А еще надо было как-то улучить момент и подумать, как бы инсценировать собственную гибель, желательно случайную…
С ума сойти.
— Лина?
— Анжелика? Ты куда пропала?
— Потом! Слушай… Ты можешь встать? Очень надо.
Сон слетел моментально.
— Что случилось?
— Нас приглашают на дуэль. Нет-нет, только секундантами. Ян просто хочет, чтоб все было честно, а от этого Шарифа любой подлости можно ждать. Пойдешь?
— Ах, Ян…
Ну, если честно, Лина не слишком удивилась. Наслышана она была о проблемах молодого демона.
В последнее время Вадим как-то утратил интерес к приемам и балам. Его величество работал, как одержимый, с утра, до поздней ночи и требовал того же от других. Сама собой вывелась мода на «развлечения», как-то постепенно стало меньше желающих явиться во Дворец.
И кое-кто посчитал, что положение придворного декоратора ослабело…
Нет, на пост Яна никто не претендовал, но у каждого, независимо от того, человек он либо кто-нибудь еще, обязательно найдется что-нибудь этакое… что захочется присвоить. Так что в демонской среде вечно клубились какие-то интриги. Кто-то на кого-то доносил, кто-то кого-то подставлял, кто-то с кем-то дрался.
Ян, как и Лина, как и весь «ближний круг», был из «неприкосновенных». Еще год назад, до первого бала, на него поступил донос. В суть обвинения никому вникнуть не довелось, но реакция Повелителя была весьма показательна. Брезгливо испепелив листок, Его Величество шевельнул бровью в сторону тогдашнего начальника Службы Дознания (именно его прерогативой было докладывать о проступках придворных)
— Разобраться и доложить.
Начальник разобрался быстро — и в тот же день один из демонов был переведен двумя рангами ниже с приказом «доносить в следующий раз что-нибудь реальное, а не бред больной прабабки».
Сплетни живо разнесли информацию, и всеобщая молва негласно присвоила молодому демону статус повыше… Как же, ведь сам Владыка заступился!
А теперь кто-то, очевидно, решил, что время Яна подходит к концу.
В последнее время Лине было не до сплетен, но кое-что она слышала — только дурак без инстинкта самосохранения может жить во Дворце, не прислушиваясь к новостям. Позавчера на Яна поступил новый донос. В присвоении части средств, отпущенных на модернизацию нежилого сектора Дворца.
Обвинения было столь бредовым, что Лина даже не среагировала — достаточно пригласить на допрос телепата, и ложь доноса будет очевидна. Только вот… телепата никто не пригласил. И на допрос вызвали не Яна… Зачем навлекать на себя маловероятный, но все-таки возможный гнев Повелителя Вадима, допрашивая его декоратора, если у того имеется помощник?
Кем там был для демона человеческий мальчишка — талантом, как говорил Ян, кандидатом в любовники, как шептались ехидные сплетники или чем-то вроде младшего братишки, как думала сама феникс, но когда Жана арестовали — вечером, по-тихому, застав одного, Ян кинулся на выручку мгновенно.
Лина обо всем узнала утром, когда Жана выпустили. Чего это стоило парню? Чего стоило самому Яну? Пока неизвестно. Но мальчика выпустили, а Ян… Ян теперь вызывает на дуэль Шарифа.
***!
Акбар Шариф, отнюдь не мелкая сошка. Мало того, что он не числился в бедных (это как-то затруднительно, если ты совладелец сети развлекательных центров — не в столице, но тоже с немаленьким доходом), так ведь он еще и глава одного из карательных отрядов… и дуэль эта у него не первая, в отличие от Яна. Ну ладно!
— Когда дуэль?
— Через полчаса.
Дуэль
— Мы не настаиваем на ограничениях, — ровным голосом выговорила Лина, напрочь отключая эмоции. Не время сейчас. А хотелось… Хотелось придушить не эмоции, а эту самодовольную тварь, которая заранее прикидывает, как бы наложить лапу на имущество побежденного. А он, похоже, в своей победе и не сомневается… ишь, как глазки заблестели, когда Ян предложил поединок до смерти.
Не надейся, скотина, Анжелика уже интересовалась у главы своего клана, допускается ли убийство не по заказу и не для питания, а в качестве личной мести. Значит, в случае чего, Яна ты переживешь ненадолго.
— Не настаиваете? То есть дуэль до смертного исхода.
Еще не поздно…
Но Ян настаивает именно на поединке до смерти. Он так выбрал…
— Лина… Если у меня не выйдет, Жана возьмите… — просяще проговорил молодой демон, — Я оформил завещание на клан феникс. На вас.
Вот теперь странному демону удалось выбить ее из колеи.
— Ян… Почему?!
— Мне некого больше просить. Вы… я уверен, что вам можно доверить. Согласны?
— Ян!
— Согласны? Мне будет спокойнее.
Нехорошее подозрение, давно шевелившееся в глубине души, прорвалось вопросом:
— Ян, это что, ваша первая дуэль?
— Практически, да.
— Ну зачем вы с ним связались? Это же Шариф! — Лина в досаде выругала себя — нашла, о чем говорить перед поединком! Конечно, если парень сложит голову, отпадет одна из ее тревог (о том, что он кому-нибудь проговорится про ее роль в смерти Такеши), но к дьяволу! С трезвым расчетом у нее давно не ладилось… — Лучше вызвали бы того дознавателя! Он типичная кабинетная крыса!
— Нет, — С лица Яна куда-то пропала всегдашняя отстраненность, оно стало жестким и твердым. — Когда дерешься с осьминогом, надо бить не по щупальцам, а в сердце. Дознаватель свое получит, но он только исполнитель. А заказал меня Шариф.
Ах, вот как… Ну, в принципе она так и думала. Вряд ли Ян вызвал бы первого попавшегося — не тот характер. Причина у него явно была. Что ж, ясно, какая. Значит, молодой декоратор перестал ступать по облакам и включился в разборки.
— Уверен?
— Да. Иногда полезно иметь сородичей, которые тебя не терпят, — Ян перешел на ты так же естественно, как и феникс. — Утром, еще и десяти часов не было, я еще Жана лечил после этого… допроса, а мой старший братец тут как тут. Мол, Шариф им договор предложил, что после ареста все мое имущество семье отойдет, не конфискуют, он обещает… пусть только ему Жана уступят… — черные глаза молодого демона с ненавистью полоснули противника, — Так что… или я его убью, и мои проблемы закончатся, или он убьет меня, и Жан останется у тебя. С тобой Шариф связываться не рискнет.
Лина смотрела на демона во все глаза.
И почему они раньше не говорили? Ведь вот как бывает: ты ищешь союзников, ищешь, на кого можно положиться, и не знаешь, что такой живет совсем рядом — руку протяни. Пусть кажется странным и чересчур беззаботным — но приходит час, и появляются откуда-то и твердость, и готовность к защите, и решимость сражаться до конца.
