Ещё раз осмотревшись и не увидев достойных внимания лиц, Эрик пошёл к лестнице. Порожки вывели его в главный холл на первом этаже, место с высоким потолком, витражом над входными воротами и запечатанными дверями. Застоявшийся воздух ударил в ноздри, вскружил голову. Живые существа появлялись здесь крайне редко. Свет, падавший сверху, лишь частично освещал зал, но этого хватало, чтобы рассмотреть голые стены и зарешёченные окошки. Оставалось только надеяться, что лавочку под лестницей ещё не убрали. Кому она тут может мешать.
Эрик обошёл лестничный изгиб и с облегчением обнаружил, что лавочка не месте. Вот только занята.
— Свалили, — тех, кто занял тайное место, Эрик недолюбливал и постарался, чтобы голос звучал грубей.
— Что? — откликнулся парень в чёрном балахоне, длинная чёлка закрывала один глаз, а балахон на пару размеров превышал габариты хозяина. Этот парень вызывал в Эрике больше всего неприязни. Со своей компанией он частенько любил на заднем дворе сказать какую‑нибудь гадость в спину. Просто так, из вредности. Тогда Эрик считал не солидным обращать на это внимание, и не гонялся за обидчиком. Началось это в то время, когда Арон запретил размахивать кулаками и наказал решать проблемы разумным путём, а ещё лучше — избегать их. Хорошо, что теперь запрет пал, а дичь сама угодила в капкан.
Повторять Эрик не стал. Подошёл и, ухватив парнишку за капюшон, стащил с лавки.
— Кто тебе дал право к нему прикасаться! — загомонила подруга оскорблённого юноши, вскакивая с места и размахивая ручками, словно наседка.
Последний из тройки, занявшей место Эрика, на вид самый старший мальчишка, счёл за лучший вариант не возникать, тихо — мирно поднялся и помог встать поваленному приятелю.
— Думаешь, если ты маг — тебе всё позволено? — продолжала возникать барышня.
— Ща нос сломаю, — Эрик смотрел спокойно и решительно, прямо в глаза девчонке.
Девушка осеклась, вспомнила о дурной репутации оппонента, но сдаваться не торопилась. Скандальные нотки в голосе, сменились ядом.
— Даже девушек бьёшь, да?
— Дэ. Но девушек один раз предупреждаю, так что у тебя ещё есть возможность заткнуть вонючую пасть и спрятать от меня свою крокодилью морду где‑нибудь подальше в башне, чтобы сегодня я больше на неё не натыкался. Сгинь.
Застыв с открытым ртом, девушка не могла поверить, что услышала всё это в свой адрес, ведь она всегда считала себя красавицей, за которую рыцари должны класть жизни.
— Природа умом обделила? Чё стоишь, дура, вали давай! — Эрик — хам умел разговаривать с людьми по особенному, настоящий же Эрик, не без злорадства, наблюдал за происходящим откуда‑то со стороны сознания.
Троица скрылась из виду, о чём‑то неразборчиво и возмущённо перешёптываясь. А Эрик довольный тем, что отплатил одним из тех, кто его доставал, занял своё место под лестницей. И никто теперь его отсюда не сгонит, ведь сегодня у него выпускной, и он на этом вечере король и бог.
Сверху доносились звуки праздника, падал приглушённый свет огней, мягко рассеивая кусочек мрака перед лестницей. Эрик взирал на него из темноты и даже не пытался прислушаться к происходящему в праздничных залах. Уже завтра утром он соберёт вещи и покинет орден — место, успевшее стать родным, но сохранившее большую часть загадок: башни воды и земли, высшие уровни главной башни с обшарпанным четвёртым этажом и его таинственным жильцом, и многим другим, что возможно, никогда не откроется для непосвящённых. Приедут другие мальчишки и девчонки, заселятся в их с Филом комнату в главной башне. Кто‑то из младших учеников, только — только одевших балахон, поселится в той самой комнате, где Эрик провёл пять лет жизни.
Через орден проходит бессчетное количество чьих‑то жизненных путей, в его стенах свершаются тысячи маленьких историй, романов, конфликтов, бесед, дружб, откровений, озарений, и никто, никогда не увидит их летопись. Они случились и разрозненными страницами остались в памяти тех, кто прошёл через орден. И когда не станет носителей этих страниц, уже не будет возможности восстановить их содержание. То же, что будет сохранено, непременно исказится, пройдя через призмы десятков уст. Так рождаются легенды. Они‑то и красят будни в ордене цветами таинственности и сказочности, таящейся за каждым углом.
Увы, но понимание этого проходит, когда легенда разрушается, таинственность рассеивается, показывая всю пустоту в углах. И тогда тот, кто раскрыл тайну легенды, старается её удержать для тех, кому ещё далеко до разгадки.
Эрик помнил, как рассказывал младшим ученикам о страшных событиях в заброшенном туалете, хотя прекрасно знал, что ничего такого там не происходило. Зачем он это делал? Да просто развлекался. Может быть хотел сохранить легенду, может быть хотел, чтобы молодёжь почувствовала то, что однажды ощутил он сам, столкнувшись с местом, где живёт легенда. Не знай её, он зашёл бы в обшарпанный туалет и с разочарованием вышел бы вон, однако, когда он оказался там впервые, каждая дыра в стене казалась последствием страшного удара, а странные размытые пятна на полу — каплями застаревшей крови. А всё что там случилось на самом деле — драка двух повздоривших маляров, разбрызгавших, в порыве гнева, краску и поломавших весь ремонт. Была и разбитая голова. Но обошлось без жертв.
Неожиданно Эрик очнулся от воспоминаний и размышлений.
— Эка, меня увело, — в пустоте зала голос звучал гулко.
Послышались шаги, кто‑то не спеша спускался по лестнице. Наверное, Фил соизволил, наконец, оставить компанию коллег и навестить друга. Больше здесь некому появляется. Хотя, если учесть, что горстка мелких недоумков уже успела протереть эту лавочку, то возможны и другие охотники за спокойствием…
Тот, кто спустился, однозначно не являлся Филом. Брюки, камзол, стрижка короткая. Это не выпускник. Выпускники, все, кроме Марты, сегодня облачились в балахоны. Незнакомец замер в круге света, осмотрел зал, развернулся и уверенно двинулся в темноту, туда, где стояла потаённая лавочка.
— Эрик? — позвал силуэт голосом Тода.
Вот уж кого Эрик не ожидал увидеть, так это давнего неприятеля. Почти врага. Интересно, что ему могло здесь понадобиться? Ведь пришёл не просто так, знает кто именно притаился в темноте.
— М, — нехотя откликнулся Эрик.
— Где ты тут?
— Иди прямо.
— А, нашёл, — Тод сел рядом. — Мелкие там негодуют, что их Эрик Красный прогнал и оскорбил. Чё ты сидишь в дали от всех?
— А ты?
— Я‑то… — Тод замялся, не решаясь что‑то сказать. — Поговорить хочу.
— Ну — ну. Давай.
