Может, это и был сон? Запустила руку в широкий карман, порылась, вынула свернутую тряпицу. Разложила на коленях и сидела так, улыбаясь сквозь слезы двум серебряным пуговицам. Может, и сон...
- Гляди, ба, кого я нашел! - Сайли тащил на руках щенка, серого с палевыми пятнами на животе и на морде. Тот изворачивался, радостно повизгивая, и все норовил лизнуть мальчишку в нос. - Под деревом спал. Давай, себе его оставим, а?
Она утерла влажные глаза, спрятала в карман свое сокровище.
- Давай оставим, - согласилась, не споря. - Лимом назовем...
- Не знаю, - пожала плечами я. - Но тоже думаю, что ничего плохого.
Они ушли так же, как и появились: скрылись из вида в момент, за один шаг преодолев сотни парсо. Еще несколько таких шагов, и будут в Лар'эллане.
А нам идти и идти...
- Мамочка, - Лара обхватила мои колени и запрокинула голову, глядя на меня снизу вверх, - а хочешь посмотреть на дракона?
Это было странно, страшно и очень интересно. Хотя, наверное, больше страшно. Какая мать не испугалась бы, видя, как ее малыши, взявшись за руки, оплывают туманной бесформенной массой, сливаются в одно темное пятно и вырастают в гигантское чудище?
Но чудище было до того прекрасно, до того... Слов не найти, чтобы описать это - сплошной восторг! Огромный антрацитово-черный дракон. Клыкастая пасть дышит жаром, блестит на солнце чешуя. Вот он расправляет широкие кожистые крылья и легко, словно это исполинское тело весит не больше перышка, даже не отталкиваясь от земли, взмывает вверх. Его тень закрывает солнце, и теперь я не смогу сказать, что глаза слезятся от яркого света. Боги пресветлые, как он восхитителен! Он... Они... Маленькие мои, родные, самые любимые...
И снова сделалось страшно: что же их ждет дальше? Ведь не дается просто так подобная сила. Зачем? За что?
- Все будет хорошо, - прошептала я, как молитву. - Все будет хорошо, милые мои.
Ил подошел сзади, обнял меня за плечи.
- Забавная у нас семейка, да?
- Обхохочешься, - вздохнула я.
- Все будет хорошо, - повторил он мои слова.
Дракон сделал еще один круг и начал плавное снижение. Не долетев до земли совсем немного, вдруг заискрил, и стал стремительно таять, превращаясь в невнятную тень. Порыв ветра подхватил клочки тумана и унес, оставив лишь два плотных пятнышка, которые упали одновременно в траву, покатились, захихикали, заулюлюкали: и вот уже наши малыши мчатся к нам, раскинув руки - хватай любого.
Сумрак поймал Лару. Мне попался Дэви. Упала на колени, обняла, прижала к себе крепко-крепко, кажется, еще немного, и задушу.
- Тебе понравилось? - кряхтел он, вырываясь. - Ну, мам, ну скажи. Понравилось?
- Да, родной.
Что еще мне было говорить? Что, когда дракон поднялся в поднебесье, превратившись в едва различимое пятнышко, я вспомнила о том, что это мои дети, и до ужаса испугалась, что они могут упасть? Дома я за сердце хваталась, когда Лара, составив два табурета один на другой, лезла в буфет за сладостями. Я вообще перестала убирать конфеты и фрукты со стола из-за этого. Но ей все равно что-нибудь да нужно было на самой верхней полке...
- Очень понравилось.
Аэрталь щедро поделилась припасами, и теперь можно было организовать сытный завтрак для маленьких драконят. Сейчас, как никогда, хотелось знать, что я все-таки могу еще что-то для них сделать. Так невыносимо было думать, что теперь они обойдутся без родительской опеки, и я стану им не нужна. Наверное, и Иоллара посетили подобные мысли: не зря же он так старательно умывал детей у ручья, долго оттирал мокрым платком какое-то пятнышко на лбу у Дэви и приглаживал растрепавшиеся волосы Лары.
За завтраком тревога немного схлынула. Малыши, за обе щеки уплетавшие эльфийские деликатесы, вновь казались самыми обыкновенными детьми, а не неведомыми могущественными созданиями. Ведь могущественные создания не хватают мясо руками, не болтаю с набитым ртом, не чихают от запаха незнакомых пряностей и не кривятся при виде сыра с плесенью. И я, дома сделавшая бы уже десяток замечаний, сейчас умилялась жирным пальцам, раскрошенному хлебу и недоеденным кускам: пусть хоть в чем-то они остаются нашими маленькими солнышками.
Но удержаться от расспросов все-таки не смогла, и когда Дэви, сыто икнув, вытер руки прямо о штаны, для порядка строго погрозила пальцем, а потом, этим же пальцем, подманила к себе.
- Расскажи мне, как это? Быть драконом, летать...
- Это хорошо, - улыбнулся он. - Радостно. Вот здесь, - он стукнул себя кулачком в грудь.
- Давно вы так делаете?
- Нет. Мы раньше не знали, что умеем. А потом само собой получилось. Это не тяжело. Нужно только представить, что ты дракон: большой такой, с крыльями. Думать, какие у тебя лапы, как ты ими ходишь. Какие крылья, какой хвост... Хочешь попробовать?
- Я? - я растерялась. - Не думаю, что получится.
Но после его слов избавиться от навязчивой идеи уже не получалось.
Представить, какой я дракон. Какие у меня лапы, какой хвост. Крылья! Огромные, такие, что под одним десяток солдат без труда укроется от солнца в полуденный зной... О, боги, когда уже я избавлюсь от навеваемых войной ассоциаций? Зачем мне десяток солдат под крылом?..
Продолжать путь на драконе было бы, конечно, быстрее, но мне было тяжело абстрагироваться и провести четкую черту между своими малышами и крылатым ящером. Может быть, потом. Когда ноги устанут. А пока лучше я сама их понесу. Впрочем, топали они уверенно, хоть и не очень быстро, что делало наш поход похожим на семейную прогулку. Но это даже радовало.
Ближе к полудню устроили привал. Снова умывали своих непосед, снова кормили. Потом постановили, что юным путешественникам необходим дневной сон. Но вместо того, чтобы просто уложить детей, сами попадали рядом, обняв, я - Лару, а Ил - Дэви, и задремали, счастливо и беззаботно, словно в самом деле отправились с детьми на пикник за город, не озаботившись даже охраной.
Но не больше чем через десять минут я проснулась. Сопела под боком дочурка. Сумрак и Дэви совершенно одинаково улыбались во сне. А я не могла отделаться от странных мыслей.
Попробовать? Представить себя не маленькой, тщедушной человечкой, а огромным драконом, исполненным невероятной мощи, величественным и прекрасным? Так просто, казалось бы... И так сложно.
Я встала и отошла от спящих. Отыскала в зарослях лещины ручеек, став на четвереньки опустила в воду горящее лицо... Вот интересно, ходить на четырех лапах - это так же, как и на четвереньках? Тогда это, наверное, очень неудобно. А крылья - это руки? Ими надо махать, чтобы взлететь? А если нужно что-то взять передней лапой? Тогда получается, что передние лапы - это руки. А как же тогда крылья? И хвост еще... Что делают хвостом? И как? Понятия не имею, как им управлять. Так же, как вилять задом? Попробовала... Хм... Я и задом-то, оказывается, вилять не умею. Зато я могу выпустить клыки и отрастить когти. Может, получится так же расправить крылья? Представить, как они раскрываются у меня за спиной, широкие, перепончатые. Как, натягиваясь, ловят ветер, словно паруса. А воздух становится водой, и, загребая его и отталкиваясь, можно плыть...
