— Может так и есть, как вы говорите, матушка. Может она и не передала никому своего дара, — сестра Текла покосилась на Нику. — Зато она утащила с собой жизнь еще одной нашей сестры.
— Что? - позабыв о почтительности, перебила ее Ника, переводя испуганный взгляд с кастелянши на настоятельницу.
— Сегодня ночью умерла, внезапно отдав душу Вседержителю, сестра, что отчитывала молитвы у гробы Режины — тихо объяснила ей настоятельница, снова поднимая руку, чтобы предупредить, открывшую было рот сестру Теклу.
Та, горя праведным гневом, словно налетела на несокрушимую стену и ей осталось только открывать и закрывать рот.
— От чего она умерла? - спросила Ника, прикоснувшись ладонью ко лбу. Так в монастыре отдавали дань уважения, почившим монахиням.
— У нее перестало биться сердце, — пояснила мать Петра, вновь кинув предостерегающий взгляд на вскинувшуюся было сестру Теклу.
— Что-то уж больно вы защищаете ее, — недовольно заметила та, не смотря на всю почтительность, что питала к настоятельнице и потребовала: — Лучше спросите-ка ее, что они с ведьмой делали на кладбище ночью? Пускай попробует оправдаться?
— Я попросила сестру Режину помочь и она мне не отказала, отдав свои последние силы. Уверяю вас, исполняя мою просьбу, она сделала все, чтобы оградит обитель от вреда. Вам ничего не грозит, сестра Текла.
— Вот видите, видите! - взвизгнула кастелянша, тыча пальцем в преступницу. — Она сама во всем призналась. Вы должны немедленно вышвырнуть ее из нашего монастыря.
— Полагаю на то, что бы преступить законы нашей обители у тебя были достаточно веские причины?
Ника кивнула и сказала:
— Мне нужно узнать имя мудреца, повелевающего временем и пространством.
— Эльфийское отродье, — простонала сестра Текла.
— Но это должен быть очень могущественный маг, — удивленно подняла брови мать Петра. - Не хочешь ли ты сказать, что никто, ничего о нем не знает?
— Только в Шеде, подтвердили его существование, да и то, за давностью лет, сообщавший не был уверен в своих словах.
— И ты решила прибегнуть к помощи сестры Режины?
Ника кивнула.
— И она помогла тебе? - спросила настоятельница.
— Нет
— Нужно лишиться последнего ума, чтобы прибегнуть к помощи ведьмы! - сестру Теклу трясло от ужаса. — Что ты ей пообещала за то, чтобы она помогла тебе, мерзавка? Наши души? Душу одной из сестер ведьма уже забрала.
— Что… Да нет же… Режина ничего не просила у меня за свою помощь… Уверяю вас! - ее глубоко поразило и уязвило то, как истолковывали события Текла и, по видимому, большинство сестер в обители. — Она не виновата в смерти сестры… Это… это случайность… совпадение. Режина готова была умереть за обитель и сестер.
— Ты так говоришь, потому что единственная кто привечал ее. Уж не тебе ли она передала свой ведьмовский дар, нелюдь?
— Меня не была возле нее, когда Режина умирала. Можете спросить об этом у сестры Терезии…
— Помолчите… - негромко велела им настоятельница и спросила Нику. — Вы вызывали демона?
Ника обреченно кивнула.
— Из-за нее мы все умрем! - истерично вскрикнула кастелянша, всплеснув руками.
Широкие рукава ее рясы, взвились словно черные крылья.
— Я желаю, сестра Текла, чтобы все что здесь говориться, осталось в этих стенах, а потому прошу вас, ведите себя потише. Не зачем пугать сестер. А ты, сестра, - обратилась она к Нике, — Уверена ли ты, что демон низвержен обратно в Бездну? Демоны не уходят просто так, попадая в наш мир.
— Да, — без малейшего колебания ответила она.
— Почему ты столь уверена в этом? - не обращая внимание на полуобморочное состояние сестры Теклы, продолжала допытывалась настоятельница.
— Потому что Режина страстно любила. Для того, чтобы воссоедениться со своим возлюбленным, хотя бы в Вечности, она пришла сюда, в вашу обитель, терпя неимоверные муки. Она должна была не просто искупить свои грехи, но изменить образ жизни который вела до того. Она должна была либо полностью отказаться от своего дара, либо положить его на служение добродетели. Что она и делала здесь. Да, демон не ушел просто так. Режина, видимо, пообещала ему свою душу и теперь уже никогда… никогда не воссоединиться с любимым — Ника задохнулась от сдерживаемых слез, но волю им не дала.
Господи, что она наделала.
— Это… действительно так?
— Не верьте ей!
— Да
— В таком случае у вас нет поводов боятся, сестра Текла. Думаю, смерть сестры Гоноры действительно злая случайность.
— Пока мы не закопаем ведьму в землю и не выставим ослушницу из монастыря, мне не будет покоя в этих стенах.
— Мы не можем лишиться сестры Ники сейчас, — с бесконечным терпением объяснила ей мать Петра. — Празднества закончатся через четыре дня и тогда мы решим, как поступить с ней.
— Решим? - задохнулась от возмущения кастелянша. — Решим?!
— Да, решим, — устало, но непреклонно подтвердила настоятельница. — А пока ступай милая, ибо подходит час обеденной службы.
День, как всегда не оставлял на раздумье ни одной свободной минутки и все же Нику терзало раскаяние. Она хваталась за все подряд: таскала воду, обмывала ноги нищим, кормила с ложки немощных, помогала у плиты сестре Бети, пела праздничную кантату, но ничто не могло отвлечь ее мысли от, произошедшего разговора с матерью Петрой. Ее вовсе не волновало, что ее выгонят из монастыря и то, куда она пойдет потом и что будет делать? Ника думала о том, что все, кто встречался на ее пути и с кем, в этом мире, ее сводила судьба, жертвовали ради нее многим. А она? Заслуживала ли она такого отношения к себе? Поступилась ли она хотя бы малым ради кого-то? Нет. Она упрямо и слепо рвалась к своей цели, принимая жертвенность других, как должное. Что, вообще, она такое? Даже ведьма решилась отдать свою жизнь ради того, чтобы узнать для нее имя мага, которого не существовало на свете. Режина поступилась своей надеждой, целью к которой шла через лишения, отказывая себе во всем, сдерживая свою природу, чтобы соединиться с любимым, хотя бы в вечности. Теперь же ей суждено пребывать в Бездне, потому что она отдала свою душу демону за какой-то дурацкий вопрос. Если бы Ника только знала, что так будет! В этот день она ненавидела себя так сильно, что не понимала, как с ней, еще кто-то может разговаривать? Не смогла она скрыть от себя еще и то, что ей жалко будет покидать обитель. Ей не хотелось уходить из монастыря даже ради поисков Зуффа, от которых она, честно говоря уже устала. Монастырь был тем тихим, надежным пристанищем, где она чувствовала себя спокойно, и где все было так предсказуемо.
На вечерней службе, после дня проведенного в лазарете и странноприимном доме, она изо всех сил боролась со сном, то и дело открывая слипающиеся глаза и с трудом удерживая клонящуюся на грудь голову. В те минуты, когда ее затуманенное сном сознание прояснялось, она молилась, чтобы ночь для той сестры, что дежурила сейчас у гроба Режины, прошла благополучно. И, хотя, она понимала, что ничего случиться не должно, нехорошее предчувствие не оставляло ее и к несчастью оправдалось. С утра, задолго до службы, ее растолкала встревоженная Терезия. Ника, с трудом уснувшая в эту ночь от пробиравшего ее холода, что стоял в их летнем домике, и от того, что долго не могла согреться, кое как поднялась, оглушенная бессонницей.
