— Конечно.
— Да?
— Да.
Олеф не сдержалась, обняла меня и даже слезу пустила.
— Прости. Я просто… у меня никогда не было настоящей подруги, того, кого бы я действительно хотела видеть рядом в такой день.
— У тебя много подруг, — возразила я.
— На самом деле ни одной. Настоящей. Не получается как-то у меня с подругами.
— А Грета?
— Грета сестра. У нас слишком мало общих тем.
— А мы сошлись на почве сердечных страданий?
— Почему нет? Дружба всегда начинается именно так. С общих интересов. Или с общих страданий.
Мы с Олеф еще о многом говорили. О моих обязанностях, как подружки невесты. Решили, что я займусь малостью, оформлением приглашений. Вроде, и занята, а вроде и нет. Еще платье. От покупных отказались сразу. Свадьба ведь это как? По идее на всю жизнь, и ничего, если потом разбегутся молодожены, но хоть один день в жизни девушка должна поверить в сказку и прочувствовать, каково это — быть золушкой на балу. Остальное отдали на откуп Грете. Даже девичник. Моя главная обязанность в этом — присутствовать.
А ночью я очнулась от сотрясающих дом ударов.
— Что? Что это? — завопил Крыс. — Элька, землетрясение. Прячься.
Грызун подорвался под кровать, я тоже. Пылищи насобирала. С местным пауком познакомилась. А потом сообразила, что никакое это не землетрясение.
Домочадцы сбежались. Пошумели, я тоже вышла, поддержать. А через час все повторилось. В два снова и в три, и в четыре. В общем, сегодня никто не спал. Все недоумевали, что же такое делал бедный Диреев, что весь дом ходуном ходит. Он оправдывался, что совсем не при чем, но никто не верил. Даже я.
— И у кого теперь пол скрипит?
Ровно в пять все прекратилось. Я не дура, чтобы руну без временных рамок ставить. Вышла из комнаты, невероятно довольная собой. Надо же, а магия и правда может быть веселой. Если присмотреться, конечно. Диреев был хмур, зол и несказанно радовал меня всем своим видом. Правда, недолго.
— Сегодня плюс пять километров.
— Слышь, у тебя там ничего не слипнется. Я не спринтер.
— Сказал бы я, кто ты, — буркнул он себе под нос, но я услышала.
— Что-что?
— Чем раньше прибежишь, тем раньше свободна будешь.
— Как скажешь.
На этот раз до сухого дерева я добралась без остановок, но все равно изнывала от усталости. Повалилась на траву и глубоко дышала. Легкие просто разрывает. Думала, свалит, но нет. Уселся рядом. Минут десять травинку жевал, прежде чем спросить:
— Твоих рук дело?
— Это ты о чем?
— Не прикидывайся.
— Может, у тебя появился тайный поклонник?
— Скорее тайный вредитель.
— И ты решил, что это я?
— С другими обитателями дома у меня проблем нет.
— У тебя и со мной проблем нет.
— Я тебе не нравлюсь, — без всякого перехода спросил он. Я приподнялась даже, чтобы его получше рассмотреть. Хорош. Вот не был бы таким гадом, присмотрелась бы.
— С чего это такие выводы?
— За все то время, что мы знакомы, ты словно злишься на меня за что-то.
— Да? Не замечала.
— Так злишься?
— Немного.
— За нагрузки?
— За то, что ведешь себя, как свинья, уж прости за грубость.
— И в чем же это выражается?
— Сам подумай. Ты же умный, — не стала развивать я тему. Поднялась и потопала к дому. На этот раз он исчезать не стал. Тоже встал, догнал и пошел рядом.
А после обеда пришел. Дошло, наконец, что со мной так нельзя. Ну, не умею я подчиняться. И авторитетов навязанных не люблю. Я ж не собака, чтобы команды выполнять. Сидеть, лежать, стоять, молчать. Мне проще послать, чем подчиняться тому, кому я не доверяю.
Он был хмур и расстроен чем-то, но решителен. Вошел, огляделся, поздоровался с Крысом. Этот хвостатый предатель даже зарделся, когда его «господин хранитель» назвали. Все. Купили моего крыса, за два простых вежливых слова.
— Не продешевил, нет? — хмыкнула я, когда хвостатый даже от компьютера отлип, а Диреев увлекся разглядыванием книг, которые я разбросала на кровати.
— Ты что-то хотел мне сказать? — решила первой начать разговор.
— Да. Можно присесть?
Я кивнула и еще больше насторожилась. Шутка ли, сам репетитор в моей комнате, да еще вроде как извиняться пришел. Судя по виду, не ругаться точно.
— Я обдумал твои слова.
— Да неужели?! — не удержалась от подкола, но он проигнорировал и даже возмущенных взглядов в меня не бросил. Нет, с ним точно что-то не так. Заболел что ли?
— Для меня это тоже ново. Обучать кого-то настолько… непредсказуемого. Возможно, в чем-то я перегнул палку.
Хреновое у него извинение получается. Но, на безрыбье…
— Я тут принес…
Он неожиданно протянул мне тетрадь, которую в руках держал. Я открыла.
— Это расписание?
Строчки, колонки, время. Похоже и впрямь оно.
— Да. Я подумал, что нам не помешает система.
— Спасибо… наверное.
— Посмотри, может, захочешь что-то поменять.
— Неужели ты все это всерьез?
— А что не так?
— Не знаю.
Мне показалось на мгновение, что это какая-то уловка. Обман, которого я не понимаю. А еще то, что ему выгодно со мной заниматься. Лично для него.
— Видимо, у тебя очень большой долг перед бабушкой, раз ты меня терпишь.
Он не улыбнулся, но уголки губ дрогнули.
— Скажем так, сейчас мне, как и тебе не очень хочется быть в России.
— Почему?
Я думала, не ответит, но он задумался на какое-то время, а потом сказал четко и без каких-либо эмоций:
— У меня когда-то была девушка. Я думал — это любовь. Думал навсегда. Для меня так и есть, а она… не прошло и трех месяцев, как нашла себе другую любовь.
— Значит, ты бежишь?
— Как и ты.
Блин, и у этого сердце разбито. Может, нам пора клуб организовать? И за названием далеко идти не надо. Само на язык просится: Клуб разбитых сердец. Будем собираться по воскресеньям, слушать слезливые истории друг друга и получать эти значки, как анонимные алкоголики. День, месяц, год и вроде ты свободен от своей странной, невыносимой зависимости. И что я ему сейчас могу сказать? Но ответа он и не ждал.
— Я хочу помочь тебе, наверное, больше для себя, чем для тебя. Позволишь?
Что я могу на это ответить? Он не требует, просит. Очень мастерски. Так, что и не откажешься.
— Попытаться можно, — сдалась я.
— Это уже начало. Значит, завтра в пять?
— В пять. Договорились.
— И… руну сними. Боюсь, второй такой ночи обитатели особняка не переживут.
— Как ты…?
— Книга, — пояснил он и взял с покрывала учебник по рунам. — Не стоит так необдуманно разбрасываться уликами. Но… ставлю пять за находчивость.
