— А дальше?
— Дальше их логово, — жестко отвечает Крейтон, проверяя, легко ли выходят из ножен меч и кинжалы. — Вон на том пригорке. Видишь, где дымок поднимается — там их землянки, а вон сторожка лесника. Действовать будем так: после того, как войдем туда, разделимся.
— Надо ли? — с сомнением спрашивает Тетрик.
— Надо. Даже не потому, что ты должен хоть что-то сделать сам, а освободить Аэ тебе вполне по силам. То, что буду делать я, куда важнее.
— Что может быть важнее друга, попавшего в беду?
— Мальчишка, — ворчит воин. — Например, долг. От Ствангара зависит судьба и Эрхавена, и Таваллена. А мне удалось узнать, что дражайший супруг нашей Аэллы замешан в заговоре против императора. Силы, которые стоят за заговорщиками, таковы, что если они победят, Империи придется плохо. Могут отвалиться одна-две провинции, и это в лучшем случае. А на наших с тобой сограждан начнут охотиться, как на зверей. Надеюсь, ты понимаешь, что тогда нам на Север не пробиться.
— Понял. Что будем делать?
— Я наведаюсь в сторожку и по душам поговорю с Гафуром и особенно муженьком нашей Аэ. Мне нужны бумаги, доказывающие связь Гафура и Беренгарда с Валиандом. Ты займешься землянкой, где держат Аэллу — вон той. Ее охраняют четверо разбойников, но, скорее всего, бойцы они никакие. Ты хоть немного мечом владеешь?
— Не очень…
— Плохо. Постарайся не подпускать их близко. Лучше подожди, пока я начну, и когда соберутся вместе, выстрели разрывным. Один я, так и быть, оставлю.
Воитель достает из колчана и кладет перед Тетриком здоровенный, почти не уступающий по длине и толщине стреле для лука, болт. Граненый наконечник, способный пробить доспехи или глубоко войти в дерево, переходит в тонкое древко. Но где-то в двух ладонях от наконечника древко утолщается, будто распухает, а дальше снова сужается, переходя в толстую, полую внутри часть древка с оперением. И «опухоль» посередине, и полость внутри задней части древка, рассказывал Крейтон, заполнены взрывчаткой, и не порохом, а кое-чем помощнее. Секрет этого состава знают только жрецы бога кузнецов и огня Кириннотара, да еще, может быть, в потайных мастерских Храма Аргелеба. Как бы то ни было, при желании таким болтом можно проломить нетолстую стену, а осколками положить, самое меньшее, отделение.
Не знает Тетрик и того, что болт, которым поделился Крейтон, стоит больше боевой галеры. Но что в руки попало сокровище, осознает сразу.
— Но если я выстрелю, весь лагерь вскочит! А двое уцелеют.
— Не уцелеют. При взрыве болт дает достаточно осколков, чтобы положить отделение, не то что троих бездоспешных обормотов. Главное, дождись, чтобы они собрались вместе. Потом — хватай Аэ и бегом в лес. Прячьтесь, не дожидаясь меня.
— А ты?
— За меня не бойся, уж я-то смогу уйти. Не впервой… Все, исполняй.
Крейтон бесшумно исчезает в сгустившейся ночной темноте. Словно тает в воздухе, не шевельнув ни одной травинки. Тетрик уже немного привык к этому умению воина Аргелеба, но ему самому остается только завидовать: даже в этом они несравнимы. И, отчасти, сочувствовать разбойникам, которые, на свою голову, окажутся у Воителя на пути.
Тетрик остается один и вглядывается во мрак, где белеет запертая дверь землянки и скучают двое часовых — бородатых мужичков с самодельными, из кос, копьями, одетых один в драный армейский плащ, а второй — в латаную-перелатанную рубаху. Они не страшны, а жалки, и Тетрику приходится напомнить себе, что это разбойники, которые наверняка и убивали, и пытали, и насиловали.
Постепенно глаза привыкают к мраку, теперь Тетрик видит правоту Крейтона. Охранников всего трое, двое стоят у входа, а третий время от времени обходит землянку, проверяя, не подбирается ли кто сзади. В общем разумно, но обходы он делает небрежно, словно не ожидая опасности, просто для порядка. Понятно: как просочиться незамеченным через два кольца оцепления, в кишащий разбойниками лагерь? Конечно, с Воителем Аргелеба в напарниках — запросто, но откуда тут взяться жрецу бога-воина, да еще такого ранга? Время от времени третий, которого Тетрик прозвал «ходячим», на некоторое время пропадет, а потом возвращается, о чем-то переговариваясь со «стоячими» соратниками, и снова пропадает во мраке.
Дверь землянки заперта, замок впечатляет размерами, но саму ее делали на скорую руку. Пожалуй, можно будет высадить, когда эти трое будут обезврежены. Надо только дождаться, пока они соберутся вместе.
Время тянется медленно, медленнее черепахи. Каждая секунда, проведенная на прохладной влажной траве под кустом, кажется годом. Арбалет целится в одного из разбойников, потом перемещается на второго. В кого бить первым, Крейтон не сказал, а сам Тетрик решить не может. Вроде один держится более важно…
К землянке подходит еще человек. Ничем не примечательный лысый мужичок в странном красном плаще, он несет на плече объемистую сумку, из нее выглядывают предметы, ошибиться в назначении коих невозможно. Палач, и никто иной. Перед ним топает лысый громила, несущий мешок с углем. Действовать надо немедленно, если палач примется за дело, Аэ, вполне возможно, танцевать больше не сможет. «Каты вонючие!» — с поразившей его самого ненавистью думает Тетрик.
Сдерживая клокочущую ярость, он наводит арбалет на широкую спину палача, помощник которого не спеша отодвигает тяжелый дверной засов. Тетрик выжидает, пока дверь чуть приоткрылась, через щель просочился багровый свет факела, и плавно, как учил отец, тянет на себя спусковой крючок.
Снова — хлопок, кажущийся в напряженной, звенящей тишине оглушительным. Расстояние для храмового арбалета пустяковое, болт бьет в спину палача с такой силой, что тот сбивает помощника, и они вместе наваливаются на дверь. Миг спустя срабатывает хитроумный взрыватель, из спины умиравшего палача словно выстреливает пушка. Заряд взрывается, во все стороны разбрызгивает сотни мелких осколков. Тишину вспарывают крики разбойников, ослепленных, оглушенных и изрешеченных осколками, и тут же тонут в грохоте взрыва. Хуже пришлось телу палача — = его буквально на куски дымящегося мяса. И, конечно, перед взрывной волной не устояла хлипкая дверь. Тлеющие обломки отшвыривает вглубь землянки.
Изнутри раздается женский визг. Крейтон был прав: Аэллу посадили именно сюда. Пока на грохот не сбежались господа разбойники, Тетрик бежит к землянке. Его едва не стошнило, когда он увидел результат попадания вблизи. Впрочем, разбросанные взрывной волной палаческие инструменты и рассыпавшийся тлеющий уголь напоминают, что убитые заслужили свою участь.
Он бросается внутрь. Хоть в землянку докатились лишь отголоски взрывной волны, там все перевернуто. Например, одежду Аэллы, кучей сваленную на столе, отнесло к дальней стене и перемешало с какими-то бумагами, наверняка лежавшими столе. Сам стол, грубо сколоченный из каких-то досок, устоял, но все, что было на нем, смахнуло на земляной пол. Глиняная чернильница разбилась при падении, на полу образовалась черная лужа.
