быстрее управились, - хмыкнул воевода. - Дружинники просто перешли на нашу сторону, они и алков перебили. Так что у нас теперь почти двести дружинников. Сейчас они все, под началом её величества, отходят в земли рипуариев. Туда же пора идти и нам. У них всем найдётся оружие.
- Конечно, - кивнула Эвинна. - Как договорились. Идём к вашим рипуариям.
Харайн проснулся в отвратительнейшем настроении. Ничего удивительного, ведь алк-советник нагло поднял его в самую рань, да ещё посмел выговаривать - Харваниду! - на безобразное несение службы его дружинниками. И не пошлёшь гада, лучше всего на плаху. То есть послать-то можно, но тогда летом жди в гости целый полк алков с их новыми огненными трубками. До Великой Ночи борэйнские племена все вместе выстояли бы и против легиона, но сейчас, когда выжил лишь каждый десятый...
А самое обидное, что, строго говоря, он прав. Совсем не алки виноваты в том, что случилось ночью. И почти сотня его дружинников ушла с проклятым Виридэйном. Это не считая трёх десятков убитых оруженосцев и двадцати алков... Ублюдки! Посмели укусить руку, которая их кормит!
- Авенат! - крикнул Харайн - и осёкся, чувствуя, как в голове будто перекатился шипастый шар кистеня, а к горлу подкатила тошнота. Хороши алкское красное, борэйнское пиво и крамарская медовуха, а смешивать их не стоит. Да и количество выпитого, говоря мягко, великовато.
- Ваше величество?
В приоткрывшуюся дверь протиснулся стоявший на страже дружинник. Он уже выучился "правильно" титуловать короля, но в душе новых веяний не одобрял. "И это - король? Тот, кто заменил законоговорителей старых времён? Этот пьяный мальчишка - тот, кто должен водить нас в бой?" Дружинник знал, что если в бою счастье будет на стороне врага, долг дружины - умереть до того, как падёт вождь. Но до и после боя дружинник мог судить, стоит ли король повиновения, и если не стоит...
Видно, королёныш и сам понимает, что нет, не стоит. Потому и хочет, чтобы его избавили от необходимости доказать свою храбрость и ум государя. Хочет, чтобы ему повиновались просто за то, что он родился Харванидом...
- А, Видсид! Позови-ка мне Авената! И Кетеона тоже!
- Наш воевода с младшими дружинниками в поле, - спокойно ответил Видсид, и в его словах королю почудился укор. - Они ещё в Час Нетопыря вышли, будут к полудню.
- Не королевское это дело - мечом махать! - ответил на невысказанный укор Харайн. - Правитель думать должен! Ладно, обойдёмся Авенатом. И тюремщикам скажи, чтобы привели ко мне ту девчонку, которую королева-мать к себе вызывала - надеюсь, она уже водворена обратно. Кстати, пусть узнают, зачем она понадобилась старухе.
- Ха, это уже всем известно, - теперь голос дружинника был прямо-таки переполнен язвительностью. - Кроме вашего величества. Среди тех, кто освобождал пленников в яме, заметили некую девицу с мечом. По словам выжившего тюремщика, это та самая плясунья. Дралась она не хуже дружинников, двоих зарубила...
Сам король предпочитал называть их без обиняков - рабами - но согласиться с таким попранием старинных обычаев воин не мог. Пленный - это не раб, пока за него не отказались платить выкуп. Вроде бы ничего примечательного, обычная фраза, но сейчас она отчётливо отдавала крамолой. Впрочем, понял Харайн, сейчас не время для споров: надо срочно покарать мерзавцев, посмевших поднять руку на его людей, и без алков тут не справиться.
- Давай, зови Авената! Скажи, это срочно, всё очень плохо!
- А он тоже знает, - уже безо всякого почтения произнёс дружинник. Наверняка хотел договорить, каналья, что-то вроде: "В отличие от нас, у них прознатчики не спят, а делают дело!" - но сдержался. - И, боюсь, он сейчас очень не в духе, ваше величество.
"Да он же просто издевается! - чувствуя, как звереет, подумал король. - Ему же в радость, что у алков проблемы. А что без их помощи меня - и его, соответственно, тоже - сожрут с потрохами племена, плевать!" Дружинник ещё готов был повиноваться королю, отец которого взял с них всех клятву верности перед смертью. Но терпеть алкского советника, который и сам презирает местных, он был не согласен совершенно.
Но часовой всё-таки отправился исполнять. По дороге кликнул слуг, те стали облачать короля в парадное одеяние, расчёсывать свалявшиеся после пьянки волосы, пристёгивать к поясу ножны с мечом. Это тоже королевское нововведение: на таких церемониях, выделяющих короля из обычных людей, и держится королевское величие.
Авенат явился злой и усталый - но сна ни в одном глазу. Явно ещё не ложился...
- Выходит, ваше величество решили не выполнять сделку? - почти полностью отбросив привычный этикет, поинтересовался посол.
Харайн сглотнул. У южан, он успел понять, почтение к таким штукам в крови, а уж у дипломатов тем более. И если посол пренебрёг правилами вежливости, значит, он или взбешён сверх всякой меры, или... или уже списал короля Борэйнского Харайна Третьего Харванида со счетов.
- Харванид не может нарушить слово, данное второму Харваниду, - процедил король. - Но одной моей дружине будет сложно вернуть беглецов обратно. Нам нужна помощь союзников - и я надеюсь, что алки также готовы исполнить свои обязательства...
