Шамаш шевельнулся, сдвинулся к краю повозки.
"Ты куда? "-испуганно прижав уши, спросила его Шуллат.
"Пошлю Хана за Нинтинуггой".
"Нет! Прошу тебя, нет!"
"Но почему? Богиня врачевания добра".
"Да. Но Она здесь не нужна!" – волчица так долго была с Мати, что начала думать, говорить так же, как та.
"Шуши… – Шамаш взглянул на нее с укором, качнул головой. – Ну что ты упрямишься? Ведь даже твоя подруга предложила…" "Она – не такая, как я! Она не понимает, что я боюсь Ее прихода! Ведь госпожа Нинтинугга не только богиня врачевания, она еще и воскрешающая мертвых! Снежного охотника ничто не страшит сильнее возвращения в покинутое тело! Если… Если мне суждено умереть, я хочу, чтобы это тело оставалось мертвым, позволив духу переродиться вновь! Я не хочу, чтобы кто-то вернул меня назад, когда я уйду! Я…" – она заскулила-заплакала, совсем как маленький ребенок, которого оставили одного в черной холодной повозке посреди снежной пустыни.
"Ну что ты, что? Успокойся, – его рука легла ей на голову. – Ведь ты жива. И будешь жить".
"Я боюсь воскрешения! Для меня это страшнее, чем смерть для детей огня! Не зови ее, не уходи, пожалуйста! Будь со мной! Все, что мне сейчас нужно, это чтобы рядом был Ты, мой хозяин, – она подняла на Шамаша полные обожания глаза, ткнулась в него носом, затем, решившись, быстро лизнула в щеку. – Для меня это лучшее лекарство!" "Для духа – может быть. Но не для плоти…" -Асанти! – позвал он караванщицу.
– Да? Я здесь! – поспешно отозвалась та, радуясь уже тому, что бог солнца называет ее по имени, выделяя этим среди других, безымянных.
– Мне понадобится твоя помощь.
– Но что я могу… – она растерялась. Кто она такая? Всего лишь простая смертная, караванщица.
– Я знаю, тебе уже приходилось использовать тот дар, которым наделила тебя Нинтинугга.
– Я пробовала лечить оленей, – осторожно проговорила та, боясь переступить черту дозволенного ей, прогневав богов, которые оказывали ей такое доверие. – Но… – ее взгляд упал на волчицу. В глаза вслед за пониманием пришел испуг. – Нет!-в страхе прошептала она. – Священный зверь…Это слишком большая ответственность!
Я не справлюсь! Я не смогу, не сумею! Я… Здесь нужна богиня врачевания!
– Шуллат боится ее. К чему тревожить дух волчицы сейчас, когда можно обойтись без этого?
– Но…
– Я знаю, что нужно делать. Но малышка права – я еще слишком слаб, чтобы исцелить волчицу. Мне нужна твоя сила.
"Шамаш, ты поэтому привел с собой эту дочь огня? Потому что знал, что я не захочу видеть госпожу Нинтинуггу, а у этой твоей спутницу есть Ее дар?" – спросила Шуллат, внимательно следившая за их разговором. В ее глазах читались радость и благодарность богу солнца, который, хотя и не разделял отношения волчицы к воскрешению, однако же пытался понять ее и сделать все так, чтобы выздоровление было для нее как можно легче.
"Да. А теперь спокойно, девочка. Лежи тихо".
"Все, как ты скажешь!" – она легка на бок и замерла.
– Я… – Сати сделала над собой усилие, заставляя собраться, забыть о всех страхах и сомнениях. – Что я должна делать? – и, все же, как она ни старалась, как ни храбрилась, ее голос дрожал, словно отдернутый полог на ветру.
– Забирайся в повозку. И сядь рядом с Шуллат.
– Я… – она с долей испуга взглянула на волчицу. Пусть в этот миг она лежала недвижима, словно погруженная в глубокий сон, но Сати не могла забыть, что всего несколько мгновений назад та покусала Лиса. Однако, вместо того, чтобы говорить о своем страхе, караванщица поспешила исполнить волю бога солнца.
– Не бойся волчицу, – но Шамашу и не нужны были слова, когда он видел все по лицу спутницы, ее глазам. – Она не тронет тебя. Даже если лечение причинит ей боль.
Она сдержит себя.
– Я… Я не боюсь. Потому что Ты рядом.
– Хорошо, – он улыбнулся ей, подбадривая. А затем перевел взгляд на волчицу. "Ты готова?" "Что ты собираешься сделать?" "Исцелить тебя", – одна его ладонь легла на голову волчицы, вторая – на бок у сердца.
– Теперь так, Асанти. Твои руки поверх моих.
– Но… – она медлила. И не только потому, что караванщица не смела прикоснуться к богу солнца, считая себя недостойной. Ведь такой была Его воля. Ради Него она была готова на все! Однако… Кисти Его рук были покрыты повязками, под которыми, как она знала из рассказов Лигрена, были глубокие ожоги.
– Давай, девочка. Думай не обо мне, а о Шуллат.
Та подчинилась. Она была не в силах идти против воли повелителя небес.
– Все хорошо, – он заглянул ей в глаза всего на мгновение, но даже когда бог солнца склонился над волчицей, Сати чувствовала на себе его взгляд, который словно окутывал ее пушистым мехом снежной лисицы. Его голос звучал, не умолкая ни на миг, тихим шепотом ветра. – Снега задумчиво грустны.
Им снятся сказочные сны,
Которым сбыться не дано.
Давным-давно… Давным-давно…
– Ну вот и все, – устало вздохнув, Шамаш откинулся назад. Его руки соскользнули вниз.
– Как все! – глаза Сати расширились от удивления. Ведь прошло только мгновение…
"Спасибо, дочь огня", – зазвучал у нее прямо в голове мягкий, посвистывавший женский голос.
Сати огляделась, решила, что вернулась Мати, но ее нигде не было видно.
"Ты не там ищешь, – ей показалось, что голос смеется. – Это я, Шуллат".
– Ты… Ты говоришь со мной! – пораженная, она глядела на лежавшую с ней рядом волчицу.
"Да".
– Но как такое возможно?!
"Мне захотелось поблагодарить тебя, только и всего. Разве я не могу это сделать?" -Конечно, можешь, просто…-Сати смутилась. Это было так неожиданно. Ведь Шуллат никогда прежде не заговаривала ни с кем из караванщиков, за исключением Мати. И это чудо… Даже не верилось, что все происходило с ней, на самом деле, не во сне. Она чувствовала себя так, словно попала в сказку.
– Я ничего не сделала. Это все бог солнца…
– Ты мне очень помогла, милая, – чуть приоткрыв глаза проговорил Шамаш, глядя на караванщицу из-под ресниц. – Спасибо.
– Что Ты! Я… – ее щеки залила краска, пальцы стали нервно теребить бахрому платка. А потом, чтобы как-то отвести разговор от себя, она спросила: – Уже все? – те же самые слова, получив другой смысл, приобрели совсем другое звучание.
– Да. Отдыхай.
– Я совсем не устала! – потом она взглянула на бога солнца и робко начала: – Может быть… – но так и умолкла, не осмелившись спросить о том, что хотела.
– Что?
– Может быть, я могу как-то помочь… Тебе. Я… Этот дар, которым наделила меня госпожа Нинтинугга…
– Нет, милая, – он ей грустно улыбнулся. – Он не исцелит меня.
– Но почему!
– Не знаю, – Шамаш чуть наклонил голову.
– Ибо бог намного могущественнее магов, да?
