– Э-э-э, – крикнул тот на скаку, – наступаем, теньент?
– Э-э-э, капитан, еще как!!!
«Волки» налетели на дриксов тесным, колено к колену, строем, нырнув в бой, как раскаленный булыжник в сугроб, и Арно оказался не у дел. Ненадолго. Прямо на теньента вывалился рейтар в помятой каске, серое на плече и рукаве стало почти черным.
– Шварцготвотрум!
– Да что вы говорите!
Рука дрикса не успела – помешала рана; запоздало вскинутый палаш не мог остановить смертельного удара. Еще один рейтар; Кан, повинуясь легкому движению шенкелей, вынес всадника из-под чужого клинка. А вот этому красавцу, подобравшемуся слева почти вплотную и уже замахнувшемуся, – выстрел в упор. Сноп пламени из дула достает до перекошенной от ярости физиономии. Привет Леворукому!
Смешавшиеся в рубке «спруты» и «гуси» странным образом раздаются в стороны, выстраивая эдакий короткий коридорчик. В торце некрупный, но быстрый рейтар с серебристым шнуром на груди почти неуловимым движением кисти обводит защиту «лилового», вонзает тому в бок шпагу и столь же быстро выдергивает клинок, тут же разворачивая коня в поисках нового противника. Находит… Драгуна, который тоже валится с седла. Победитель стряхивает со шпаги кровь, ах ты ж, поганец!
Арно бросил Кана в «коридор», но юркий успел исчезнуть, зато перед глазами возник открытый рейтарский бок. Удар, кровавый фонтан! Кан ловко обошел потерявшего всадника коня, над самым ухом гавкнул чужой пистолет… Знакомый мерзкий свист, значит – мимо. Нет! Арно сам не понял, как подхватил выпустившего поводья офицера… Графа Гирке! А дальше-то что?! Держать раненого? Держать чалого? Отбиваться?
Вокруг серебро и синь – дороги назад, к ноймарам, нет, зато с нескольких сторон возникают «спруты», прикрывая своего полковника.
– Савиньяк, – тихо велит Гирке, – тут… каждый… на счету… Мне… двоих… хватит…
Передать полковника «спруту» и назад… Капитан «Э-э-э» вовсю дерется, рыжеусый готовится, да и генерал… А что генерал?
– Как скажете. – Вывести чалого с беспомощным всадником нечего и думать! Ладно, перевалим тело себе на седло, спасибо Эмилю, они с Каном умеют и это. – Прошу простить!
Под двойным грузом мориск просел; ничего, Гирке не Ульрих-Бертольд, а сам он далеко не Йоганн. Так, шпагу в ножны, заряженный пистолет – в руку, и давай, чудо морисское, вытаскивай.
– Двое с нами, остальным – бить «гусей»! Приказ полковника.
Шестеро беспрекословно заворачивают коней, двое гигантов остаются. Скачут с обеих сторон, рубя наотмашь, вот бы кого к «вороным»! Когда же кончится эта бойня?
…Они почти выбрались, когда правый верзила пошатнулся в седле. Упадет? Нет, на открытое место выскочили все трое, ну и отлично. Теперь главное – раненый… раненые!
– Куда тебя?
– В плечо, господин теньент. Ерунда…
Врет, а кто бы не врал? Арно попытался пристроить полковника поудобней. Гирке дышал все чаще и с явным трудом. Крови было не то чтоб залейся, но лицо совсем посерело. Кажется, это плохо.
– Теньент… вы ведь… спешите?
Рубка сзади продолжается, совсем уж растрепанные эскадроны выходят из боя, командиры пробуют привести их в порядок. У «гусей» сейчас вряд ли веселее.
– Я в вашем распоряжении! – Раз уж взялся, придется до конца, тьфу ты, кляча твоя несусветная, какой еще конец?! До Лизоба, которого надо еще отыскать.
Глава 9
Талиг. Южная Марагона. Мельников луг
400 год К.С. 15-й день Летних Волн
Пространство перед Лысым было обильно изукрашено синим и красным, а уцелевшие дриксы зализывали раны, убравшись подальше от упорных «фрошеров». Ариго лез из кожи вон, чтобы сами «фрошеры» отдышались быстрее противника, и успел-таки привести осиротевшее правое крыло в порядок прежде, чем Бруно возобновил наступление.
Нет худа без добра: вечером, пребывая в уверенности, что ему достался правый фланг, Жермон добросовестно облазил и сам курган, и окрестности, а последний час вообще провел рядом с Энтони. Вникать в обстановку не требовалось, в достоверности же доклада Карсфорна новый старый командующий не сомневался.
К началу сражения в распоряжении Давенпорта было без малого десять тысяч пехоты. После четырех часов боя осталось менее семи, не считая последнего резерва – полка ветеранов из Манро и пары батальонов егерей. Это еще полторы тысячи.
На батарее из восьми больших орудий дриксам удалось вывести из строя только два. Уполовиненную прислугу как могли пополнили, так что пушки готовы к стрельбе. В полковой артиллерии дела обстоят примерно так же.
Батальоны Берка, находясь на позициях с самого начала сражения, понесли, естественно, самые большие потери – выбыло около трети бойцов. В первой линии Берку делать сейчас нечего, кем заменить, пока есть.
На поле у Светлой рощи – пауза. Шарли отводит своих, чтобы привести их в порядок. Последняя атака дриксов захлебнулась, а поддержать ее дриксы не могут: нечем.
– Хелленштерну придется признать, что с обходом он потерпел фиаско, – удовлетворенно заключил Гэвин, почему-то испытывавший к любимцу фельдмаршала откровенную неприязнь. – Очевидно, что у противника потери в людях и лошадях значительно больше наших. Кроме того, мы заставили замолчать одну из двух установленных против нас батарей.
Окуляр трубы с готовностью продемонстрировал суетящихся среди поваленных орудий и разбитых зарядных ящиков чужих артиллеристов. Да, эти начнут стрелять еще не скоро…
– Не так уж все и плохо, – сделал вывод Ариго. – Несколько часов при таком раскладе мы продержимся, а за полдень уже перевалило. Если Бруно не бросит на нас гвардию, до вечера дотянем.
– Теперь я в этом не сомневаюсь, – с неожиданной откровенностью признал Карсфорн. – Мне жаль Давенпорта, но это ваше место, Жермон.
Ариго тоже так считал, и ему тоже было жаль Энтони. Спасибо хоть рана, если верить лекарю, при всей своей тяжести жизни не угрожает. Но выглядел раненый скверно, а уж бред…
– Когда меня у Печального зацепило, – припомнил Жермон, – мне привиделся, вы не поверите, говорящий еж, а к Энтони пристает наш курган. Дескать, ему дорога мешает, уберите!
– Нам она тоже мешает. Имей мы на фланге реку или хотя бы болото, я был бы спокоен.
– Болот на всех не напасешься… Надо бы заглянуть на батарею и к Анселу. Минут через двадцать «гуси» подтянут подкрепления и полезут снова.
– У них нет другого выхода, – согласился Карсфорн. – Фельдмаршал – человек упорный, потери его не смущают, а возможность добиться успеха здесь есть, и немалая. Бруно ее не упустит.
Пара легкоконных эскадронов, прорвавшихся в глубь талигойских позиций, – это далеко не все дриксы. Ну разогнали «забияк», порадовались малость, зато теперь…
