Бой между рекрутами состоялся во вторую четверть дня. Многие зрители разошлись отдохнуть в преддверии выступления кагана (привезли его в этом году!) и индивидуальных финальных схваток. Смотреть их после кагана не так интересно, но традиция есть традиция, рабы предваряют экзамены баранов.
Трифон стоял, сжав кулаки, и горячо молил Гелиона о победе. Ставка сделана, соотношение один к полутора в пользу Никея, но не в этом суть. Спор давний, ежегодный, и пока счет был равным. Очень хотелось утереть нос и вырваться наконец вперед, а то всегда догонял. Честно говоря, на этот набор надежда была слабая. Одно в этом году удивляло наставника, одновременно вызывая досаду: необычный Чик, но сейчас не о нем.
«Что они делают, идиоты!!!» — чуть не в голос застонал Трифон, и было от чего. Его бараны не выдержали и бросились в самоубийственную атаку.
Началось как обычно. Десятки с разных концов поля медленно сходились, изредка перебрасываясь стрелами. С такого расстояния — больше наудачу. Вдруг трифонцы с диким воем рассеянной толпой побежали на сближение. Никеевцы, секунду помешкав, предприняли массированный обстрел. Казалось бы, все кончено, но не тут-то было. Попасть в движущуюся зигзагом мишень непросто, тем более баранов этому не учили. Атакующие отделались четырьмя баранами, упавшими в лужи на скользком перешейке, и вырвались на половину противника. Всего восемь против четырнадцати. Никеевцы взревели и, побросав мешающие луки, кинулись на легкую добычу. Трифонцы мгновенно собрались вместе и встретили их… градом камней. На мгновение опешив и окончательно озверев, никеевцы бросились на оборзевших наглецов. А те оказались трусами! Развернулись и по узкой дороге между лужами побежали назад, на свою половину. Все, проиграли. Даже если не удастся положить всех — поле боя за ними, а значит, и победа. Но их всего восемь — лягут все.
Пробежав узкий, шириной всего три шага, проход между лужами, трифонцы дружно развернулись, ощетинились мечами, прикрылись щитами, тем самым перекрыв дорогу. Четыре воина в ряд — этого хватало. Десяток Никея взвыл еще злее и с ходу налетел на трусов. Точнее, попытался налететь. На них в упор, сбивая с ног, посыпались стрелы. Отовсюду. Четыре лучника из заднего ряда по фронту, по двое лучников с флангов, прямо из холодных луж. Вода доставала им до колен, полные колчаны и луки оказались сухими. Азартный вой сменился стонами, и, когда половина никеевцев попадала на землю, трифонцы ударили в мечи, добивая деморализованного противника.
Добили, не успел удивленный Трифон досчитать до ста. Его разгоряченные бараны не сразу заметили, что враги кончились. Семеро оставшихся на ногах рекрутов недоуменно потоптались, озираясь вокруг диким взглядом, и заорали, вскинув руки: «Победа? Победа-а-а!!!»
Изумленный Антифий объявил победу трифонцев только после этих криков. Давно он служил комендантом, но такого тактически правильного сражения у баранов, тем более рекрутов, не видел. На том «перешейке» засада всегда напрашивалась, но чтобы бараны, да так продуманно — никогда.
— Красиво, с выдумкой, — заметила Викария. Она была вынуждена смотреть на скучные однообразные сражения, но терпение вознаградилось, — наемные бараны такого не придумали, а тут рекруты!
— Не скажи, госпожа приор, — возразил ей комендант, — у наемников такое не прошло бы. Они бы заметили лучников в лужах и не бросились в узкий проход. На нем засада так и напрашивается. Хотя, — на секунду задумался, — камни в лицо кого угодно разозлят. Ты права, госпожа, все продумано.
— Трифон, дарки его раздери, неужели сам руку приложил? — возмутилась Викария. — Это запрещено! Распорядись, Антифий, ко мне его, допрошу.
— Как будет угодно госпоже, но хочу заступиться. Трифон — хороший наставник, традиции знает прекрасно, и я с ним давно знаком, как и с Никеем. Не станут они нарушать, у них давний честный спор, и оба ведают, чем грозит нарушение правил.
— Ручаешься? — переспросила жрица.
— Ручаюсь, госпожа приор!
— Что ж, верю. Тогда выясни, кто там в его десятке такой умный, и ко мне. Да, почему их двенадцать?
— Слушаюсь, госпожа приор. У них один рекрут, к сожалению, выбыл полностью, а потом я отправил к Трифону раба Верховной, по твоему…
— Антифий, — перебила Викария, — раба ко мне. В храм, завтра. Без шума, понял?
— Слушаюсь! Перед отправкой в эритопольский лагерь он понесет тебе сведения о северных варварах, — добавил после секундного раздумья. — Это никому, кроме тебя, не интересно. Я правильно понял?
— Совершенно верно, Антифий, я ценю твой ум.
— Рад служить тебе и всему ордену Пресветлой!
Состязания продолжались.
Гвоздь программы, редкий «гость» состязаний — каган. Взволнованные зрители галдели в ожидании представления. Вернулись те, кто уходил перекусить или просто отдохнуть на время неинтересного сражения баранов-рекрутов. Теперь они отчаянно завидовали тем, кто оставался. Пропустить такое зрелище! Но ничего, предстоящее выступление еще более захватывающее.
Семеро рабов сидели в стороне, отгороженные от тренировочного поля редкими оливковыми деревьями. Замерли, с вожделением глядя на далекую трибуну. Один Чик порадовался за себя, точнее, за свое участие в Служении, которому на пользу такая тренировка, он чувствовал.
В конце второй четверти дня[8] со стороны расположения учебных десятков к ним вышла служка. Девушка, практически девчонка, в черной зимней суконной тунике до пят. Естественно, красивая, зеленоглазая и удивительно рыжая, что необычно для Месхитии. Рабы вскочили и поклонились «младшей госпоже», их лица засияли.
Девочка по-воровски оглянулась, зло сморщилась и процедила сквозь зубы:
— Идите в оружейку, скоты, будете биться с каганом. Бегом, вонючие дарки!!! — в конце сорвалась-таки на крик.
«Эта Валерия у меня дождется, придет мое время! Ну, тварь безродная, погоди. Мой потенциал выше, я потерплю… — Послать служку сообщить рабам вещи, которые мог приказать любой десятник, — явное оскорбление. — Еще и поглядывала, корова…»
Но что поделаешь, если Валерия — младшая жрица, а ты служка-первогодок. Ну и что, что ты чистокровная архейка почти царского рода, а она дочь практически безземельных благородных, неизвестно как получивших архейство, — служение Пресветлой нивелирует разницу в происхождении. А совсем безродных девочек к служению не допускали. Если в деревнях или городах жрица натыкалась на склонную к Силе Лоос девочку, то в первую очередь проверяли ее происхождение. Не благородных, а тем более рабов или приписных попросту убивали. Иногда проводили рейды по городам и селениям. «У носителя Силы должна быть хоть капля архейской крови», — записано в уставах всех орденов. С чего это пошло — сокрыто за семью печатями. Возможно, Хранящие знают, но не распространяются на эту тему. Не все «склонные к Силе» попадались в сито проверок, некоторым удавалось сбегать. Так появлялись бродячие ведьмы и колдуны, о которых в народах Геи ходили легенды. Как злые, так и добрые.
