— Я поняла тебя, Арьен. Только если вы будете устраивать оргии с немертвыми или что-то в этом духе, не ждите, что я буду молча терпеть. Держите свои секреты при себе. Полоумные.
Если Ламию и раньше недолюбливали в отряде, то теперь старались совсем не разговаривать. Если им что-то было нужно, то обращались через меня. Ли очень расстроилась тому, что Лу разругалась с сослуживцами. Добрая половинка пыталась наладить отношения. Это вызывало еще больше подозрений у собеседников.
На второй день в крепости мы с ведьмой ужинали в столовой. Сослуживцы после вчерашнего перестали подсаживаться к нам за столик. Еда простая, я привык к такой у Разведывающих. Вареные овощи, каша, иногда мясо или рыба. Фруктов давали больше. Климат Бессадора для солнцелюбивых культур больше подходит.
— Вот ты где! — услышал я сзади грубый мужской голос.
Сначала я не придал этому значения, однако ведьма насторожилась и прекратила есть. Я обернулся. Развязной походкой уверенного в себе человека к нам шел надзиратель. Стаун — так его звали вроде бы. Батраки часто жалуются на него. Он иногда отбирает добытое в боях серебро под надуманными предлогами. Капитан крепости смотрит на это спустя рукава. Кто-то предположил, что часть денег оседает в карманах самого Тезонни.
Стаун по-хозяйски уселся на скамью рядом с ведьмой и положил руку ей на колено. Ламия сжала губы в узкую полоску и буквально побелела от злости. Еще немного и она взорвется.
— Тихо, не рыпайся. Ты ведь не хочешь, чтобы я выдал вас? — ухмыляясь, сказал надзиратель.
— О чем ты говоришь? — выплюнула слова ведьма.
— Хоть ты и покрасила свои патлы, я узнал тебя почти сразу. У меня брат служит. Это ведь вас разыскивают за нападение на патруль у границы? Вы те самые тазамские шпионы.
— Что ты хочешь?
— Не надо строить из себя пай-девочку. Пол крепости слышало, как ты кувыркалась с графом. Пойдем.
Стаун грубо схватил ведьму за руку и потащил на выход.
— Отпусти ее! — вскочил я.
— Не надо, Селин. Я сама, — твердо сказала ведьма.
Вернулась Ламия только поздней ночью. Я не смыкал глаз, ожидая ее. Ведьма тихо пробралась к своему месту возле стенки. Устало присела на шконку и оперлась спиной о деревянную стенку казармы. Я поднялся.
— Не спишь?
— Нет.
Я подошел и присел рядом с ведьмой.
— Ты чего? — подозрительно спросила Ламия.
Вместо ответа я резко придвинулся к девушке и обнял ее. Поначалу ведьма рванулась в сторону, но я держал крепко.
— Знаешь, когда я был маленьким, — как только я начал говорить, Ламия немного успокоилась и прекратила попытки вырваться, — и приходил домой в слезах, мама обнимала меня вот так. И мне становилось хорошо. Любая боль становилась в сотню раз слабее.
Некоторое время ведьма настороженно ожидала продолжения. Но я молчал, и Ламия постепенно расслабилась.
— В этом что-то есть, — тихо заметила Лу. — Я почти и не злюсь. Уже не хочется расчленять его тело на девяносто девять частей. Достаточно отрезать ему яйца и засунуть в глотку.
— Тебе помочь?
— Нет. Я сделаю сама. Если что-то понадобиться, то я попрошу.
— Ты знаешь, как это сделать? У него ведь амулет? Если убить его или лишить сознания, он сработает и активирует все ошейники в округе.
— У меня есть план. Правда, рискованный.
— Хорошо. Только будь осторожна.
Некоторое время мы сидели молча. Каждый думал о своем.
— Я нарушила наш уговор.
— О чем ты? — удивился я. — Это ведь не по твоей воле!
— То есть ты по-прежнему мой парень? — тихо спросила Лу.
— Разумеется. Нашла о чем переживать.
— Пока Ли спит, я хочу тебе кое-что сказать.
— Что?
— Не бросай ее, по… пожа… пожалуйста, — выдавила из себя ведьма. — Она очень привязалась к тебе. Ли глупая, слабая, неприспособленная, наивная и доверчивая. Но она это я, а я это она. Помоги Ли стать сильнее. Научи ее справляться с потерями и трудностями. Научи ее не убегать.
— Слишком сложно. Я не могу обещать.
— Ничего. Главное — я сказала это.
— Удивительно. Ли тоже просила меня позаботиться о тебе.
— Это в ее духе, — ведьма грустно вздохнула. — Я становлюсь слабой, как отец.
— Думаешь, это слабость?
— Только не надо высокопарных слов о дружбе, любви, взаимопомощи и прочей ерунде. Отношения — самое уязвимое место человека. Много лет назад, когда я была рабыней, я познакомилась с парнем по имени Эрик. Ли влюбилась в него без памяти. Даже мне он чем-то приглянулся. Веселый, красивый, сильный, готовый поддержать в трудную асенду. Такой же невольник, как и я. Хозяин наш был старым богатым аристократом. Все свои покупки женского пола он лично пробовал на вкус. Хотя может, и не только женского. Меня в том числе. Но я не о том хотела сказать. Большая часть прислуги в огромном поместье хозяина состояла из рабов. Садовники, повара, конюхи и другие слуги. И каждый из рабов старался найти себе нишу лучше и комфортнее. Кто-то пробивался в личные любовницы хозяина. Кто-то скорешился с кладовщиком или мажордомом. Эрик же решил завести дружбу с охранниками. Он старался попасть к ним на попойки, веселил их разными историями, всячески прислуживал. Эрик хотел сам стать охранником. Лояльным рабам это дозволялось. В один из вечеров я занималась какой-то работой, когда подошел Эрик и позвал меня прогуляться. Ли тут же доверчиво ломанулась за парнем. Думала, будет первое романтическое свидание под ночным небом, поцелуи и объятия. Немного ошиблась. Эрик привел нас в охранное помещение, где гвардейцы что-то вовсю праздновали. Пьяные в стельку. Разумеется, им захотелось бабы, и Эрик тут же вызвался привести. В тот день Ли ушла в себя на несколько декад. Меня пускали по кругу, да и сам Эрик имел меня под улюлюканье мужиков. У парня деловая хватка. В итоге он поднялся и стал охранником. Понимаешь? Вот, что значит сила. Отбросить любые связи, чтобы идти вперед, продвигаться выше.
Я слушал ведьму и буквально чувствовал все переживания, что испытывали Лу и Ли в те моменты. Потрясающе. Сам я никогда не ощущал столь сильных эмоций.
— Может, ты и права. Только не все такие, как этот Эрик.
— Если тебе предложат стать надзирателем, ты сдашь меня?
— Нет, конечно.
— Кто бы сомневался, что ты так ответишь. Рабы у хозяина были разные. Не такие, как Эрик меня бесят больше всего. А другие. Безвольные куклы. Не делающие ничего, чтобы освободиться из плена. Главное на словах то любой горазд: «Да вот только накоплю денег и тут же сбегу!». Жалкие трусы. За все время только я сбегала. Да еще одна девчонка. Но та умом повредилась окончательно после развлечений хозяина. Три раза меня находил аурник. У вас их называют М'ищущими. Три раза меня лупили плетью. Лицо не трогали, и лекарь постоянно подлечивал. Как же! Я ведь ценный товар. Негоже, если он придет в неприемлемый вид или совсем помрет.
