Но вслух я сказала только:
— Джинни.
— Как тебе профессор Болдрик? — как заведенная, принялась щебетать Эовин. — Правда, он душка?
Не успела я что-либо ответить, как за спиной Эовин появился субтильный паренек с темными аккуратно уложенными волосами. Такие обычно пользуются неимоверным успехом у девушек. Стеф обычно западала именно на таких.
— Что, Эовин, снова мучаешь новеньких? — спросил он, широко улыбаясь. — Я, кстати, Освальд, — обратился он ко мне. — Но друзья зовут меня просто Оз.
На саркастическое замечание Освальда, Эовин, казалось, нисколько не обиделась.
— И откуда ты к нам? — спросил Освальд. Наконец-то хоть один здравый вопрос, а то я уже подумала, что меня начнут спрашивать, что я думаю о вестниках смерти и говорящих лошадях и не видела ли я кого из них совершенно случайно.
— Мельбурн, — кивнула я, застенчиво улыбаясь. Я прекрасно знала, какой эффект возымеет это сладкое слово. Большинство из них наверняка Мельбурн видели только на картинках.
— Да ты что?! — воскликнула Эовин. — Да это же круто!
Оскар хмыкнул, но девушка, казалось, не заметила этого.
Очередной звонок, громкий и надрывистый, возвестил о начале нового урока. После того, как учитель — молоденькая серьезная девушка — в очередной раз представила меня классу, я тут же заняла место позади Эовин и Освальда, мысленно отметив, что на этот раз мне повезло, и с девушкой в красном уроки у нас не совпадают. Я не знаю, почему я так беспокоилась на ее счет. Я не боялась ее, нет, но была какая-то другая причина, по которой я не хотела находиться рядом с ней. На каком-то глубоком инстинктивном уровне я не могла к ней приблизиться. Совсем как у волков: наиболее слабые члены стаи не будут спорить вожаком. И в данном случае я себя чувствовала отнюдь не в роли вожака.
Единственное, что хоть как-то меня успокоило — это то, что алгебра оказалась вполне человеческой, если не считать того, что мисс Фэй частенько обращалась к природной теме. В итоге получалась алгебра с изрядной примесью биологии — то, что нужно для такой ярой любительницы биологии, как я. Если мы решали задачи, то они были или на продолжительность жизни сойки обыкновенной или на то, в какой прогрессии увеличиваются листья у кустарников от основания к макушке.
Впервые в жизни я получала удовольствие от того, чего прежде на дух не переносила.
Как и на первом уроке, время пролетело незаметно, и, почувствовав себя изрядно уставшей и проголодавшейся, я направила свои стопы в сторону местного кафетерия, так как прихваченных из дома яблок явно оказалось не достаточно. Взяв себе картофельный салат, я принялась глазами отыскивать своих новых знакомых.
Освальд и Эовин сидели за одним из задних столиков, тех, что были ближе к улице. Пока на улице еще светило солнце, эти места были одни из самых лучших.
— Приш-швет, — с полным ртом пробормотала Эовин, едва я подошла к столику со своим подносом. Оскар же только ухмыльнулся и поприветствовал меня глазами. Судя по тому, как эти двое держались вместе, они не были парой, но были очень и очень хорошими друзьями, и это несмотря на их столь явные различия. Оскар был явным красавчиком: высоким, с темными глазами и приятной улыбкой, а Эовин была маленькой, немного неуклюжей и невероятно смешной. Но противоположности все же притягиваются, и это исключение только в миллионный раз подтверждало правило.
Но как только я принялась жевать свой салат, рядом со мной послышалось знакомое бормотание:
— Дерьмо, все дерьмо! — ворчала девушка, плюхнувшись на стул рядом со мной и отпивая содовую из жестяной банки. — Полное дерьмо, ребята.
Эовин подняла на девушку в красном красноречивый взгляд, сообщающий о том, что та сказала что-то не то.
Девушка подняла вверх ладони и сделала вид, что сдается.
— Твоя взяла, Эовин, — серьезно заявила она. — Лесли умолкает.
И, заперев рот на воображаемый замок, девушка залпом осушила всю баночку с содовой.
Просто замечательно. Как я ни старалась, я все равно попала именно в ту компанию, где водятся психи! А Лесли была именно из этого разряда. Она — та, про кого говорят "своевольная". Делаю, что хочу, живу, как хочу. Но, похоже, и на эту лошадь была своя управа в виде хрупкой Эовин.
Салат внезапно стал безвкусным, и я с отвращением отодвинула от себя тарелку с почти полной порцией. Заметив, что я отставила свой ленч в сторону, Лесли тут же схватила тарелку и придвинула ее к себе.
— Не парься, подруга, — сказала она мне по-свойски. — Еда здесь тоже дерьмо. — И она, выхватив откуда-то из воздуха чистую вилку, принялась уплетать мой салат.
На подобную реплику девушки в красном Эовин снова нахмурилась, но уже не пыталась ничего предпринять. Похоже, с бешеным нравом Лесли здесь уже давно смирились.
— Ума не приложу, что делать с балом на Хэллоуин, — заявила она, за минуту опустошив тарелку. Внезапно Лесли показалась мне вполне адекватной, если, конечно, не смотреть на ее жуткий макияж: черная подводка, черные тени и насыщенного винного оттенка блеск для губ. Похоже, она начала готовиться ко Дню всех святых уже сегодня.
— Эти идиоты не хотят давать нам актовый зал позже десяти, — продолжала Лесли, загибая пальцы в немыслимых акробатических трюках. — В любом случае, это не значит, что мы не останемся в школе до полуночи, но все же. Дерьмо, все дерьмо… — продолжала бормотать девушка, пока внезапно Освальд не пододвинул к ней свою порцию салата.
— На, лучше ешь, Лесси, — с нескрываемой улыбкой сказал он, и Лесли, пожав плечами, принялась уплетать очередную порцию салата.
Эовин не выдержала и прыснула от смеха, а вместе с ней засмеялись и мы с Освальдом.
Эй, а я уже говорила, что мне нравится это место?
Глава пятая. Там, где встает солнце
— Это, кстати, Джинни, — сказал Освальд, и Лесли, не в силах что-либо ответить, потому что у нее под завязку был набит рот, с выражением закатила глаза к потолку. Можно было подумать, ее это не волновало.
— Ты не обращай на Лесс внимания. У нее бывает, — улыбнулась Эовин, отчего Лесли послала в ее сторону еще один убийственный взгляд.
Сделав вид, что изучаю обитателей кафетерия, я незаметно чуть отодвинула свой стул от поглощающей салат Освальда девушки в красном.
