— Чего уставились?! — зарычал на зрителей стражник. — Не видите, слуги мудрейшего Тусета устали с дороги. Идите по своим делам! Быстро, быстро!
«Как и у всех стражей порядка, рвение к службе прямо пропорционально вознаграждению», — с иронией подумал Александр, глядя, какую бурную деятельность развил местный «полицейский».
— Подождите здесь, — распорядился мождей. — Я сейчас приду и провожу вас прямо к дому второго пророка.
Горожане начали нехотя расходиться. Алекс подумал, что в Тонго зрители умчались бы после первого же окрика ратника. А здесь народ не шибко пуганый, видимо тут по пустякам головы не рубят.
Стражник появился с шестью носильщиками, под его окрики они сноровисто привязали сундуки к длинным жердям, которые взгромоздили себе на плечи.
— Пойдемте, — вежливо проговорил мождей, приглашая слуг Тусета следовать за собой.
Они примерно минут сорок плутали по закоулкам, выбираясь на окраину города. Встречные прохожие провожали их удивленными взглядами. Улицы стали заметно шире, ограды выше. За ними уже буйно зеленели сады.
В отличие от Канаго-сегу здесь состоятельные люди старались жить подальше от центра города, пыли и суеты.
Мождей остановился у узких ворот и громко постучал в калитку. Долго никто не отвечал. Страж удивленно пожал плечами и принялся колотить рукояткой плети.
— Кто там шумит? — раздался дребезжащий старческий голос. Открылось маленькое окошечко. Увидев мождея, стоявший за дверью смущенно крякнул.
— Открывай! — гаркнул стражник. — Тут слуги господина Тусета!
— У нас все дома, — возразил невидимый собеседник.
— Письмо, — негромко подсказал Александр.
— Да! — обрадовался мождей. — Здесь письмо к господину Небраа и госпоже Нефернут.
— Подожди, — дверца захлопнулась, и через несколько секунд донесся дребезжащий голос. — Госпожа, госпожа, вам письмо от господина!!!
Мождей недовольно сопел, уставившись на закрытое оконце, носильщики удивленно переминались. К Алексу наклонился Треплос.
— Кажется, нам здесь не рады, — прошептал он по либрийски.
Александр отмахнулся, прислушиваясь. Ему показалось, что за забором кто-то вскрикнул.
— Постойте, госпожа, подождите, — торопливо тараторил знакомый голос. — Вон Гебареф идет, пусть он откроет…
— Отойди! — раздался звонкий женский голос.
Калитка распахнулась.
Александр сглотнул слюну, сразу поняв, почему Тусет не удостоил Айри своим мужским вниманием.
Перед ними предстала высокая женщина с правильными чертами смуглого лица и горящими от возбуждения глазами. Толстые пряди длинного парика падали на четко очерченные покатые плечи, обнаженная высокая грудь колыхалась от частого дыхания.
— Где письмо? — отрывисто спросила она у мождея.
Алекс выдохнул и решительно ступил вперед.
— Госпожа Нефернут, — поклонился он, старательно отводя взгляд от выдающихся прелестей хозяйки, и подал футляр с письмом.
— Его печать, — одними губами прошептала она, сорвав воск и одним движением вытряхнув свернутый в трубку папирус.
Пока она читала послание, смешно шевеля полными красивыми губами, Александр попытался определить рост красавицы.
«Метр семьдесят или даже семьдесят пять, — думал он. — Грудь — четвертый или пятый размер, а талия как у девчонки. Тьфу! Забыл, кем сам был недавно?»
Однако на этот раз голос мужского начала оказался гораздо громче: «С такой внешностью в моем мире ей на подиум идти или даже в Голливуд. Анжелина Джоли отдыхает, а уж Сальма Хаек удавится от зависти. Странно, что нашла такая красавица в нашем старпёре? Он вроде и не очень богатый? Или чем другим взял?».
Нефернут осторожно вытерла уголок глаза, чуть размазав краску.
— Гебареф, Минту, открывайте ворота, это прислал наш господин.
Чуть скрипнули бронзовые петли, и вся процессия вошла в маленький двор. Из-за угла здания появилась сгорбленная старушка с кувшином.
Носильщики с мождеем выпили пива, попрощались с госпожой и ушли. Двое мужчин закрыли ворота. Старик в застиранной юбке и парике из овечьей шерсти задвинул засов. Мужчина, лет сорока пяти, одетый в одну набедренную повязку, с интересом разглядывал коллег, новых слуг второго пророка храма Сета в Абидосе.
— Ты, Алекс? — спросила Нефернут.
— Да, госпожа, — поклонился Александр.
— А ты, Треплос? — она обернулась к поэту.
— О да, моя госпожа! — пробормотал тот, пожирая женщину глазами.
— Где вещи господина? — спросила она Александра.
— Здесь, — указал юноша на сундук.
— А где твое приданое? — поинтересовалась Нефернут у скромно молчавшей Анукрис.
— Тут, госпожа.
— Эти два сундука занесите в мою комнату, — распорядилась женщина.
Один из них взяли «местные» слуги, другой охранник с Теплосом.
— Какая красавица, Алекс! Она словно богиня любви Фрода, сошедшая с небес, — восхищенно бормотал по либрийски поэт. — Я никогда не видел такой женщины. А я их повидал немало, можешь мне поверить…
Он специально встал спиной к дому, чтобы лишний раз полюбоваться на Нефернут.
— Осторожно! — вскричал Александр.
Но было поздно.
Поэт ударился о косяк двери, зашипел от боли и уронил сундук себе на ногу.
— Бабник безрукий! — вскричал охранник.
Треплос прыгал на одной ноге и ругался сквозь зубы.
— Что у вас? — подойдя, грозно спросила хозяйка.
— Прости, госпожа, — поклонился Алекс. — Уж очень двери у вас узкие.
Нефернут грозно свела аккуратно выщипанные брови.
— Надо смотреть, куда идешь, а не пялиться на чужих женщин!
— Прости меня, о прекрасная госпожа, — чуть не плача извинился Треплос. — Твоя красота, подобная утреннему небу, столь совершенна, что не любоваться ей может только слепой.
Губы Нефернут чуть дрогнули, а глаза потеплели.
— Тем не менее, слуга, запомни, что я наложница вашего господина. Очень его люблю и никогда не променяю его ни на какого другого мужчину. Понял?
— О да, госпожа… — поэт хотел еще что-то сказать.
Но Александр прошипел по либрийски:
— Заткнись, идиот, — потом поклонился и развел руками. — Разве мы вас чем-то обидели, госпожа?
— Пока нет, — женщина строго посмотрела на него, потом на Треплоса. — Но если будете забываться, я вас накажу.
Поэт открыл было рот, но Алекс тихо рявкнул:
— Держи сундук и помалкивай!
Они добрались до светлой просторной комнаты с широкой кроватью, туалетным столиком и парой сундучков на высоких ножках. Здесь их встретила невысокая девушка в белой юбке и ожерелье из стеклянных бус.
