Не имея такой веры в Древнего, как его брат, Ульдиссиан пробормотал:
— Я не могу стоять на месте только потому, что он не показывается. Мы постоянно должны двигаться, Мендельн. Это противостояние наше; его дни давно прошли.
Мендельн только кивнул, после чего легонько хлопнул брата по плечу.
Обоз Ульдиссиана и Фахина вскоре был далеко от эдиремов. Сам Ульдиссиан проявлял меньший интерес к тем, кого они встречали по пути, чем при предыдущих обстоятельствах. Причина этого стала ясна, когда выяснилось, что две повозки, следующие из столицы, принадлежат не кому иному как торговцу из Тулисама, городка, расположенного неподалёку от его ненаглядного Серама. Ульдиссиан не выдал себя, потому что владелец повозки — тучный лысый мужчина по имени Ларий — проезжая мимо, отпустил несколько замечаний об убийце пары жрецов, у которого всё ещё развязаны руки. Однако в остальном было приятно увидеть и услышать кого-то из его мест.
— В городе будет больше таких, как ты, — напомнил ему Фахин. — Кеджан отличается от большинства других мест, которые ты посетил в нижних землях. Все люди, даже те, кто приплыл с противоположного берега моря, в конце концов приходят в столицу. Возможно даже, что там найдётся кто-нибудь, кто знает тебя…
Это на короткое время заняло мысли Ульдиссиана, который представил себе, как его узнают братья Серентии. В отличие от неё они могли и не простить так легко смерть отца. Ульдиссиан и сам до сих пор оплакивал человека и желал, чтобы как-нибудь обстоятельства — и Лилит — не принесли тот ужасный день.
Они миновали не один, а целых два вооружённых патруля, и тот и другой мастер Фахин незамедлительно подзывал к себе. Фахин объяснял, что эдиремы — паломники, а Ульдиссиан — их глава, и его влияние, по крайней мере, пока, удерживало капитанов от того, чтобы скакать навстречу толпам.
— После того как мы поговорим с принцем Эхмадом, — сказал торговец после первого патруля, — я уверен, что он пришлёт того, кто будет поддерживать порядок и не допустит недопонимания.
Фахин предпочитал свою повозку местным постоялым дворам, объясняя это нежеланием спать в постелях, в которых предыдущие жильцы могли оставить свою грязь. Это устраивало Ульдиссиана, который не доверял постоялым дворам по другой причине.
Посвятив себя в это предприятие, торговец полностью увлёкся им. Борьба Ульдиссиана с Триединым немало повлияла на него, потому как у Фахина было открыто своё дело в каждом крупном поселении и даже в нескольких малых.
— Не буду лгать тебе, что вся эта история с Храмом не сказалась на мне, — признался он Ульдиссиану. — Ещё и поэтому я хочу, чтобы ты переговорил с городом. Это бы поспособствовало миру и процветанию, которых желает любой хороший человек.
— И любой хороший торговец тоже, так ведь?
Глаза Фахина блеснули.
— Именно так.
Была тёплая безветренная ночь. Хозяин предложил Ульдиссиану свою собственную повозку, но тот вежливо отказался — не любил спать в коробке. Вместо этого он выбрал местечко неподалёку от лошадей, полагаясь на их обострённые чувства, как и на свои силы, чтобы они предупреждали его о приближении кого-либо. Фахин посмотрел на такое размещение несколько неодобрительно, но Ульдиссиан, который вырос с животными, находил их близость и запахи успокаивающими и знакомыми.
Несмотря на это, сон не шёл, потому что Ульдиссиану было странно находиться в отдалении от Мендельна, Серентии и других эдиремов. Раньше их разделяли только всякие личности наподобие Лилит. Расстояние делало связь между ним и остальными более тонкой, но с этим ничего нельзя было поделать.
Подошёл капитан Азтул, офицер смотрел на него с прежним недоверием:
— Было бы лучше, если бы ты оставался рядом с повозками, ассенианец.
— Мне и тут неплохо.
— Ну, как хочешь, — капитан наградил его последним проницательным взглядом и зашагал прочь.
Ульдиссиан не обращал внимания не недостаток манер у капитана. В столице, должно быть, будет ещё хлеще, но он переживёт.
Но сон всё не шёл. Ульдиссиан начал уже разглядывать верхушки деревьев в надежде, что это его убаюкает. У многих деревьев имелись лозы и длинные змееподобные ветви. Он уже знал, что в листве не кроются хищники, а даже если бы и крылись, он не очень бы волновался.
Деревья почти смыкались куполом над этой частью дороги. Некоторые ветви висели так низко, что чуть не задевали крыш повозок.
Постепенно он стал успокаиваться. Остальные члены группы мастера Фахина улеглись, только часовые остались на своих постах. Два небольших костерка горели в целях безопасности. Ветви над повозками зашуршали. Наконец Ульдиссиан закрыл глаза…
Потом ему пришла мысль, отчего двигаются ветви, если нет ветра.
Ульдиссиан вскочил на ноги.
— Капитан…
Ветви со всех ближайших деревьев ринулись вниз, хватая повозки, лошадей, людей. Один из стражей закричал, когда его потянуло в тёмные джунгли. Ветка бросила лошадь на ещё не перевёрнутую повозку, лошадь проломила крышу.
Капитан Азтул высвободился из веток и схватил полено из костра. Он отразил первых нескольких атакующих, но всё больше нападало на него.
Пристально глядя на деревья, которые напали на капитана, Ульдиссиан использовал свои силы, чтобы оборвать ветви. Деревья, к которым они были прикреплены, затряслись и затихли. На Азтула посыпался дождь из сломанных веток, но они только действовали на нервы.
Ульдиссиан посмотрел на ближайшую повозку, в которой, как он знал, находился Фахин. Сын Диомеда показал кулак веткам, которые были там, и потянул его вниз.
Деревья затряслись с явным усилием побороть его власть над ними. Кто бы ни обрушил этот хаос на их группу, он владел несметной магией. Однако почему-то Ульдиссиану не думалось, что это дело рук Инария. Это было на него не похоже. Несмотря на задействованное умение, имелась также некоторая неуклюжесть.
Но была атака неуклюжей или нет, она уже оказалась смертоносной. Кто-то явно наблюдал и выжидал, и этому кому-то удалось избежать обнаружения.
Наконец повозка Фахина вновь затихла. Ульдиссиан нахмурился, и ветви стали отпадать от повозки. Они чернели, словно сожжённые, после чего ссыхались, пока не оставалось ничего кроме обрубка.
Но даже когда он уничтожил так много ветвей, их оставалось ещё слишком много. Ульдиссиан услышал, как ещё один страж закричал. Третьей повозки нигде не было видно. Лошади всё метались в панике.
— Берегись! — капитан Азтул выпрыгнул из ниоткуда, столкнувшись с отвлёкшимся Ульдиссианом.
Недостающая повозка обрушилась на землю неподалёку от них двоих. Освобождаясь от капитана, Ульдиссиан пришёл к выводу, что повозка промахнулась бы мимо него, даже если бы Азтул не пришёл к нему на помощь. И всё же он был благодарен человеку за его заботу. Это было действительно близко.
