доставляет удовольствие, поверь. Но ещё я знаю, что Тромвал не станет что-либо делать без веских причин. Я верю ему, и потому не отступлюсь от задуманного. Если нас объявят мятежниками — так тому и быть. Передай ему, что мы остановились в трёх днях пути на юго-восток от города, у озера. Нам не помешает отдых, мы шли быстрым маршем. И ещё золото. Надо же чем-то кормить две тысячи ртов.
Лайден поднялся и покинул дом. Ковин вышел следом. Дождавшись, когда капитан оседлает лошадь и удалится, слушающий отправился западнее и остановился у одного из зданий с полуразрушенной стеной.
— Тромвал, — негромко позвал Ковин.
— Ты и об этом убежище пронюхал, — раздалось изнутри.
— Я же слушающий. Да и ты не пытался его скрыть.
— Что решил капитан Лайден?
— А ты не знаешь?
— Откуда?
— Он рассказал занятную историю, армейские воспоминания. Ты, оказывается, был тем ещё интриганом.
— Сержанты, — проворчал Тромвал. — Больше всего не люблю их. И с солдатами общаются, и со старшими офицерами. Слушают сразу с обеих сторон. Особенно этот. Было у меня несколько осведомителей в армии из числа сержантов, я всегда считал их самыми полезными. И самой большой занозой тоже.
— Так он сказал правду? Капитан.
— Я уже сказал, что не знаю, что он тебе рассказал. Но если меня назвали заговорщиком, вечно плетущим интриги — да, это так. В то время, кажется, ходил именно такой слух.
— А в другое время? — заинтересовался Ковин.
— Это не важно. — Тромвал вышел на улицу, глянул на слушающего. — Так что он сказал?
— Сказал, что вместе с отрядом остановится в трёх днях пути на юго-восток от города, у озера, и просил золота на снабжение солдат. Кстати, что это? — Ковин кивнул на свиток в руке Тромвала.
— Да, насчёт этого. — Тромвал развернул бумагу и быстро пробежал глазами. — Тут говорится о передаче прав на управление Авеаном наёмнику-летару, убившему прошлого управляющего, Сатнилвида. Подпись отсутствует, я так понимаю, её должны поставить двое посланцев, что вручили мне свиток.
Ковин протянул руку, и Тромвал передал бумагу.
— Когда ты её получил? — спросил слушающий, дочитав до конца.
— Перед тем, как пришёл сюда. Ко мне подошли двое в золотистых шёлковых одеяниях и сказали, что я, как доверенное лицо наёмников, должен сообщить их местонахождение. Узнав, что мне ничего об этом неизвестно, вручили свиток и сказали отдать наёмникам. А они пока будут ждать в городе. Может, ты объяснишь мне ваши странные законы? Хотя бы в общих чертах. У нас за убийство королей принято отправлять на виселицу, а не провозглашать новым правителем. Ну, чаще всего.
— Есть один старый закон, согласно которому убивший получает всё, чем владел убитый, — хмуро произнёс Ковин. — Его отменили почти везде, когда силт ло в Кейиндаре стали негласными наблюдателями за порядком на Востоке, но в Авеане он сохранился. У слушающих случилось несколько открытых столкновений с силт ло, и, в конце концов, мы остановились на том, что каждый занимается своим делом и не лезет с указаниями к другому. Так что у нас он действовать не перестал. Меня больше удивляет такая задержка с принятием решения.
— Эти двое рассказывали о трудности принятия решения, поскольку наёмники не из ваших гильдий, потери следа летар и ожидания, пока восстановится гильдия слушающих.
— Восстановится? — Ковин вздрогнул и заметно побледнел, свиток едва не выпал из его рук.
— Я спросил так же, какая участь ждёт беглого слушающего, — продолжил Тромвал. — Мне ответили, что дела гильдии никого, кроме неё, не касаются.
— Но они же не могут отправить за мной погоню, — не слыша слов Тромвала бормотал Ковин. — Их слишком мало, там остались одни учителя. Да и нет времени заниматься подобной ерундой, куда важнее восстановить гильдию.
— Уверен, когда Сова и Гепард вернутся и займут пост управляющих, они смогут приказать гильдии отменить травлю, — сказал Тромвал.
— Когда Сова и Гепард вернутся, — горько усмехнулся Ковин. — А когда они вернутся?
Запись из Хранилища 4585 год после События, лето
Ковин покинул стены дворца и остановился на пороге, оглядывая раскинувшийся внизу город. Замок Эквимода выделялся на фоне любого другого. Фактически, он начинался только со второго этажа, причём расположенного на высоте добрых двух десятков локтей. Первый полностью отдали под порт, рынок и неисчислимое множество других мелких зданий.
На второй этаж, где начинался настоящий замок, вела широкая лестница стального оттенка, построенная — как и всё в Эквимоде — из железного камня. У её ступеней и остановился Ковин, оглядывая спешащий люд.
Пускаться в такой дальний путь в одеждах слушающего было глупо, и его наряд ничем не выделялся среди горожан. Просторная бежевая рубаха и штаны. Кто бы мог подумать, что из-за извечной вражды с западными соседями в город попадут и приживутся эти светлые одежды, пусть и значительно укороченные, в которых путешествуют по пустыни.
Ковин изучал народ, торопившийся как можно быстрее добраться до этажа под замком. Но причиной тому было не палящее летнее солнце, а Каран Дис, устроивший очередную ярмарку. Ежегодно он прибывал в Эквимод, но каждое прибытие всё равно воспринималось как чудо.
Взрослые, дети и старики спешили посетить караван, словно пытаясь запастись хорошим настроением на год вперёд. Ковин, впервые очутившийся за границами Вердила, глядел на них, а в мозгу зрела мысль. Конечно, слушающих учили в первую очередь руководствоваться логикой. Не впускать эмоции, просто продавать информацию. И если придётся продать двум враждующим армиям сведения друг о друге — в этом нет ничего зазорного. Слушающие всего лишь торговцы.
Но сейчас, оказавшись совсем рядом с Каран Дис, настоящим чудом, существующим едва ли не столько же, сколько и его гильдия, начало одолевать любопытство. Действительно ли слухи о караване верны? Не просто так же все вокруг разве что не бегут к ним.
Ковин сделал шаг вниз по лестнице, ещё один, глянул на конюшни, где стоял его вороной жеребец, на котором проделал весь долгий путь из Вердила. А потом ноги сами понесли слушающего в сторону ярмарки.
В Авеане встречались люди со всего Востока, да и по роду деятельности слушающий не раз слышал и читал рассказы о воздушном порту, но никакие слова не могли передать чувства, охватывающие при виде корабля, подвешенного в воздухе на канатах. Даже цветастые шатры мерки по сравнению с огромным судном, покачивающимся на ветру. Не меньшее восхищение вызывали и люди, снующие по протянутому над морской бездной трапу.
Ковин с трудом оторвал взгляд
