он не приближался, панику никто поднимать не спешил.
— Похоже, всё обошлось. — Илара подошла к Мэйсану; тот стоял у фальшборта и наблюдал за удаляющейся шлюпкой. Мирак, судя по яростному размахиванию руками, вновь ввязался в какой-то спор.
— Как думаешь, мы не переиграли? — спросил Ювин.
— Кто знает, что на уме у этих летар.
— Немерк что-то заподозрил, — произнёс Мэйсан. — Но счёл это не важным.
— Так, по-твоему, Силт Ло был прав? Они действительно хотят всё вернуть?
— Похоже на то, — кивнул Мэйсан. — Знать бы ещё, что это значит. Я боюсь, Илара.
— Боишься? Ты? — Глава красных бросила недоверчивый взгляд на здоровяка. Доселе ей и в голову не приходило, что такое возможно. Все знали Мэйсана как самого бесстрашного и отважного моряка, что в глазах мокрунцев значило не меньше, а для некоторых и больше, чем титул короля.
— Наши корабли могут стать бесполезными только в двух случаях. Если плавать станет некому или некуда. И я даже не знаю, какой из этих двух вариантов хуже.
Тромвал стоял у края площади, глядя вдаль, в сторону городских ворот. По улице медленно шествовала процессия, человек из тридцати, не больше. В начале и в конце знаменосцы несли два флага. Первый — абсолютно белое полотно, символ отряда Белого знамени. Второе — волк, воющий на луну — знамя Ланметира. Волк украшал и лёгкие доспехи, и щиты, а за спиной у солдат развивались белоснежные плащи.
Из всей процессии выбивались лишь двое. Один — знакомый силт ло в звёздном балахоне. Он даже не попытался как-то замаскироваться, так и вышагивал, опираясь на тяжёлый посох. Рядом с ним, по левую руку, шёл юноша, почти мальчишка. Богатая одежда не вписывалась в простые одеяния, сразу привлекала внимание.
Тромвал без туда узнал юношу. Принц Прилен, третий сын Алниса. Его присутствия план не предусматривал. Но, с другой стороны, они и так фактически объявили войну Ланметиру.
Белое знамя, похоже, ничуть не смущала зловещая тишина. Люди выстроились вдоль центральной улицы, по которой шествовал отряд, и молча провожали его взглядами. Известие о приближении Белого знамени достигло Вердил два дня назад, и Тромвал постарался, чтобы об этом узнали все.
Убийство Кардела народ воспринял спокойно, даже с одобрением. Поиском виновных особо никто не занимался, куда чаще упоминалось воздаяние по заслугам. Казалось, всё складывается хорошо. Но теперь, глядя на уверенность, с которой отряд продвигался к центру города, Тромвала начинали терзать сомнения.
Площадь набилась людьми до отказа, перекрыв подступы к замку. Торговые навесы убрали, дышать приходилось через раз, и отступать в сторону, давая дорогу Белому знамени, никто не собирался.
— Сейчас что-то будет, — услышал Тромвал у самого уха. Он даже не стал поворачиваться. Голос церковника, Висна, узнавался и так.
— Надеюсь, всё пройдёт, как задумано, — шёпотом ответил Тромвал. — Твои люди готовы?
— Само собой. Но я всё ещё не уверен насчёт драки в таком месте.
— Лучшего просто и быть не может. Посмотри на них, — Тромвал кивнул на людей, не отрывающих взгляда от процессии. Никто не говорил ни слова, не раздавалось криков. Все молча наблюдали. — Они же ненавидят Белое знамя. Стоит только подтолкнуть, и они задавят наёмников толпой. Никакая выучка и наличие силт ло не спасут.
— А если не получится?
— Тогда все ополчатся против нас.
— Как-то ты чересчур спокойно это произносишь, — заметил Висн.
— Лучшего шанса у нас не будет. Слишком опасные слухи ходят о Белом знамени, и я так подозреваю, есть ещё много чего, о чём не рассказывают. Надо покончить с ними сейчас, не дать шанса ступить в замок.
Тем временем процессия добралась до края площади и замерла. Белоплащники расступились, вперёд вышел старик в звёздном балахоне.
— В чём дело? — говорил он тихо, но голос разносился по всем окрестным улицам. — Почему нас не пускают внутрь?
— Вы убили Алгота! Отравили принца! — раздалось из толпы. Тромвал одобрительно кивнул, узнав голос одного из своих людей.
— Убили? Отравили? — Старик оглядел собравшихся, склонил голову на бок. — Ланметира достигли слухи, что принца Сентиля отравили, и наш наниматель, король Алнис, поручил нам спасти своего племянника. Месяц пути, и вот мы в Вердиле. Но стоило только войти в город, как нас обвиняют в убийстве и отравлении. Это какая-то шутка?
— Вы похитили принца!
— Мы? — Старик выпрямился, и, казалось, стал выше ростом. — Откуда такая уверенность? У вас есть доказательства, или это слова очередного пустозвона, прячущегося в толпе? Да, признаю, принца Сентиля похитили и увезли в Ланметир, но это не значит, что за похищением стоит король Алнис или мы. Не только в вашей стране идёт борьба за трон, у нас на родине тоже не всё спокойно. И если крикун не собирается представить какие-либо подтверждения своим словам, пусть не разбрасывается пустыми обвинениями. Мы тоже можем ткнуть пальцем в первого встречного и назвать виновным, чем наше слово хуже?
— Вы предатели! Все знают, какая у вас репутация!
Тромвал с неудовольствием отметил, что все разы его шпионы не получали поддержки толпы. Люди словно оцепенели. Никто не выказывал негодование, все просто стояли и слушали, пустыми глазами глядя перед собой.
— Наша репутация. — Старик провёл рукой по длинной бороде. — Да, нас не зря называют Белым знаменем. Но скажите, если человек, затесался в стан врага, разнюхал всё, а потом рассказал нанимателю, можно ли его назвать предателем? Для врага он, конечно, будет предателем, но только для него. Вот мы и предавали врагов, но союзников — никогда.
— Что-то не так, Тромвал, — раздался шёпот Висна. — Я чувствую чужое плетение. Оно совсем слабое, едва различимое. Не знаю, что оно делает, но источник находится где-то в отряде.
— Тогда действуй, — тихо произнёс Тромвал. — Командуй своим церковникам, пусть начинают. И в первую очередь покончат с этим стариком.
— Мы пришли с мирными намерениями, — продолжала их цель. — Нам поручено вылечить принца Сентиля, и мы приложим для этого все силы, но на случай неудачи король Алнис отправил с нами своего сына, принца Прилена. — Юноша с гордо поднятой головой выступил вперёд. — Это поможет покончить с разногласиями в борьбе за трон. В нём течёт та же кровь, что и в принце Сентиле, и у него одного во всей стране есть право претендовать на престол.
Тромвал ощутил, как что-то меняется. В голову прокрался неясный туман, закрыл пеленой глаза. Происходящее начало словно отдаляться, утрачивать
