старцам. Они там совсем из ума выжили после войны Престолонаследия. Садись, говорю, чего стоишь. Неужто боишься безоружной женщины?
— Я не умею бояться, — ответил Ковин. Он всё ещё колебался, но приглашение решил принять.
— А зря. Страх — полезное чувство. Весьма способствует продлению жизни, знаешь ли. Вот я, к примеру, испугалась, когда меня потянуло к тебе. Да так, что я едва столик не опрокинула. Не веришь?
— А что, так заметно? — Ковин и не пытался скрыть недоверие.
— Оно и понятно. Сидите в своём Авеане, носа из него не показываете. Думаете, раз можете следить за людьми, то знаете всё. А вот как бы ни так. Здесь, мальчик, предсказывают будущее. А я, как не трудно догадаться, нынешняя предсказательница. Шатёр присутствует не всегда, как сам понимаешь, на заказ мы не рождаемся. Так что можешь гордиться, что тебе посчастливилось побывать тут.
— Да, меня прямо-таки разбирает от гордости, — буркнул Ковин.
— От желчи тебя распирает, — вздохнула предсказательница. — Ну да ладно. Как ты успел заметить, посетителей у меня не много. Всё из-за того, что предсказывать будущее удаётся далеко не всегда, и зачастую предсказания эти не из приятных. Чаще всего я вижу смерти. А такое, сам понимаешь, мало кому захочется знать. Но не в твоём случае.
Предсказательница смолкла.
— И что ты видишь? — не выдержал Ковин.
— У тебя есть вопрос.
— У меня много вопросов.
— Не перебивай, — строго произнесла женщина. — Ты ещё сам не успел задать этот вопрос. Это необычно. Я не вижу твоего будущего, только ответ на вопрос. И ты его увидишь, на монете. На чёрной пустой монете.
— Ответ на вопрос, который не успел задать, я увижу на пустой чёрной монете? — Ковин едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. — Похоже, силт ло не ошибались. Будущее действительно невозможно предсказать.
— Смейся, если хочешь, юноша. О, а эта часть тебя развеселит ещё больше. Ты станешь служить тем, кто этой монетой владеет.
— Слушающие не служат никому, кроме своей гильдии.
— Тут я с тобой согласна.
— Что за бред. — Ковин поднялся со стула. — И ради этого ты позвала меня? Загадывать загадки? Да я таких пророчеств могу сотни насочинять.
— Но мои, в отличие от твоих, исполнятся.
Ковин вытянул вверх руки, закрыл глаза и забормотал зловещим тоном.
— Предсказываю, что завтра на востоке взойдёт солнце, пересечёт небосвод и спрячется за горами, а когда станет совсем темно, появится луна и повторит его путь. — Он опустил голову, и на этот раз не сдержал ухмылки. — Сойдёт за точное предсказание?
— Верить или нет — дело твоё. — Женщина враз посерьёзнела. — Я своё дело сделала.
— Да уж, у меня прямо-таки пелена с глаз спала, как услышал пророчество. — Ковин больше не мог сдерживать язвительность. — Всё стало ясно, как день.
— Уходи, — тихо произнесла предсказательница.
— А вот это с радостью.
Слушающий развернулся и зашагал к выходу. Это ж надо. Будущее предсказывает, как же. Сплошная показуха, как и в остальных шатрах. Только зря время потратил. Ответ на вопрос, который я ещё не задал, как же. На пустой чёрной монете. Да ещё и служение! Он, слушающий, будет кому-то служить!
Главное, чтобы в гильдии об этом не узнали, иначе будут долго смеяться. За новыми слушающими там следят очень внимательно, пусть и не так, как за обычными людьми. Напрямую влезать не станут, конечно, но выяснить, сколько прошло времени между уходом от короля и выездом из города не составит труда. Тем более, если дед не врал и ему это задание действительно выдали в качестве проверки.
Мысль об этом заставила Ковина значительно ускорить шаг.
И всё же, что это может быть за вопрос…
— Подъём, лежебоки. — Немерк прошёлся мимо трёх подстилок. — Пора идти. Хватит с вас отдыха.
— Кому хватит, а кому нет, — проворчал Лендар, левой рукой ощупывая швы на рёбрах. С правой руки, как и ноги, бинты так и не сняли. — Не у всех есть такая дублёная кожа. Ещё и это плавания. До сих пор качает.
— А некоторым так вообще надо отдохнуть лет за сто, — буркнул Хилен с другого лежбища, пытаясь отогнать остатки сна. Это ж надо присниться пробуждению. Словно издёвка, мол, смотри, к чему привела тогдашняя мольба о спасении.
— Я вам не нянька по десять раз повторять. Надо выйти до рассвета. Так что пошевеливайтесь. Успеете ещё отдохнуть.
Мирак, отделавшийся лёгкой раной на плече в морской битве, благоразумно помалкивал. Он первым оделся и покинул их, мягко говоря, скромную обитель — коробка пять на пять шагов. На сколь-нибудь более удобное убежище Немерк запретил даже смотреть, чтобы лишний раз не привлекать внимание. На попытку Лендара возразить, что им нужен нормальный отдых, он сказал:
— Мы на Западе, не забывай об этом. Тут совсем другие обычаи. Лучше не давать местным ни малейшего повода заподозрить в нас летар.
Сам Немерк передвигался по городу замотанный в кучу тряпья, смахивая на уличного оборванца. Голову никогда не поднимал, смотрел только на песок, скрывая от остальных необычные глаза. Но ему удалось покончить с приготовлениями за пару дней. Найти проводника, купить припасов и верблюдов.
Трое спутников, надеявшихся отдохнуть подольше, недовольно ворчали и кряхтели, собираясь в путь. Собирать на самом деле было особо нечего. Прежние наряды сменились просторными одеяниями под цвет песка. Единственный их груз — посох и меч — Немерк всегда держал при себе, кроме времени коротких вылазок в город. Тогда он оставлял посох под присмотром Мирака и Лендара вместе с приказом убить Хилена, если тот попытается завладеть им.
Лендар воспринял этот приказ как шутку, ровно до того момента, когда коснулся чёрного дерева с незаконченным узором. Дрожь пробрала до самых костей, встали дыбом волосы. Он пробыл меньше всех в человеческом теле и ощущал плетения слабее Мирака или Немерка, и сразу понял, что если уж ему удалось почувствовать затаившуюся в посохе силу, тут не до шуток.
Хилен проводил большую часть времени в своём уголку дома и не подавал виду, будто интересуется посохом. Лишь изредка то Мирак, то Лендар, ловили задумчивые взгляды, устремлённые из-под низко надвинутого капюшона, который Хилен теперь не опускал никогда.
Когда все трое выбрались из тесной коробки, выстроенной из жёлтого известняка, Немерк повёл спутников за собой через город. День, по-хорошему, давно начался. Но если на Востоке из-за гор рано заходило солнце, то
